Конечно, я очень устал в тот день, но душа моя ликовала, переживая это светлое торжество… В своем "слове" после освящения я старался выразить глубоко волновавшие меня чувства радости и благодарности Господу Богу, даровавшему бедной русской эмиграции на чужбине, но на своих родных русских могилах, воздвигнуть такой чудный храм, быть может, лучший памятник русского зодчества за границей. О красоте его можно судить по тому, что местные власти предлагали нам записать его как "monument historique" в своих путеводителях по Франции.

"…С нами разделяют сегодня нашу радость и все почившие братья и сестры наши, нашедшие себе вечное упокоение у подножия этого храма", — сказал я…

Ликующий, торжествующий возвратился я в свое уединение в "Русском доме". На душе было так легко, так светло, что на время как будто забылись все угнетающие меня недуги. Чувствовалось, что совершено святое русское дело… "Бог знает, — думалось мне, — быть может, это последний [185] храм, который мне суждено было освятить… И я, подобно древнему летописцу, могу теперь сказать: "Еще одно, последнее сказание — и летопись окончена моя, Исполнен долг, завещанный от Бога мне, грешному…"

Да будет благословенно имя Господне отныне и до века…

Аминь.

ХРАМЫ В ДЕПАРТАМЕНТАХ ФРАНЦИИ

Лилль

Одним из первых провинциальных приходов организовался приход в Лилле (в департаменте Нор). В городе католический университет. Для группы русских студентов В.Н.Лермонтова (родная сестра братьев Сергея, Евгения и Григория Трубецких) основала общежитие, выпросив для этой цели помещение у о.о. иезуитов. На чердаке иезуитского дома она устроила церковку, а студенты общежития организовали благочестивое содружество с церковным укладом: общая молитва перед трапезой и после нее, посещение церковных служб… Содружество проявляло и повышенную патриотическую настроенность — по окончании обеда, стоя лицом к портрету Государя, студенты пели "Боже, Царя храни!". Я осведомился: "Какого царя?" Мне объяснили: "Не царя, а идею монарха". Окормлял общежитие очередной разъездной священник, которого я посылал из Парижа (о. Иоанн Леончуков, о. Тимофеев, о. Фащевский…). Студенты составили хор. Постоянной организации не было.

В Лилле много русских рабочих, потребность в церковной организации назрела, и я подсказал студентам мысль объединиться всей местной русской эмиграции в общину. Однако что-то с общиной поначалу не удавалось. Завязался узел лишь в 1926 году. Первым ее священником был о. Димитрий Соболев.

Привез о. Соболева во Францию епископ Вениамин из Сербии и мне очень его расхваливал. К сожалению, лестного отзыва о. Соболев не оправдал. В приходе начались сплетни, дрязги, скандалы… На его место я вскоре назначил о. Иоанна Попова, распорядительного донского казака, толкового священника, с моральными устоями, с бытовыми привычками сельского батюшки. Он работал на автомобильном заводе, был шофером и лишь изредка служил по церквам. Я уговорил его поехать в Лилль.

О.Попов образовал в Лилле церковную общину, сплотив все элементы эмиграции. В чердачной церкви стало тесно, о.о. иезуиты давали понять, что существование православной церкви в их здании им неприятно… — и общине надо было подумывать о новом помещении. На помощь пришел протестантский пастор. Он уступил нам в здании кирки комнатку при библиотеке. Там до этой осени (1936 г.) наша церковь и помещалась.

Лилльский приход имеет ныне своеобразную конструкцию. Завязавшись в Лилле, он оказал влияние на окружающие местечки, где осели русские, и там вскоре возникли свои маленькие общины, приписавшиеся к Лилльскому приходу. Таких общин-приходов сейчас семь: Блан-Миссерон, Валансьен, Омон, Дане, Туркуан, Рубэ, Булонь сюр Мэр.