Некоторый монах имел две одежды: одну новую, а другую ветхую. Раз пришел к нему зимою нищий и просил у него хоть какого-нибудь рубища. Инок принес ему таковое и сказал: "больше у меня ничего нет". Но нищий не переставал плакать и говорил: "помилуй меня, ибо мне совсем нечего надеть". Монах сжалился, вошел в келью, скинул с себя ветхую одежду и отдал ее нищему, а на себя надел новую. Отдавши ветхую ризу, монах задумался: "а, ведь, я, - сказал он, - не сотворил совершенной любви, отдавши нищему ветхую ризу, а себе оставив новую. Не Христа ли ради он просил у меня? Так зачем же я Христу дал худшее? Христос не лучше ли всех?" И, с этими словами, воротил нищего и сказал ему: "отдай мне одежду, которую я дал тебе: я дам тебе иную". И, взявши у него старую, отдал новую. Нищий, взяв одежду, продал ее в городе, и она, переходя из рук в руки, куплена была, наконец, одною женщиною. Прошло довольно времени, и, вот, раз инок, пришедши в город продать свое рукоделье, увидал, что в новую его ризу, которую он отдал нищему, одета была женщина. И весьма опечалился от этого он и, возвратившись домой, стал плакать, говоря: "недоброе я дело сделал, - отдавши ризу: лучше бы было не отдавать ее". Когда же, наконец, он, печальный, заснул, то увидел во сне Господа Иисуса Христа, облеченного в ризу, отданную им нищему. И Господь коснулся его и сказал: "брат, брат! Инок от этого проснулся и сказал: "Кто, Ты, Господи"? Господь сказал: "Я - Иисус, взгляни на меня". Инок взглянул и увидел Господа в одежде данной им нищему. И свет разлился по келии, и сказал ему Господь: "узнаешь ли эту одежду?" Монах отвечал: "ей, Господи, моя есть. И сказал ему Христос: "не печалься и не скорби; когда ты отдал ее нищему, Я принял ее". И возрадовался монах о милосердии Божием.

Значит, правду, братие, мы сказали, что если оденем имеющего недостаток в необходимой и приличной одежде, то сделаем большое доброе дело, и добро это примет Сам Христос. А потому и опять повторяем: не забывайте и сего дела милосердия. Да и как иначе, когда сами часто ходим в пышных нарядах, нас покрывают бархат и шелк и шубы дорогих мехов, а там, позади нас, дрожит нагота, одним рубищем прикрывая свои окоченевшие члены. Как не помочь таким несчастным? Или дети: как часто мрут они целыми сотнями единственно по недостатку в одеянии? Неужели и этих оставлять без внимания. Нет, братие, если хладнокровно пройдем мимо этих горьких, то не забудем, что на суде Божием услышим - не наг (бых), и одеясте Мя, а наг, и не одеясте Мя (Мф. 25, 36. 43). А каково будет услышать это? Конечно, тогда и все будем готовы отдать бедным, но поздно уже будет. Аминь.

АВГУСТ

О суетности земных благ

(Слово святого Василия о воспоминаний естеству человеческого. Прол. Авг. 1)

Мы, большею частью, живем здесь, братие, так, как будто нам и умирать никогда не надобно; о будущей жизни, о суде Божием и воздаянии по смерти почти и не думаем. Один говорит: пока есть время, мне нужно обогатить себя тем то и тем то, ибо у меня жена и дети; другой хвалится своей красотою и силою и рассуждает: я сделаю то-то и то-то, уничтожу того и этого; а третий вопиет: разорю житницы моя и больные созижду. А все это, на самом деле, суета и ничтожество, и жить так мы не должны.

Святый Василий в слове о воспоминании естества человеческого, говорит: "Не будем много думать о себе в жизни сей и как будто вечном пребывании нашем здесь, не будем величаться силами, не будем возноситься богатством; но победим плотские страсти и позаботимся о своих душах. Представим себе: где наши отцы? Где пророки и апостолы? и что отнесли на тот свет, собиравшие здесь богатство? Как нагими родились, так и умерли, в руках ничего не имея. Но благочестивая жизнь праведного с ним осталась, и память его с похвалами; а грехи нечестивого пали на главу его. Все мы взяты от земли и все в землю возвратимся, и всякий человек обветшает, как риза. Начало жизни нашей здесь, хлеб и вода и дни наши сочтены и скоро к концу приходят. Тем же, братие, кончину свою вспомянув, удалимся от всякого злого дела. Ни блага мира сего не вечны и нет скорбей здесь без конца. И смотрите, как здесь все вращается: сегодня ты землю пашешь, а завтра другой; один обеднел, а другой обогатился. Но если и мы своими грехами души наши погубили, то воскресим их чрез покаяние. Тому поучает нас и Сам Господь, говоря: "ищай обретает и толкущему отверзется".

Итак, братие, все здесь суета сует и всяческая суета! И все здесь тленно и ничтожно, кроме совести и души бессмертной! И одни лишь дела свои понесем на раменах души нашей на вечное судилище Божие! В самом деле: где слава, ГДЕ богатство, где красота, где роскошь мира сего? Увы, нет их и никогда назад они не возвратятся! Поэтому не будем увлекаться тем, что должны будем оставить навсегда; а будем обогащать себя тем, что пойдет за нами в вечность, т.е. делами добрыми, и будем, при этом, помнить и то, что тот ужасный враг самому себе, кто живет так, как будто бы ему и умирать никогда не надобно. Аминь.

Человеколюбие и долготерпение Божие беспредельны

(Слово святого Иоанна Милостивого о любви и долготерпении Божием. Прол. Авг. 2)

Изумительна высота неба, поразительна глубина моря, бесконечно, необъятно пространство вселенной; но бесконечно изумительнее, поразительнее и необъятнее долготерпение и человеколюбие Божие к нам грешным.

Святый Иоанн Милостивый о сем говорит: "Если бы мы чаще и разумно размышляли о долготерпении Божием к нам, то не смели бы и очей своих возводить на небо, но в смиренном образе всегда ходили бы. Помните, что Господь из небытия в быте привел нас и взыскал нас даже и после того, как мы согрешили, и Своей кровью искупил нас от смерти вечной. Всю землю и самое небо Он устроил на службу человекам. И ныне согрешающих не истребляет, но долготерпит на них, и милосердие Его удивительно. Он не наказывает и тех, которые многократно Его хулили, и утешает их Своим человеколюбием. Свыше дождь нам посылает. Не наказывает до времени и злодеев, идущих на злые дела, покрывает их до времени и заступает и не отдает их в руки правосудия. И разбойников, плавающих по морю, не потопляет и долготерпит на тех, которые ложно Его телом и кровью клянутся, и не предает их в сей жизни никакому злу. Иные на дорогах грабят, но и этих Он не предает зверям на, растерзание. И тех, которые идут похищать чужие дома, до времени не предает стерегущим оные людям и псам. Иные сквернят себя блудом и пресыщаются удовольствиями; но Господь долготерпит и на них, ожидая к Себе их обращения. Воистину Он не только не хощет смерти грешника, но и всякую сладость ему подает. Пчела, облетая луга и поля, собирает мед, чтобы усладить им вкус человека. Всякое растение Господь солнцем согревает, чтобы им усладить наши уста и сердца возвеселить. Поэтому устыдимся благого Владыки - Бога, столько благ подающего нам, и покаемся в своих согрешениях и обратимся к Нему, Христу Богу нашему, с добрыми делами.

Итак, подлинно, долготерпение и человеколюбие Божие к нам, грешникам, беспредельны и поэтому, тоже подлинно и то, что Господь есть и Отец наш и Он есть Отец всех, не только добрых, но и худых людей, не только верных, но и неверных; потому что велит солнцу Своему сиять для добрых и злых, для праведных и неправедных. Но посмотрим и еще: не на каждом ли шагу в жизни нашей вода бы могла потопить нас, огонь сжечь, земля пожрать, лютый зверь растерзать, но кто же доселе хранил и хранит нас от всего этого? Конечно, одно лишь долготерпение и человеколюбие Божие.

Слава же долготерпению Твоему, Господи, слава человеколюбию Твоему, слава милосердию, слава, смотрению Твоему, Человеколюбче! Аминь.