Правда ли, будто ученые люди в Бога не веруют

Мудрая русская пословица говорит, что для того, чтобы узнать хорошенько человека, нужно вместе с ним съесть три пуда соли, тогда только можно говорить о нем плохо или хорошо, иначе можно очень легко наговорить о нем всякой неправды. Но не очевидно ли, что о науке и особенно от лица науки имеет право говорить только тот, кто за научными занятиями съел несколько пудов соли? А кто сам с наукой не знаком, тот пусть слушал бы, что говорят другие. Но на самом деле как часто забывается совершенно эта, казалось бы, столь очевидная и бесспорная истина! Кому не случалось наблюдать того повседневного явления, что на науку особенно любят ссылаться те, кто меньше всего занимается наукой?

Можно еще заметить, что чем менее знает человек, тем решительнее и развязнее его ссылки на науку. Наука обычно таким людям [представляется] в каких-то туманных и неясных очертаниях. Не знаю, приходилось ли Вам, читатель, а мне приходилось вести такие приблизительно разговоры: услышишь, что какой-нибудь полуинтеллигент с запальчивостью, тоном, не допускающим сомнений и возражений, скажет столь обычную фразу: "Наука неопровержимо доказала", - возьмешь да и спросишь его:

- А позвольте узнать, как же наука доказала это?

- Я не могу вам подробно развить научные положения. Я беру только готовый научный вывод.

Это говорится тоном менее решительным, но все же весьма самоуверенным.

- Да? Но вы сами встречали где-нибудь эти выводы? Собеседник начинает немного смущаться, но все же отвечает:

- Конечно, встречал.

- А не скажите ли вы, где именно вы встречали эти выводы? У какого ученого? В каких ученых трудах?

Припертый к стене "ученый" не хочет сказать правды и молчать ему тоже кажется неудобным:

- Я не могу назвать вам сейчас имен, но ведь вообще наука это утверждает в настоящее время.

Да, для большинства подобных людей, столь развязно ссылающихся на науку, существует не наука, а "вообще наука".

Нигде невежество нашей так называемой интеллигенции не достигает таких чудовищных размеров, как в области знания богословского, но именно в этой-то области смелость в ссылках на неведомую науку доходит до дерзости и нахальства. Только и слышишь, что Священное Писание - мифы и басни. Как Библия учит о происхождении мира и человека - это совершенно неприемлемо для сколько-нибудь порядочного человека. В науке-де доподлинно известно и неопровержимо доказано, что в Библии сказки написаны, а не истина! Кто уважает науку, тот Библии верить не будет. Сложилось в полуинтеллигентной среде такое убеждение (если только есть там какие убеждения!), будто "вообще наука" Библии враждебна, и чем дальше, тем вражда эта становится все более и более непримиримой, а надежды на соглашение науки и Библии не остается совсем.

Можно, конечно, сказать, что среди верующих в Библию много людей не чуждых науке. Значит, соглашают же они как-нибудь свои научные знания с признанием Библии и с верой в Бога.