- Вот рука Господня на тебе, и ты будешь слеп, не видя солнца до времени!

И тут же все присутствующие увидели, как Бар-Иешуа стал в ужасе шарить вокруг себя руками...

В Деяниях вскользь сказано, что проконсул "уверовал", но более вероятно, что он лишь проявил благосклонность к проповедникам. Во всяком случае Лука не говорит, что он принял крещение. Более того, миссионеры не стали дольше задерживаться на острове, что было бы естественно, окажись обращение Сергия Павла более серьезным.

Ближайшей к Кипру страной была Малая Азия, ее южное побережье. Именно туда отплыли апостолы и вскоре высадились недалеко от города Пергии.

Кипр еще мог казаться продолжением знакомых библейских земель Сирии-Палестины, но теперь, сходя с корабля, путники попали в совершенно иной мир. По пристани сновали люди в странных, непривычных взору одеждах, говорившие на непонятных языках. Вокруг простиралась болотистая равнина, пропитанная малярийными испарениями, а вдали призрачными силуэтами высились горы. Апостолов ждали нелегкие переходы по пустынным дорогам, где каждый встречный мог оказаться грабителем: в здешних лесах бродили грозные исаврийские разбойники. Римская цивилизация лишь поверхностно коснулась этих глухих краев, населенных полудикими воинственными племенами. Однако Савлу и Варнаве было известно, что кое-где в городах тут есть еврейские общины и можно двигаться по стране, переходя от одной к другой.

Римляне называли эту провинцию Галатией, хотя настоящие галаты, или галлы, обитали севернее, в самом сердце полуострова5.

Миссионеры двинулись берегом вверх по течению реки и через несколько километров достигли Пергии, большого благоустроенного города с форумом, дворцами, театрами и акведуками. Сюда, кроме торговцев и римских колонистов, часто приходили паломники, которых привлекал храм Артемиды. Эту богиню чтили в Малой Азии с незапамятных времен.

Иоанн Марк пришел в ужас от перспективы все больше углубляться в это царство лесов, гор, неведомых народов и языческих богов. Его охватила тоска по родине: захотелось вновь очутиться в Иерусалиме, в доме матери, среди своих. Он наотрез отказался идти дальше. Тщетно Савл и брат пытались его уговорить; Марк вернулся назад и сел на корабль, отходящий в Иудею6.

Варнава остался верен Тарсянину, и теперь уже вдвоем они пошли по тракту, ведущему из Пергии прямо на север. Вероятно они узнали, что в Антиохии Писидийской живет много евреев. Но если диаспора служила путеводной нитью для апостолов, то невольную услугу оказал им и Рим.

Малая Азия, прародина многих арийских племен, всегда отличалась смешанным населением, пока ее не захватили турки. Хетты, киммерийцы, галлы, греки вели здесь войны, создавая и разрушая государства. Копыта боевых коней топтали эти плоскогорья и долины задолго до того, как сюда вторглись персы и фаланги Александра. Невозможно себе представить, как Варнава и Павел могли бы выполнить свою миссию, если бы не Рим. Почти в те самые годы, когда они начали свое странствие, Филон с восторгом писал: "Рим положил предел бесконечной путанице и изменениям, происходившим от бесконечной борьбы государств и держав, объединяя племена народов и силы князей". Конечно, не все было так прекрасно, как казалось философу, но нельзя не признать, что единый римский закон и порядок были фактором, неоценимым для миссии; а международный греческий язык позволял изъясняться между собой людям в любой точке империи.

Впрочем, еще раз напомним, что благовестники шли по ее варварской окраине; влияние центра доходило здесь лишь до городов. Главными каналами связи между ними были римские военные трассы. Именно по ним, никуда не отклоняясь, шли Савл и Варнава.

Основание Галатийских церквей

Они шагают по широкой мощеной дороге: два человека в походных плащах, с посохами в руках; один высокий, статный, другой - приземистый, сутулый. Шагают день, второй, третий. Их изредка обгоняют всадники и почтовые повозки, встречаются торговые караваны и отряды солдат. Дорога идет по плоскогорью, ее обступают пологие, поросшие лесом холмы, пересекают реки, через которые приходится перебираться на лодках. Луга сменяются скалами, рощами и кустарниками. На третий день слева открывается простор большого озера, за которым синеет далекая горная гряда.

Сколько еще удивительных ландшафтов пройдет перед глазами Павла! Но в его посланиях мы почти никогда не находим следов восхищения природой. Едва ли это можно объяснить только его слабым зрением. Горожанин до мозга костей, он, видимо, не обладал даром остро ощущать красоту мира. Жизнь Павла вся была сосредоточена в глубинах духа. Образы и сравнения в его письмах не похожи на сельские образы Евангелия. Апостол не говорит о виноградниках, нивах и цветах; когда он хочет пояснить свою мысль, ему приходят на ум спортивные состязания в Тарсе, городские коллегии судей, страницы книг.