— Да сопляк еще, всего двадцать два года. А из семинарии его тоже за шуточки выгнали.

— Ну-ну, что там он натворил?

— Назначили к ним в семинарию нового преподавателя по предмету «Конституция СССР». Преподаватель солидный. Отставной подполковник, в армии был замполитом полка, ну, конечно, человек светский, в религиозных вопросах не разбирается. Его предупредили, что перед началом урока дежурный по классу должен прочесть молитву. Обычно читается «Царю Небесный», даже если медленно ее читать, то на это уйдет не более 15–20 секунд, но какая молитва и сколько она читается, его не предупреждали. Приходит на первое занятие, дежурным как раз был Никита. Открывает наш шутник Псалтирь и давай подряд все кафизмы шпарить, на полурока. Подполковник думает, что так положено, стоит ждет, с ноги на ногу переминается. А после занятий в профессорской у инспектора спрашивает: почему у вас такие молитвы длинные, на лекцию время не остается. Все тут и выяснилось.

…В это время отец Никита, не подозревая, что о нем идет речь, подобрав полы рясы повыше, через две ступеньки летел по лестничным маршам колокольни на звонницу собора. За ним еле поспевал его сверстник, звонарь собора Алексей Трегубов, студент консерватории по классу народных инструментов. Когда выскочили на звонницу, спугнули несколько голубей, до этого мирно ворковавших под крышей колокольни.

— Ух ты, Лешка, красотища какая, сколько здесь метров до земли?

— Не знаю, — пожал тот плечами.

— Сейчас узнаем; я плюну, пока плевок летит, посчитаем и перемножим на скорость, — и отец Никита тут же плюнул.

— Ты что, Никита, делаешь, вон внизу староста с настоятелем стоят, что если попадешь? — всполошился Алексей.

— Если попадем на лысину Илье Иосифовичу, то полтора метра придется из общего расстояния вычесть.

— Он тебе тогда сам вычтет, но уже из твоей зарплаты, а меня, пожалуй, и уволят, проживи тогда попробуй на одну стипендию.

— Да, на дождик списать это не удастся, — отец Никита задрал голову вверх, увидел сидящих голубей. — А вот на птичек можно. Кыш, кыш, — махнул он на них рукой, но видя, что это на них не действует, подбросил вверх свою скуфью.

Голуби взлетели и стали кружить вокруг колокольни. Отец Никита подобрал на полу щепочку, стал ей сковыривать свежий голубиный помет и пулять им в старосту и настоятеля. После двух промахов старания его увенчались успехом, помет угодил Илье Иосифовичу прямо на лысину. Тот с отвращением смахнул его рукой, выругался нецензурно:

— Всех этих голубей к… прикажу потравить, от них один вред.

Отец Борис краешком глаза успевший заметить мелькнувшие на колокольне две фигуры, констатировал: