Ответ. Хотя бы то был отец, хотя бы мать, хотя бы брат, хотя бы кто-нибудь другой, обличенный в общении с ересью вплоть до смерти, он, как сказано в предыдущей главе, не должен быть поминаем на Литургии; а разве только каждый в душе своей может молиться за таких и творить за них милостыни. Ибо как может тот, кто при жизни имел общение с еретиками и погребен в таком состоянии, быть внесен в помянники при священнодействии православных? Никак нет.

Это я высказал не законодательно; ибо это - дело епископов; но в виде совета из любви, ибо нет ничего необходимее любви. Если же твое благочестие найдет, что хорошо устроить что-нибудь иначе, то мы не можем на это ничего сказать, только попросить святых ваших молитв, так как мы - люди грешные.

Послание 92(280). К брату и архиепископу Иосифу

Я получил письмо твоей святыни. Узнав из него о твоей беседе с императором и в конце концов о твоем благословенном изгнании, восстенал я, смиренный (как же иначе?), однако прославил Бога, прославившего тебя этим. И вот, возлюбленный брат, я радуюсь и сорадуюсь твоей удаче, радуюсь твоему торжеству, то есть изгнанию, как царствующие радуются своему венцу.

Кто дал бы мне возможность видеть твое желанное лицо! Я жадно бы обнимал тебя, вот уже в третий раз подвергаемого изгнанию и заключению за правду Божию. В самом деле, твоя добродетель терпела ущерб, пока ты жил в монастыре, и была как бы под спудом. Теперь она возносится на подсвечник и светит всей Церкви. Так желание скрыть твою добродетель содействовало ее торжеству. Прекрасно изгнание и других святейших епископов и вполне заслуживает похвалы, но не может быть поставлено рядом с твоим. Почему? Потому что оно однократно и не развивается от силы в силу (Пс.83:8) подобно твоему, троекратному и трехчастному.

Поэтому хвально имя твое, славен подвиг твой, вечно веселие твое. Мы разлучены друг с другом и расселены, но милостив Бог соединить нас и поселить вместе навеки. Может быть, Ему благоугодно будет и здесь дать нам возможность опять лицезреть друг друга.

Мы отправили святых отцов и братии, в том числе и доброго Калогира, спасение которого в руках твоих, - того, который, как бы по повелению Бога, а не тленного царя, покинул Фессалонику и направился в Саккудион. Двоим из них мы сообщили речь, не знаю - какую для людей, но для благочестивых - добрую, хотя я по грехам и лишен награды.

А ты, блаженнейший, успевай в добре, всегда молясь о моем спасении, так как и я поминаю тебя. Ведь о чем после Бога я думаю, как не о твоем покое? Отторгли от тебя твоего брата Афанасия: это умножение болезни, но и награды. Почти также и Нектария. Впрочем, если это против его воли, - не так жаль. Если же с его согласия, - горе мне, несчастному. Однако время покажет, как он взят. Ты остался почти одинок, лишь с добрым моим Анфом и Епифанием. Да даст Господь им сил для служения твоему преподобию. Очень их прошу и молю явиться спутниками, верными тебе до смерти.

Что сказать о прочем? Да призрит Бог на Свое достояние и водворит мир в Своей Церкви. Приветствуют тебя раболепно братья, состоящие при мне.

Послание 93(281). Ему же

Вот уже второе письмо посылаю тебе после отъезда твоей святыни из Византии. Я желал бы делать это ежедневно, если бы было возможно. Однако должно воздать славу Богу и за то, что Он, Благий, дал нам, возлюбленный, возможность посредством писем беседовать друг с другом на таком большом расстоянии и в столь короткий срок. Ведь теперь нам не приходится думать о переезде через море. Мы надеемся на Бога, что ты в безопасности достиг места, куда сослан за правду, - ты, столп Православия и утверждение Церкви.

Каково это место, каков дом, в котором ты поселился, каковы его владетели, - все это, очерченное в различных красках, представляется нашему внутреннему взору, может быть, не вполне подходящим. Однако, каково бы все это ни было, я уверен, что твое боголюбие, уже привычное, готово подвергнуться бедствиям в мученичестве за Христа.

О нас, грешных, нечего сообщить нового сверх того, что ты уже знаешь, исключая распространившийся слух, будто нам предстоит переселение в другое место. Но куда бы нас ни забросили, всюду, разумеется, Господня земля (Пс.23:1). Не преставай молиться о том, чтобы мы разумом, сердцем и душою обитали в добре; открыто признаем, что мы преданы тысячам греховных наклонностей.

Что касается ереси, то она разрастается с каждым днем, по мере наших грехов, и как бы клокочет пламенем мучении и изгнании, встречая сопротивление по милости Христовой от очень многих, прежде всего - игуменов, не говорю уже о простых монахах. И в числе их даже некогда гонитель Христов, теперь за Него страждущий, благоговейнейший игумен Иосиф.