К Иоасафу, когда он был еще юношей, послан был Богом преподобный Варлаам. Он научил его вере, крестил, помолился о нем Богу и, дав целование о Христе, возвратился в пустыню. По отшествии его, Иоасаф стал усиленно подвизаться и постоянно проводил время в молитвах и слезах. Трудно, конечно, было юному христианину, окруженному язычниками, нести первое время крест свой. Но Господь не оставил его. В первые же дни своей новой христианской жизни, во сне он сподобился следующего видения. Он узрел себя восхищенным в рай, и там ему показаны были все те блага, которых ни слово человеческое не может передать, ни око видеть. Пред ним открылся чудный город, сиявший золотом и драгоценными камнями, и видел он множество Ангелов, певших и славивших Бога. Иоасаф обратился к ним с просьбою, чтобы позволили ему остаться с ними; но услышал от них, что для того, чтобы быть в раю, должно ему возвратиться в мир и подвизаться. Это видение еще более усилило желание Иоасафа служить Господу, - он усугубил свои подвиги и, наконец, чтобы всецело посвятить себя Богу, ушел к Варлааму в пустыню. Там, без сомнения, ему еще труднее было, но Господь укрепил его видением снова. Ему опять явились те Ангелы, которых он прежде видел, и они опять ввели его в небесный нерукотворенный град. При входе, же в него он видел других двух, которые держали два светлых, неизреченной красоты, венца. Иоасаф спросил, кому они назначены, и услышал ответ, что один из них назначен ему за то, что он спас множество душ и украшен постничеством, а другой, ради его, дается его отцу. После этого видения, говорит сказание, Иоасаф еще в большее подвизание вниде и по мале, времени прейде в пресветлый оный град и неизреченный.

То, что показано в видениях Иоасафу, известно нам из обетовании Господних, данных для всех истинных христиан в слове Божием. Итак, согласно этим утешительным обетованиям, веруя видети благая Господня на земли живых, мужайтесь в подвигах борьбы со грехами и доброделания, и да крепится сердце ваше и потерпите Господа (Псал. 26, 13-14). Аминь.

Неразумно привязываться к земному

(Притча святого Варлаама о временном сем веце)

Чтобы глубже напечатлеть учение Свое в сердцах слушателей, Иисус Христос нередко предлагал оное в притчах, т.-е. подобиях или загадках. По той - же причине и св. Отцы также иногда учили притчами, и несколько таковых сохранилось до нашего времени. С сими последними, по временам, я намерен знакомить вас и, для примера, ныне предлагаю одну из них.

Некоторый муж, говорит преподобный Варлаам, встретил страшного, беснующегося зверя, который готов быль растерзать его. Убегая от ярости животного, человек этот упал в глубокую пропасть, и, падая, по счастью, успел ухватиться за ветви большого дерева, росшего в пропасти. Ухватившись крепко за ветви и найдя опору ногам своим, человек считал себя уже в безопасности, как вдруг, посмотревши вниз, увидал двух мышей, которые непрестанно грызли корень дерева, а еще ниже - страшного змея, разинувшего пасть и готовившегося пожрать его. Отвративши взор свой от страшного зрелища, он увидал выходящего из скалы аспида, который находился очень близко к нему. Окруженный со всех сторон опасностями, человек естественно обратил глаза вверх и там, на вершине дерева, увидал очень малое количество меда. Между тем положение его становилось ужасным. Дерево, на котором он находился подгрызенное мышами, уже готово было упасть; ноги, не крепко утвержденные, скользили, и со всех сторон грозила смерть. Что же в таком положении стал делать несчастный? Вместо того, чтобы хоть что-нибудь предпринять к своему избавлению, он спокойно устремился к меду и стал вкушать его.

Что же значит эта притча? Она представляет подобие настоящей нашей жизни. Зверь, неуклонно стремившийся пожрать человека, есть образ смерти, которая неизбежно преследует всех нас. Пропасть есть мир, исполненный всевозможных смертоносных сетей. Дерево, беспрестанно грызомое мышами, есть жизнь наша, постоянно подтачиваемая временем. Аспид являет образ беды, грозящей телу от страстей, которые терзают и разрушают оное. А страшный змий изображает ненасытное адово чрево, готовое безвозвратно поглотить нас. Что же, наконец, значат малая капли меда, за которыми устремился окруженный опасностями человек? Они образуют ничтожные блага мира сего, за которыми мы, очень хорошо зная, что будет смерть и вечная мука, все-таки гоняемся и таким образом внезапно восхищаемся смертью и сводимся во ад.

Не правда - ли, что эта притча всем нам как - бы открывает глаза? В самом деле, братие, кто мог ослепить нас столь ужасным образом? Знаем, что есть Бог; веруем, что есть будущая жизнь и будет воздаяние по смерти. А между тем что делаем? Как живем? Как будто и Бога нет, и будущей жизни не существует, и ничего нет, и не было и не будет? Да; но раскаиваемся ли когда-нибудь? Да; но, большею частью, уже тогда, когда бывает поздно. Наступить смерть; настанет суд Божий, вот тогда то мы только и станем говорить: ах, что я делал? Зачем так жить? Но поможет ли нам тогда наше раскаяние? Услышатся ли наши вопли? Увы! После смерти покаяния нет, и каждый получит должное по делам своим. Итак, пока есть время, образумимся, очнемся от своего неразумия и, вместо того, чтобы гоняться за призраками, лучше станем крепко против наших врагов. Победивши их, мы минуем и ту пропасть, которая есть чрево адово, и блаженства вечного сподобимся. Аминь.

Пути Промысла Божия неисповедимы

(Слово о судех Божиих неиспытаемых, молившуся о них некоему монаху, дабы ведал судьбы Божия)

Вместо того, чтобы преклоняться пред неисповедимым в путях Своих Богом, и с смирением взирать на все Его действия, мы, напротив, часто дерзко судим распоряжения Господни, иногда ропщем на них. А сего быть не должно. Пути Промысла Божия хотя и неисповедимы, но всегда благотворны для нас и всегда ведут к добрым последствиям.

Один отшельник просил Бога, чтобы дал понять ему пути Своего Промысла, и наложил на себя пост. Однако, Бог не открыл ему того, что ему хотелось знать. Инок все-таки не переставал молиться, и наконец Господь вразумил его. Когда он отправился к одному, вдалеке живущему от него, старцу, ему явился, в образе монаха, Ангел и предложил быть спутником. Отшельник очень рад был предложению, и оба пошли вместе. Когда день склонился к вечеру, они остановились на ночлег у одного благочестивого мужа, и сей принял их с таким почетом, что даже пищу предложил на серебряном блюде. Но вот удивление! Тотчас после трапезы, Ангел взял блюдо и бросил в море. Старец недоумевал, однако, ничего не сказал. Пошли далее и на другой день остановились у другого, тоже благочестивого мужа, и этот также принял их с радостью, и ноги им умыл, и всякое внимание оказал. Но, опять беда! Когда отшельник со спутником стали собираться в путь, принявший их привел к ним малолетнего своего сына, чтобы благословили его. Но, вместо благословения, Ангел, коснувшись отрока, взял душу его. Ни старец от ужаса, ни отец от отчаяния ни слова не могли произнести, и старец выбежал вон, а спутник, не отставая, последовал за ним. На третий день пути им остановиться негде было, кроме одного полуразрушенного и всеми брошенного дома, и они приютились в нем. Старец сел вкусить пищи, а спутник, к его изумлению, опять начал странное дело. Он стал разрушать дом и, разрушив, начал опять строить его. Видя это, старец не вытерпел: "да что ты: бес или Ангел? Что ты делаешь?" с гневом сказал он спутнику. "Да, что ж я делаю?" возразил тот. "Как что?" продолжал старец: "третьего дня у доброго человека блюдо отнял и бросил в море; вчера отрока лишил жизни, а сегодня, для чего ты разрушил и снова начал строить дом сей?" Тогда Ангел сказал ему: "не дивись, старче, сему и не соблазняйся о мне, но выслушай, что я скажу тебе. Первый принявший нас муж действительно во всем богоугодно поступает; но блюдо, брошенное мною, приобретено им неправдою; а потому я и бросил его, чтобы он не погубил чрез него награды своей. Второй муж тоже угоден Богу, но если бы вырос малолетний сын его, то был бы страшный злодей; поэтому я и взял душу его, за добро отца его, чтобы и он спасся". - "Ну, а здесь-то, что ты делал?"- спросил старец. Ангел продолжал: "сего дома хозяин был человек безнравственный и ради этого обнищал и скрылся. Дед же его, строив этот дом, скрыл в стене золото, и некоторые знают о семь. Посему-то я и разорил его, чтобы отселе никто не искал здесь золота и чрез него не погиб" Ангел так заключил речь свою: "возвратись, старче, в келию свою и не мучайся без ума; ибо так глаголет Дух Святый: судове Господни - глубина многа, неиспытаема и недоведома человеком; посему ты и не испытывай их - не будет тебе это на пользу" Ангел, затем, стал невидим, а пораженный старец раскаялся в своем заблуждении, и после рассказывал всем с ним происшедшее.

Смирим же, братие, свой разум и не будем стараться проникать в то, что в делах Божеского Промысла непостижимо для нас. Да и может ли быть иначе, когда разум наш ограничен и к тому же затемнен грехом, а Бог во всех Своих совершенствах беспределен, Его ведение и премудрость не имеют границ. Наше дело следовать воле Божией, лобызать руку Божию милующую и наказующую нас, и, подвизаясь в добродетели, сохранять преданность воле Божией. Аминь.

Притча св. Варлаама о житии и о смерти человека