"Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды? (Мф. 6: 25).

Материальное благополучие, здоровье, права человека и т.д. сами по себе, без евангельских духовных ценностей не делают человека лучшим. Более того, как справедливо отмечает современный русский писатель М. Антонов, "человек, который в материальных благах уже не нуждается, а потребности в духовном развитии не воспитал, страшен - это убедительно показали В. Распутин в повести "Пожар" и Виктор Астафьев в романе "Печальный детектив" [17]. И М. Антонов продолжает: "Человек - не раб потребностей и внешних обстоятельств, он - существо свободное, но телесное и потому нуждающееся в удовлетворении потребностей и испытывающее влияние среды. Очевидно, существует некий, еще не сформулированный наукой закон меры, согласно которому человек, минимум потребностей которого удовлетворен, обязан, во избежание саморазрушения, подниматься на более высокий уровень духовной жизни. Если этот закон не соблюдается, то материальные, плотские потребности получают гипертрофированное развитие в ущерб духовной сущности, причем это справедливо как для индивида, так и для общества, - современный этап истории капиталистических стран с засильем в них "массовой культуры" явно то положение подтверждает" [18].

Иллюстрацией этой мысли может служить современная психологическая ситуация на материально богатом Западе. Вот как ее охарактеризовал финляндский лютеранский епископ К. Тойвиайнен: "Согласно, - говорил он, - некоторым исследованиям, более половины населения на Западе потеряло цель жизни. Мы уже убедились в том, что предметом работы психиатров будет являться чувство уныния, тоски в гораздо большей степени, чем само страдание. Поводом к самоубийству часто бывает экзистенциальная опустошенность человека".

Церковная социальная деятельность может только в том случае быть служением Церкви (а не мирской деятельностью) и принести духовное благо людям, когда она будет основана на искреннем стремлении ее служителей исполнить главную заповедь Евангелия и тем самым проповедовать имя Христово. Ибо апостол Павел писал: "Если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы" (1 Кор. 13:3).

Для Церкви нет других причин социальной активности, кроме проповеди христианской любви и обращению к пути спасения каждого человека через научение его и словом, и, особенно, примером жизни своих чад. Деятельность же христиан, совершаемая по мирским мотивам, приводит не к духовной пользе и евангелизации мира, а к обмирщению самой Церкви. Естественно, что мотивы эти, как правило, скрыты от посторонних взоров, но они открыты Богу.

В настоящее время, когда промыслом Божиим наша Церковь получила значительные возможности участия во многих сторонах общественной жизни страны, она прилагает все силы к тому, чтобы ее служители были достойными исполнителями заповеди Христа Спасителя: "Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного" (Мф. 5:16).

С. Булгаков. Средневековый идеал и новейшая культура. // Сбор. "Два града". М. 1911. Т. 1. С. 169-170. ^

С. Булгаков. Народное хозяйство и религиозная личность. // Там же. С. 190-191. ^

Спасение и вера по православному учению. М. 1995. С. 60. - Переизд.: М.1913. ^

Цит. по: ЖМП. 1980. № 3. С. 67. ^

Игнатий (Брянчанинов), свт. Твор. Т. 4. СПб. 1905. С. 369. ^

Игнатий (Брянчанинов), свт. Слово о человеке. Б.Т. № 29. С. 317, прим.16. ^

Феофан (Говоров), свт. Толкование первых восьми глав послания св. ап. Павла к Римлянам. М. 1890. С. 332. ^

Препп. Варсонофий и Иоанн. Руководство к духовной жизни. СПб. 1905. С. 297. ^