А иконоборчество? Разве и эта ересь не была "подделкой"? Разве под видом борьбы с языческим началом во имя "истинной Церкви" не стремился антихрист ужасающими насилиями, ложью и клеветой исказить истинное учение Церкви? И что дал этот процесс внутренней борьбы с ересью, как не отсев чистой пшеницы от сорных трав? И что вообще такое вся эпоха Вселенских Соборов, как не борьба Христа и антихриста в недрах самой Церкви?

Борьба эта не прекратилась и после Вселенских Соборов, не прекратится и до последних дней земного бытия Церкви. Изменяются лишь условия этой борьбы в зависимости от изменения внешних условий жизни, изменяется повод борьбы в зависимости от того, на что именно нападает враг, который делается всё хитрее, и потому подделки его более и более трудно распознаваемы, но дух и сущность нападений остаются те же. Будет ли борьба вестись за чистоту истинной веры, или за чистоту богопочитания, или за канонический строй Церкви, или за внутреннюю свободу Христову в ней -- в своей сущности всё это будет борьба Христа и антихриста, всё это будет процесс разделения истинной Церкви от её подделки, и результатом этого процесса всегда будет всё большее самоопределение истинной Церкви и отсев от плевел чистой пшеницы.

Поэтому и должен быть назван этот процесс прогрессом. В страшных испытаниях и скорбях этой борьбы, отвечая на насилие терпением, на ложь -- исповеданием истины, будет сберегаться в безупречной чистоте своей святая Церковь к последним дням мира.

Лжецерковь будет существовать до конца исторического процесса. Внешне она будет сильнее и многочисленнее истинной Церкви. "Ибо восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных" (Мф. 24, 24). Но не эта кажущаяся могучей лжецерковь, а гонимая, презираемая в миру, ушедшая в пустыню Церковь -- будет истинной Церковью Христовой.

Неизвестный. Да, всё это очень ясно. И возможно, что всё это так. Но ведь всё, что ты говоришь о Церкви, нисколько не приближает нас к решению моего вопроса о смысле мирской жизни.

Духовник. Нет, приближает. Мы уже увидели, что мирская жизнь не безразлична в процессе дифференциации, а значит, и в достижении конечной цели мироздания.

Неизвестный. Но это не положительное, а отрицательное значение. Едва ли оно достаточно, чтобы оправдать исторический процесс.

Духовник. Разумеется, недостаточно. Но ведь мы о мире сказали не всё.

Неизвестный. Я думаю, ты понимаешь, с каким нетерпением я слушаю тебя дальше.

Духовник. Не будем торопиться. Вопрос этот требует спокойного рассмотрения. Откроем книгу Деяний и прочтём первые слова речи апостола Павла в Ареопаге: "Афиняне! по всему вижу я, что вы как бы особенно набожны. Ибо, проходя и осматривая ваши святыни, я нашёл и жертвенник, на котором написано: "неведомому Богу". Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам" (Деян. 17, 22-23).

Всё, что есть положительного в среде нецерковной, -- в науке, в творчестве человеческого разума, в искусстве, в благородных стремлениях целых народов и героических поступках отдельных лиц, -- всё это не что иное, как служение неведомому Богу. Та часть человечества, которая не вошла в состав таинственного Тела Христова -- Его святую Церковь, -- не потеряла образа и подобия Божия. Божественное начало в человеке, лишённое соприкосновения со своим Первоисточником, не уничтожалось этим, а лишь отдавалось во власть естественно-природного бытия. Внецерковный мирской процесс поэтому протекает совершенно иначе, чем процесс внутренней жизни Церкви. Но в нём происходит та же борьба и то же разделение.

Рассмотрим теперь подробно этот процесс.

Божественное начало содержит вселенную неизменными законами природы, которые являются выражением Божественной воли. И вся внецерковная жизнь человеческая утверждается на некоторых определённых началах, имеющих биологическое основание. Люди вне Церкви не принимают рождения свыше, не делаются "причастниками Божественного естества" (2 Пет. 1, 4), они составляют частицу общей естественно-природной жизни. Но человек, и отказываясь от своего высшего достоинства, не может лишить себя нравственного сознания и ответственности перед Богом, и потому его жизнь в миру не совсем тождественна с жизнью бессловесной природы. Я разумею разницу не только интеллектуальную, но и нравственную. Природная жизнь не знает "нравственного закона" и потому не знает "греха" и "нравственного разложения". Там вся жизнь -- процесс биологический, а внецерковная жизнь человеческая -- это, с одной стороны, природное, присущее только людям стремление к соединению с Божеством, с другой -- падение, в смысле безусловного подчинения низшим первоосновам физической природы. Вот на какие две стороны разделяется мирская жизнь в процессе своего развития. Положительное в ней создают и человек, и природа. Человек -- поскольку он служит неведомому Богу. Природа -- поскольку она в порядке естественно-природного развития содействует выработке лучшего в биологическом смысле. Отрицательное в ней то, что отпадает от служения неведомому Богу и что препятствует положительному биологическому процессу.

На трёх началах зиждется мирская внецерковная жизнь, и все они имеют биологическое основание: это -- власть, неравенство и эгоизм.