Я бы еще спросил вас: то, что вы делаете, отвечает ли мере ваших способностей? Посмотрите-ка получше, и, может быть, окажется, что хоть и хорошо делаемое вами, но далеко не отвечает мере ваших сил, следовало бы еще раз в пять или десять делать лучше. Если действительно это вы увидите, – а большей частью, если не всегда, это именно приходится узревать, когда смотрят на дела свои с этой точки, то вместо трубления скорее придется сокрушиться, что не отвечаете намерениям о вас Того, Кто даровал вам силы тела и души.

Потрудитесь так поупражняться над собой, и наверное можно положить, что скоро получите успех. Но молитва к Господу само собой должна идти об руку с своим трудом над собой, а также усердная ревность достигнуть желаемой цели, без всякой себе поблажки.

«Утром помолишься, почитаешь, – и посогреешься немного; но потом пойдут дела одно за другим, и все разобьют, – станешь, как камень. Какбы это сберечь утреннюю собранность и теплоту?»

Собранность и теплота сами собой станут неотлучно пребывать в душе, при всех делах и разволоках, когда сделаются существенным качеством внутренней жизни вашей. А на эту степень они взойдут вместе с тем, как в душе загорится молитвенный огонек, о коем я писал вам прежде (письмо 10). Но и до того времени можно употреблять некоторые приемы, чтоб при делах и встречах меньше рассеиваться. Первое, никогда не спешите и не суетитесь, действуя будто впопыхах. Делайте все не спеша, как кто несет стакан воды, боясь расплескать его, но без ненужной мешкотности, стараясь все сделать наилучшим образом. Чтоб при этом душа ваша всегда оставалась на месте, сядьте и переберите все, обычно бывающие у вас дела и встречи, и наперед определите, как в каком деле и случае держать себя, чтоб не развлечься крепко. Если опыт подтвердит, что придуманное вами ведет к цели, всегда и поступайте по придуманному; а если окажется, что оно не годится, придумайте на место его другое что. Так поступая, вы скоро найдете для себя образ себядержания, наиболее пригожий к сохранению нерассеяния мыслей и сердечной теплоты.

Второе, – ничего не делайте спустя рукава, а все с опасливостью, как бы кто властный на вас смотрел и готов был тотчас с вас взыскать за всякую оплошность. И в самом деле так есть. Есть всевидящее око Божие, на вас обращенное, есть Ангел-хранитель, всегда вам сопутствующий; и святые Божии видят нас.

Третье, – дела, какие приходится вам делать, хоть больше суть житейские, но все могут быть делаемы так, что чрез этот образ действования получат нравственный Богу угодный характер. Ничего не делайте в угоду себе, а все в помощь и к удовольствию окружающих вас; и будете упражнять самоотвержение и любовь. Если при этом ко всякому делу успееете вы приложить соответствующую ему заповедь Божию, чтоб потом уже делать его из покорности воле Божией, любви к Богу и из желания благоугождать Ему, то чрез это сделаете, что среди житейских дел будете будто на послугах у Бога. Такая мысль больше всего другого сильна держать душу в нерассеянном внимании.

Я думаю, что этого довольно к тому, чтоб более не случалось с вами то, на что вы жалуетесь. Но, конечно, все от усердия, с каким беретесь за дело духовное. Вялое действование похоже на переваливание с ноги на ногу, никуда негоже и ни к какому доброму концу не приведет.

«Вот что бывает со мною! Несколько дней настроение лучше, чаще приходишь в себя, про себя и помолишься даже за работой; затем опять нападет какое-то утомление и разленение, воля слабеет, желания даже нет заняться духовным; потом это опять перейдет, и явится хоть маленькое желание помолиться».

Так что же? Видите, что это приходит и отходит. Потому когда придет, нечего ужасаться, как некоей неисправимой беды. Может быть, это от случайной немощи телесной, может быть, от потребности отдыха душевного, может быть это суть неизбежные случайности по условиям роста духовного. Но от чего бы это ни происходило, ужасаться этого не следует. Ужасаться не следует, но и равнодушной к сему оставаться не должно. Надо себя растревожить, напрягать, нудить. Дерево холодно; а потри дерево об дерево, они согреются и даже загорятся. Так и охладевшую душу надо тереть. Как? Если можете, уединитесь и кладите поклоны, взывая к Господу Спасителю согреть душу. Еще лучше, если можете сбегать в церковь. А может быть, и еще лучше занять внимание размышлением о таинствах веры нашей, которые все возбудительны; особенно же такого свойства есть страдание и смерть Господа Спасителя. Твердите нечувственной душе: «Столько для твоего спасения сделал Господь, а ты, как камень, и шевельнуться не хочешь». Помяните смерть и суд и последнее решение: отойди или прииди, – и не дивно, что там страх поразит, а здесь надежда обвеселит. Наводите на душу такие созерцания, то одно за другим, то все вместе, – и она расшевелится. Как зажигательное стекло, сводя рассеянные лучи в одну точку, зажигает, так и эти созерцания, сосредоточиваясь во внимании над сердцем, разогреют его, возбудят энергию, и охватившая вас холодность и вялость испарятся.

Думается, что неплохо будет в эту пору сделать какое-либо доброе дело, требующее напряжения, например, посетить болящего, послужить ему и помочь или к бедному кому зайти и утешить словом или посильной помощью.

Как бы то ни было, но не оставляйте себя без трения и нуждения. И Господь, видя, как вы бьетесь, сжалится над вами и поспешит вам помочь.