Преступление и наказание
"Заочно, кажется, так ведь любил их", -- промелькнуло в его голове.
-- Знаешь, Родя, Марфа Петровна умерла! -- вдруг выскочила Пульхерия Александровна.
-- Какая это Марфа Петровна?
-- Ах, боже мой, да Марфа Петровна, Свидригайлова! Я еще так много об ней писала тебе.
-- А-а-а, да, помню... Так умерла? Ах, в самом деле? -- вдруг встрепенулся он, точно проснувшись. -- Неужели умерла? Отчего же?
-- Представь себе, скоропостижно! -- заторопилась Пульхерия Александровна, ободренная его любопытством, -- и как раз в то самое время, как я тебе письмо тогда отправила, в тот самый даже день! Вообрази, этот ужасный человек, кажется, и был причиной ее смерти. Говорят, он ее ужасно избил!
-- Разве они так жили? -- спросил он, обращаясь к сестре.
-- Нет, напротив даже. С ней он всегда был очень терпелив, даже вежлив. Во многих случаях даже слишком был снисходителен к ее характеру, целые семь лет... Как-то вдруг потерял терпение.
-- Стало быть, он вовсе не так ужасен, коли семь лет крепился? Ты, Дунечка, кажется, его оправдываешь?
-- Нет, нет, это ужасный человек! Ужаснее я ничего и представить не могу, -- чуть не с содроганием ответила Дуня, нахмурила брови и задумалась.
-- Случилось это у них утром, -- продолжала, торопясь, Пульхерия Александровна. -- После того она тотчас же приказала заложить лошадей, чтоб сейчас же после обеда и ехать в город, потому что она всегда в таких случаях в город ездила; кушала за обедом говорят, с большим аппетитом...
-- Избитая-то?
-- ... У ней, впрочем, и всегда была эта... привычка, и как только пообедала, чтобы не запоздать ехать, тотчас же отправилась в купальню... Видишь, она как-то там лечилась купаньем; у них там ключ холодный есть, и она купалась в нем регулярно каждый день, и как только вошла в воду, вдруг с ней удар!
-- Еще бы! -- сказал Зосимов.
-- И больно он ее избил?
-- Ведь это все равно, -- отозвалась Дуня.
-- Гм! А впрочем, охота вам, маменька, о таком вздоре рассказывать, -- раздражительно и как бы нечаянно проговорил вдруг Раскольников.
-- Ах, друг мой, да я не знала, о чем уж и заговорить, -- вырвалось у Пульхерии Александровны.
-- Да что вы, боитесь, что ль, меня все? -- сказал он с искривившеюся улыбкою.
-- Это действительно правда, -- сказала Дуня, прямо и строго смотря на брата. -- Маменька, входя на лестницу, даже крестилась от страху.
Лицо его перекосилось как бы от судороги.