На место о. Ктитарева я назначил в Бийанкур о. Александра Чекана. Он учился в Петербургской Духовной Академии, но занятия вследствие начавшейся войны пришлось прервать. Высшее образование о. Чекан получил в Болгарии, в Софии, где он долго был секретарем "Христианского движения" и в качестве активного работника много потрудился по организации финансовых кампаний, курсов, кружков… Его жена блестяще кончила псаломщицкие курсы и смогла быть мужу отличной помощницей; она возглавляла женское содружество при Бийанкурской церкви; прекрасная, глубоко церковная женщина.

О.Чекана я назначил очень быстро, дабы приход не пустовал (приходу пустовать нехорошо). В Бийанкурской пастве поднялись протесты: почему нас, прихожан, не спросили? По уставу мы имеем право предложить нашего кандидата!.. Два члена Приходского совета в знак протеста вышли из его состава. Обсуждение волнующего вопроса решено было вынести на общее Приходское собрание. Я заявил, что критическое обсуждение действий епископа в общем собрании недопустимо. Все улеглось. О.А.Чекан привился. Его рвут на части. Он ведет живую просветительную работу, будит паству, ее организует… Каждое лето он устраивает детскую колонию (до 200 детей). Объединил он и все общественные организации Бийанкура; они начали работать совместно с приходом. За 7 лет у о. Чекана не было ни одного недоразумения с Приходским советом [172].

Медон

Начало церковной общины в Медоне положил о. А.Калашников. В большие праздники он приезжал сюда из Кламара и служил в частном помещении. Его сменил о. Борис Молчанов (из студентов Богословского Института). Потом создалась инициативная группа (в нее вошли: Витт, Быченская, Морозова и др.) и стал налаживаться приход.

В Медоне жил тогда инженер Чаев, изобретатель "соломита" — особой смеси соломы и глины, пригодной для построек легкого типа или для временных сооружений. Чаев стал строить храм из своего "соломита" на собственном участке. Не успели подвести здание под крышу — возникла ссора между о. Молчановым и комитетскими дамами (Быченской и Морозовой). На общем Собрании половина членов высказалась за о. Молчанова, половина — против. Я священника не поддержал, высказался за комитетских дам. В результате, лишь только начался Карловацкий раскол, о. Молчанов меня покинул и увлек за собою храмоздателя Чаева и некоторых прихожан. Остальные остались без храма. На помощь пришли благодетели Я.В. и М.Ф.Ратьковы-Рожновы. Они купили землю, заложили постройку, и весной я уже освятил церковь. С помощью разных благоустроителей она быстро украсилась. Художница Рейтлингер (ныне инокиня Иоанна) всю ее расписала, немного стилизованно разработав темы Апокалипсиса, но, в обещем, удачно справившись с работой. Мы благополучно водворились в новом помещении.

На место о. Молчанова я назначил о. Андрея Сергеенко, молодого священника, незаурядного, начитанного в мистической литературе и склонного к мистической жизни. Повышенная религиозная настроенность, способность увлекаться каким-нибудь религиозным начинанием и увлекать за собой последователей, напряженная мистическая атмосфера… — вот характерные черты настоятеля Медонского прихода, невольно отражающиеся на жизни его паствы.

Сначала все в Медоне шло хорошо, а потом пошли раздоры. В центре распри оказались о. настоятель и Быченская с братом, много потрудившиеся по созиданию церкви [173]. С той и с другой стороны оказались натуры властные, неуступчивые. Кончилось уходом Быченской и нескольких прихожан. Приход умиротворился, но от времени до времени вспышки бывают.

О.Сергеенко работает с воодушевлением. У него есть дар влияния на людей, что дает ему повод, по молодости лет и по неопытности, притязать на роль "старца". Кое-кто из медонцев называет его: "младостарец…" О.Андрей устраивает у себя на дому собрания, на которых некоторые его последовательницы обучаются медитации; сидят молча, медитируя над предложенной им темой, и не смеют шелохнуться, "чтобы не нарушить богомыслия батюшки", который тем временем сидит запершись в своем кабинете. Изредка он, тоже молча, проходит через комнату медитирующих…

Этот уклон к мистике не мешает о. Андрею быть деятельным работником.

Повел о. Андрей и миссионерскую борьбу с баптистами, которые в Медоне свили себе гнездо. Он увлек несколько студентов Богословского Института и сорганизовал маленькое общество борьбы с сектантством. Некоторые из студентов (например, о. Дионисий, настоятель церкви в Гааге) подчиняются его духовному авторитету и становятся его учениками; другие — подпадают под его влияние.

Очередное увлечение о. Андрея — организация скита в каком-то глухом уголке, в 30 км от Медона. Он купил там 200 метров земли (по 1 франку за метр), достал камион и уезжает туда со своими последователями для построения своими руками хижины-скита и разработки участка. Предполагалось в будущем начать подвиг скитожительства для преуспевших на путях мистических. А пока были лишь совместные поездки и совместный труд — нечто среднее между partie de plaisir и попыткой людей, увлеченных идеалом монашества, вообразить себя пустынножителями.

Последнее увлечение о. Андрея — изучение еврейского языка и еврейской Библии для миссионерской работы среди евреев.