Однажды монахи, вышедши из келий своих, собрались вместе и стали беседовать о делах Богоугодных. Во время беседы некоторым, тут бывшим, старцам явились два Ангела и похвалили каждого из иноков, которые говорили о вере и благочестии. Старцы о видении Ангелов никому не сказали. Когда же монахи в другой раз собрались на том же самом месте и, вместо беседы о делах богоугодных, повели речь осуждения о согрешившем брате, тогда старцам явились уже не Ангелы, а бес скверный и смердящий. Тут старцы, познав свой грех, рассказали инокам об Ангельском явлении и о видении беса и в заключение сказали: "каждый должен любить ближнего, как самого себя, и страдать с ним, и радоваться, и плакать; и когда придет к нему, печаль, скорбеть о нем, как бы, мы скорбели о самих себе. Так и написано, что мы одно тело о Христе. И многим веровавшим было одно сердце и одна душа" (Деян. 4, 32).

Итак, не насмехаться, не укорять, не осуждать мы должны согрешающего, а скорбеть о нем так же, как о самих себе, и не только скорбеть, но и вразумлять его. И в самом деле, разве не жалок человек согрешающий? Он оскорбляет Бога, впадает во власть дьявола, губит душу свою на веки. Поэтому на нас, по заповеди Христовой о любви к ближним, лежит прямой долг указать ему всю бездну гибели, к которой стремится он, вырвать его из рук врага, исцелить его грехолюбивую душу. Пример такой любви к согрешающим показал нам и Сам Господь: не требуют, говорит Он, здравии врача, но болящии. Не приидох призвати праведники, но грешники на покаяние (Марк. 2, 17).

Будем же не судиями согрешающим, а терпеливы, учительны и любвеобильны, помышляя о них, как о людях, претерпевших несчастие. Станем делать для спасения их все, что внушает нам и пример Господа, предавшего Себя на смерть для спасения нас грешников, и долг любви к ближним. Может быть, Господь даст, и вразумим их. А если вразумим, то что может быть выше этого счастья для нас? Братие, говорит апостол Иаков, аще кто в вас заблудит от пути истины, и обратит кто его, да весть, яко обративый грешника от заблуждения пути его, спасет душу от смерти и покрыет множество грехов (Иак. 5, 19. 20). Аминь.

О честности

(Слово от Патерика. Прол. Мая 30)

Все мы, братие, должны быть честны, т.е. поступать по справедливости. Как понимать это?

Некогда три брата пошли на жатву и нанялись жать шестьдесят нив. В первый же день труда, один из них заболел и возвратился в свою хижину, Один из оставшихся сказал другому: "вот видишь, брат наш заболел: станем на молитву и попросим Бога, чтоб Он помог нам сжать; и доставшееся на его долю". Стали на молитву, и Господь помог им благополучно окончить все дело и заболевшего, и свое. Окончивши жатву и получивши плату за свой труд, они пошли к больному и сказали: "получи свою плату, брат"! Больной отвечал: "какая же мне плата, ведь я не жал?" Братья отвечали: "по молитвам твоим, мы и доставшееся на твою долю сжали!" Но больной, и после их слов, денег от них не брал, и стали они спорить, но спор их кончился ничем. Больной денег не брал, а они навязывали ему оные. Пошли, наконец, за решением к одному из великих старцев. Пришедши к нему, и бывший больной сказал: "мы вышли, правда, трое на жатву, в том числе и я. Но я в первый же день заболел и не работал; а они вот теперь навязывают мне плату, как трудившемуся". Другие два брата отвечали: "вышли мы трое на жатву и нанялись жать шестьдесят нив. Но нам бы и троим трудно было: а теперь, по молитвам болевшего, мы кончили все дело и скоро и хорошо. Поэтому вот мы и предложили взять болевшему, что следовало бы на его долю, а он не берет". Услышав это, старец удивился и сказал одному из иноков: "ударяй в било, чтобы собралась вся братия, пусть праведный суд сотворят." Братия собрались и, когда узнали, в чем дело, присудили бывшему больному взять плату, которая следовала на его долю. Он вышел после суда, плача и скорбя.

Итак, братие, вот как надобно хоть бы в этом случае понимать честность: "не работал я, мне ничего и не нужно, я беру плату только за свой труд". Урок для нас прекрасный: ибо, что мы видим ныне вокруг себя? В большинстве случаев тунеядство, обман, ложь, леность. Нам бы только схватить деньги, а о том, как мы сделали свое дело или вовсе не сделали, мы об этом и не думаем. Это нехорошо, ибо слово Божие говорит: мерзость Господеви Богу твоему... всяк творяй неправду (Второз. 25, 16). Аминь.

Кто сожалеет о розданном бедным, тот теряет награду от Бога

(Слово похвальное дающим милостыню нищим)

Когда приходится подать бедному копейку, мы не жалеем оную и отдаем ее со спокойным духом; а когда нужно бывает раздать и раздаем нечто большее, мы часто жалеем о такой с самораспятием соединенной жертве и отдаем ее с унынием и недовольством, а иногда даже с упреками тому, кому идет она. В этом последнем случае нам вдвойне горе: и розданного жаль, и награда за оное от Бога пропадает; а в иных случаях притом еще и наказание от Бога может быть.

"Милостыня, - говорится, между прочим, в Прологе, в похвальном слове к милостивым, - тогда только имеет цену, когда с любовью бывает и с добрым изволением... Лучше не творить добра, чем, сотворив оное, скорбеть о нем и унывать... Не счетом дается милостыня, но любовью сердца... И если богатые не с любовью дают, муки не избежать. Не числом розданного ценится милостыня, но любовью сердца". Что милостыня тогда только имеет цену в очах Божиих, когда с любовью бывает, и лишается цены, когда о розданном скорбят и унывают, видно из следующего.

Во дни св. Иоанна Милостивого, патриарха Александрийского, жил один скупой епископ Троил. Раз Иоанн пригласил его в больницу, где лежали бедняки, и сказал: "вот тебе, отче, прекрасный случай утешить бедных: подай им милостыню". Троилу стыдно стало не исполнить предложения, сделанного самим патриархом, и он дал каждому из больных по златнице. Но когда пришел домой, так пожалел о розданных деньгах, что даже слег в постель. Иоанн, узнавши причину болезни Троила, пришел к нему и сказал: "отче, я возвращу тебе деньги, который ты роздал в больнице; только напиши, что награда за них от Бога последует не тебе, а мне". Скупой епископ согласился, взял назад деньги и написал, что от него требовали. Господь, однако, скоро вразумил его. В следующую ночь Троил увидел во сне прекрасный дом и над оным надпись: "обитель и покой вечный Троила епископа". Несказанно обрадовался Троил, но ненадолго, - явился некий муж и сказал бывшим тут слугам: "Господь повелевает переменить надпись и, вместо Троила, написать имя Иоанна, патриарха Александрийского, который купил этот дом за тридцать златниц." И написали. Можете, конечно, после этого представить ужас и раскаяние несчастного Троила.

Другой пример: "Один житель Константинополя был тяжко болен и, страшась смерти, роздал так же, как и Троил бедным тридцать же златниц. Но когда выздоровел, также стал жалеть о деньгах и поведал свое горе одному знакомому. Этот уговаривал его и угрожал гневом Божьим; но он не переставал жалеть о деньгах. Тогда знакомец говорит ему: "если уже не хочешь слушать меня, то пойдем в церковь. Там только скажи: "Господи, не я подавал милостыню, а вот этот человек ", - и я тут же отдам тебе, деньги". Несчастный сребролюбец охотно на то согласился. "И вот только что оп взял в руки деньги и сказал упомянутые слова, как тут же в церкви упал и умер" (Троицк, листки, № 191). Милостыня, сопровождаемая досадою, не есть милостыня, скорее же обнаружение скупости и сухости сердца, а вместе и недостатка веры. В самом деле если я глубоко верую, что мою милостыню, чрез руки бедного, вручаю Самому Христу и что Он за нее в будущем веке заплатит мне сторицею; то зачем я буду жалеть ее? Я знаю, что если сею о благословении, т.е. щедро, то о благословении и пожну. А когда, нет веры твердой, то мы, обыкновенно, и начинаем хромать на оба колена, и говорим: чего мне, стоило нажить деньги? с чем я останусь, когда все раздам"? и т.п. Нет уж, братья, если мы христиане, то и поступать должны, как христиане. Будем же не только благотворить, но и благотворить от чистого сердца и с любовью ко Христу Спасителю, и с надеждою на Его воздаяние. Аминь.