"Движение жернова бывает столько быстрым, что в одно мгновение стирает и истребляет пшеницы и прочего зерна душевного более, нежели в иной целый день: по этой причине мы должны постоянно пребывать в благоразумном внимании себе. Случается, что только что вспыхнувший пламень, раздуваемый сильным ветром, попаляет и опустошает душевную ниву скорее, нежели огонь, давно, но медленно действующий" [840].

"О други! не должно быть тайно от нас и то, что лукавые демоны скрывают себя и прячутся на время, чтоб мы, вознерадев о великих страстях, как бы о малозначащих, соделали свою болезнь уже неисцелимою" [841].

"Угловатый и жесткий камень, сталкиваясь с другими камнями и ударяясь о них, стирает угловатость по всему объему своему, несмотря на естественную жесткость и твердость, и получает вид округлый. Подобно этому и человек свирепый и жестокий, жительствуя и обращаясь с людьми такого же нрава, приобретает одно из двух: или исцеляет язву свою терпением, или, удалившись из такого общества, непременно познает свою немощь, которую показало ему, как бы в зеркале, его бегство" [842].

{стр. 192}

"Склонный по временам к раздражительности, если будет позволять себе произвольное увлечение яростию, то будет побеждаться и сокрушаться ею впоследствии и невольно, от предшествовавшего произвольного повиновения ей" [843].

"Ничто так не противосвойственно кающимся, как ярость, возмущающая душу, потому что покаяние требует великого смирения, а ярость - признак величайшей гордости" [844].

"Если высшая степень кротости заключается в том, чтоб сохранять тишину сердца и залог любви и в присутствии раздражающего нас, то высшая степень ярости познается из того, когда мы свирепствуем и гневаемся на огорчившего нас в отсутствии его" [845].

"Если мир души служит признаком пришествия в нее Святого Духа, а гнев есть возмущение сердца, то ничто не заграждает так вход в наши души Святому Духу, как ярость" [846].

"Борьба с гневом требует особенного прилежания, потому что страсти гнева содействует естество, подобно тому, как оно содействует страсти плотского вожделения" [847].

"Подверженный страсти гнева часто возмущает все стадо, как волк: неистовством своим он приводит многие души в расстройство и недоумение" [848].

"Великий вред - возмущать око сердца яростию, как о том свидетельствует Псалмопевец: смятеся от ярости око мое [849], говорит он. Вред больший - выразить словами душевное волнение. Если же дело дойдет до рук, то это уже вполне чуждо монашескому ангельскому и божественному жительству, враждебно ему" [850].

"Намереваясь или предполагая изъять сучец ближнего, не употреби для этого, вместо врачебных орудий, бревна. Бревно - жесткие слова и грубое обращение, а врачебные орудия - кроткое наставление и выговор, соединенный с долготерпением" [851].

"Начало блаженного незлобия заключается в том, чтоб претерпевать бесчестия с горестию и болезнию души; средина - в том, чтоб пребывать в них без печали; совершенство, если только оно есть, - в том, чтоб поношения вменять в благохваления" [852].

"Преставший от гнева убил и памятозлобие: доколе жив отец, не прекращается чадородие" [853].