Но вместо этого фарисей - ко всеобщему изумлению - говорит, что сам стал последователем Иисуса. Он прямо именует Его Сыном Божиим и Помазанником. Ошеломленные люди, переглядываясь, спрашивают друг друга:

"Неужели это тот самый Савл?" Но пиетет перед гостем из Иерусалима мешает им прервать его речь...

День за днем Тарсянин проповедует, учит, спорит. Вся колония в растерянности. Вероятно, отправляют гонцов в Иудею с вопросом: как поступить? Но Синедриону уже не до религиозных распрей. Прибывший на праздник легат Вителлий сместил Кайафу и назначил первосвященником Ионатана, а вскоре отстранил и его, заменив Феофилом24. Все это привело к быстрому прекращению преследований.

Однако время идет, и на исходе третьего года старейшины дамасской общины теряют терпение. Они решают своими средствами избавиться от Савла.

Около 37 года город был передан римлянами во владение набатейского царя Ареты IV. От его лица в Дамаске стал править этнарх, или наместник25. Когда ему доносят, что некий иудей сеет волнения в народе, этнарх велит найти Павла и отдает приказ охранять все ворота. Но друзья Тарсянина ночью спускают его по стене в большой корзине, и ему удается уйти из рук стражи.

Он мог бы возвратиться на родину, в Тарс, но сначала нужно, преодолев себя, побывать в Иерусалиме, где он "гнал Иисуса", гнал Его Церковь.

Обратный путь из Сирии в Иудею - пытка для Савла. Ведь сюда он направлялся с горделивым чувством, что борется за правое дело, а теперь идет с сознанием вины, вспоминая о Стефане, зная, что в Иерусалиме одно имя неистового фарисея внушает назарянам ужас.

Савл возвращается один. В пути он спрашивает себя: как примут его новые единоверцы? Не сочтут ли его обращение коварным ходом лазутчика, который, проникнув в их среду, намерен их погубить? И первая же встреча с учениками показывает, что опасения были не напрасны. Павла сторонятся, с ним не желают говорить; ни одна душа не верит в его искренность. Все помнят о его участии в деле эллинистов, хотя лично с ним знакомы немногие.

Полный горечи, Павел уже готов покинуть город. Верующие правы: на их месте он сам мог бы думать так же.

Но тут на выручку Тарсянину неожиданно приходит Иосиф Варнава, попечитель Иерусалимской церкви. Этот киприот, скромный и самоотверженный, проявляет удивительную чуткость. Он сумел разгадать Павла, понять, что его приход к вере - великое приобретение для братьев. А дело Божие Варнава ставит на первое место. После разговора с Тарсянином он почти насильно ведет его к апостолу Петру.

Впервые два будущих столпа христианства оказываются лицом к лицу. Рыбак из Капернаума и ученый раввин. Коренной израильтянин и человек, воспитанный в греческом мире. На первый взгляд такие разные. Но Христос соединит их...

Павел знакомится и с Иаковом, Братом Господним, но ни с кем из Двенадцати больше не ищет встречи. Зато в доме Марии он проводит с Петром две недели. Все это время они беседуют и молятся вместе. Фарисей согрет сердечностью Кифы. Апостол не превозносится перед новообращенным, не гордится тем, что знал Иисуса в дни Его служения. Ведь прежде всего им дорого не то, что Мессия жил на земле, а что Он живет с ними здесь, сейчас, всегда.

Вместе с Петром Павел посещает Дом Божий; и именно там - во время молитвы - он вновь захвачен чувством близости Христа. Снова в сердце фарисея звучит Его голос. Теперь ему окончательно ясно его призвание. В Иерусалиме слово Тарсянина не найдет отклика, Господь посылает Савла "далеко, к язычникам"26.

Язычники... Многоликий мир народов, не ведающих Бога, издавна угрожал Израилю, который от него отгораживался, пытался его игнорировать. В этом окружении ветхозаветная Церковь сознавала себя чем-то вроде ковчега, обуреваемого со всех сторон волнами потопа. А если и были попытки прозелитизма, то цель их заключалась в принятии отдельных людей на борт своего корабля, в превращении их в иудеев.