Архим. Иоанникий (Галятовский), ректор Киевской коллегии (1688), писал не только против иезуитов и униатов ("Беседа белоцерковская"; "О происхождении Святого Духа"; "Ответ" на книгу иезуита Скарги "Фундамент веры"), но и против мусульман ("Алкоран разрушенный", "Лебедь"), и иудеев ("Мессия правдивый").

Однако большая часть южнорусской апологетической литературы XVI-XVII столетий не отличалась оригинальностью. Для полемики с католиками и униатами православные нередко пользовались протестантскими источниками, а для полемики с протестантами - католическими, что делало православную литературу такой же схоластической и малоэффективной.

Вторая половина XVII в. жизнь Церкви отмечена прежде всего реформами патр. Никона и старообрядческим расколом, породившим напряженную дискуссию. Появляется большое количество противораскольнической литературы, очень неоднородной по своему содержанию и достоинству. Более значимые труды появились в XVIII-XIX веках.

В 1685 г. в Москве открывается Славяно-греко-латинская школа (с 1814 года - Московская духовная академия), положившая начало систематическому богословскому и светскому образованию в России.

В XVII-XVIII веках Церковь сталкивается с новыми для нее явлениями. В Россию в связи с реформами Петра I активно проникают идеи материализма, атеизма, деизма, масонства, мистицизма и т.д. И борьба с ними, как правило, была очень затруднена. Так, весь тираж полемической книги Евстафия Станевича "Разговор о бессмертии души над гробом младенца" (1818), написанной против идей пиетизма и масонства, был изъят по распоряжению обер-прокурора кн. Голицына, который так отозвался о ней: "К суждению о бессмертии души привязано защищение Восточной церкви, тогда как никто на нее не нападает Автор, понимая превратно, не чувствует, что может привести умы в беспокойство, что подлинно Церковь в опасности" [6].

Но хотя руки богословия и были жестко связаны политикой Петра и его преемников, отдельные апологетические сочинения все же появляются. Митрополит Стефан Яворский (1722) оставил одно из интереснейших апологетических сочинений этой эпохи "Камень веры", направленный против лютеранских нововведений в петровской России. Против апокалиптических настроений раскольников им же были написаны "Знамения пришествия антихриста и кончины века от Писаний Божественных". Интересен его "Ответ Сорбонской академии о соединении церквей", который предвосхищал позднейшие экуменические дискуссии православных с инославными.

Апологетический характер носят и многие проповеди архиеп. Феофана Прокоповича (1736), епископа Анастасия Братановского (1806), митр. Платона (Левшина) (1812). Митрополиту Платону приписывается рукопись "Ответов на 16 вопросов Вольтера". В своем сочинении "Рассуждение о безбожии" архиеп. Феофан излагает доказательства бытия Божия, критикует деизм просветителей и пантеизм Спинозы.

Своим противостоянием в XVIII веке бурно нахлынувшему неверию известен "апостольский отклик на безумие вольнодумного века" [7] свт. Тихона Задонского (1724-1782). В его лице впервые происходит встреча столпа православной веры и российского безбожия. Своими трудами "Об истинном христианстве", "Сокровище духовное, от мира собираемое", свят. Тихон стремится возвести мысль читателя от преходящей жизни к явлениям мира духовного. "Это был первый опыт живого богословия, и опытного богословия, - в отличие и в противовес школьной эрудиции без подлинного опыта" [8]. Немалое значение в противодействии распространению в России идей Просвещения имело издание в 1793 г. в Москве Добротолюбия в переводе прп. Паисия Величковского (1794).

Не только иерархи Церкви, но и отдельные рядовые ее члены выступают на защиту веры перед лицом возрастающей атеистической пропаганды, наиболее демагогическим тезисом которой было утверждение о противоборстве религии и науки. Одним из таких апологетов выступил великий ученый М.В. Ломоносов. В ряде своих статей и стихотворений он настаивает на отсутствии каких-либо противоречий между религией и наукой. "Не здраво, - писал он, - рассуждает математик, ежели он хочет Божескую волю вымерять циркулем, таков же и богословия учитель, если он думает, что по Псалтыри научиться можно астрономии или химии" [9].

Ярким апологетом-странником в Малороссии явился Г. Сковорода (1794). Его беседы, поэзия и сама жизнь многое сделали для укрепления веры современников. Особое внимание он обращал на критику атеизма и материализма. Развиваемое им учение о двух "натурах" ("Видимая натура называется тварь, а невидимая - Бог" [10]), свидетельствующих человеку о Боге, проистекало из известных слов апостола Павла (Рим. 1:19-20).

В деле преодоления губительных увлечений русской аристократии и образованных кругов общества немало потрудился свт. Филарет Московский (Дроздов) (1867). Задачу образования Святитель видел в том, чтобы оно стало для человека действенным началом христианской жизни: "Христианство не есть юродство или невежество, но премудрость Божия" [11]. Апологетический характер носят его работы: "Изложение разностей между Восточной и Западной церквами в учении веры" (1811), "Разговоры между испытующим и уверенным о Православии Восточной Греко-Российской Церкви" (1815) и "Беседы к глаголемому старообрядцу" (1830).

Во второй половине XIX века в России начинается развитие самобытной религиозно-философской мысли. Это, прежде всего, славянофильство, находившееся в тесной связи с богословскими традициями Московской духовной академии [12]. А.С. Хомяков (1860) одним из первых русских философов призвал философскую мысль "вернуться на забытый путь опытного богопознания", хранящегося в Церкви. В работе "Церковь одна" он стремится начертать живой, в отличие от схоластического, образ Церкви. Церковь для него - это "единство Божией благодати, живущей во множестве разумных творений, покоряющихся благодати". Такой подход к рассмотрению вопроса о Церкви был совершенно новым для школьного богословия. По-новому был поставлен Хомяковым и вопрос авторства и богодухновенности Священного Писания: "Писание не есть писание Павла или Луки, но писание Церкви", поэтому для апологетики не столько важна доказанная аутентичность Писания, сколько внутренняя причастность Церкви, ибо именно она, а не авторство само по себе того или иного человека, канонизирует книги. Немалую ценность для защиты Православия перед лицом западных исповеданий имеют письма Хомякова о Западе.

Сподвижник Хомякова И.В. Киреевский (1856) в своей программной статье "О необходимости и возможности новых начал для философии" мечтает о зарождении новой философии, которой еще нет ни на Западе, ни на Востоке, но которая в своей основе содержится в святоотеческом наследии. Его другая статья "О характере просвещения Европы и о его отношении к просвещению России" очень точно раскрывает различие подходов к образованию и воспитанию человека на Западе и в России.

Славянофильство имело определенное влияние на формирование русской апологетической мысли, поскольку в духовных семинариях и академиях многие апологетические вопросы первоначально рассматривались в курсах Философии. Кафедры введения в богословие и основного богословия появляются позднее. Главной их задачей было оправдание веры отцов. Когда согласно Уставу духовных академий 1869 г. была упразднена кафедра физики и математики, то проф. Д.Ф. Голубинский вместо нее основал в МДА и кафедру Естественнонаучной апологетики. Основные вопросы, над которыми трудились русские апологеты-богословы в это время, были связаны с анализом и критикой идей, идущих с Запада. Это, прежде всего, "вольтерьянство", рационализм, новые "откровения" германских философов (Канта, Гегеля, Шлейермахера и др.).