Другой всматривается в документы; но порассмотревши их, оценивает своим образом: о веельзевуле изгоняются бесы, – и тоже отходит. Но иные тем вопросом не смущаются, ни документов не толкуют криво, а нашедши их вполне удостоверительными, веруют возвещенному, в разной степени искренности, живости и воодушевления.

От веры начинается третий поворот внутренних движений в деле обращения – решение на основании веры. Уверовавший говорит в себе: «Итак, бросаю грех, полагаю намерение творить одно угодное Богу и в сем решении приступлю к Господу Спасителю, в уверенности, что Он простит мне все прошлое и даст силу оказаться исправным впоследствии. Это решение есть главный момент в деле обращения, коренной, источный. В нем получают значение и конец предшествовавшие движения и от него зависит все последующее. Не будь его, все ни к чему: и сокрушение с уверованием останется без конца (будто посылка без заключения), и последующая жизнь не может быть вполне такой, какой ей следует быть о Христе Иисусе. Между тем от кого зависит сие решение? От самого человека. Он сам своелично и самоохотно должен произнести его. Ни вера не определяет его необходимо, ни Бог не вынуждает его против воли. – И видим, что не всякий уверовавший тотчас же и произносит сие решение. Иные отлагают его назавтра, и из них один возвращается к нему, а другой отходит на страну.

Решение – главный момент в нравственном строе обращающегося к Господу; но пока оно еще не запечатлено таинственно благодатью, дотоле оно непрочно, ненадежно, бессильно. Почему вслед за ним предлагается св. крещение. Кто нудит ко крещению? Никто. Решившийся следовать Господу сам идет к нему в уверенности, что в нем получит восполнение всего, недостаток чего в нравственно-религиозном строе своем чувствует его сердце.

Что дается в крещении, то есть дар Божий, который подается, однако ж, не безусловно. Условие – сказанное решение по вере. Ради сего по вере решения благодать Божия входит внутрь чрез таинство и, сочетаваясь там с духом человека, держащим то решение, и закаляя сие решение, полагает семя и зародыш новой духовно-благодатной жизни. Своеличное решение, слабое по себе, облекается здесь силой свыше, и окрещенный исходит посему из купели с чувством силы о Господе, говоря: Все могу о укрепляющем мя. Тут благодать и свобода сочетаваются воедино и потом уже неразлучно действуют во все течение жизни, если не разлучит их опять прившедши какой-либо грех. – Новое начало жизни положено.

Видишь, как все движение внутренних изменений до положения сего начала и самое сие положение совершаются не без участия деятельности нашего произволения и свободного напряжения наших сил. Как же теперь говорить, что спасение дается даром, без участия наших трудов и усилий, когда самое начало содевания его полагается не даром, – не без участия наших трудов и усилий?

Не подумай однако ж, что ты сам, один, обратился, если уже обращен, или обратишься, если еще не обращен. Нет; я не с тем сказал все сказанное, чтоб ты так подумал, – и вследствие того стал много о себе думать и самонадеянничать, а с тем, чтобы ты крепко держал в мысли и сердце, что спасение не устрояется без участия нашего произволения и напряжении наших сил, и вследствие того не опускал рук, слыша, что пришла спасительная благодать и устрояет спасение всех.

Я сказал впереди, что ни одно из движений, коими доходят до обращения, или положения начала спасения, не бывает без участия нашего произволения и напряжения наших сил. Теперь прибавлю, что ни одно из них не бывает и без содействия благодати. Вместе с словом благовестия, призывающим к спасению чрез слух уха, проходит благодать в душу и возбуждает ее. Но возбуждает только мысли и чувства. Коль же скоро надо образоваться желанию и склонению воли вследствие того, она отступает и ждет, что изберет хозяин дома души. Когда образуется желание и склонение произволения, она снова приходит на помощь и помогает установиться тому, на что склонилось произволение. Так образуются сокрушение о грехах, желание избавиться от крайности, в какую они поставляют, вера в предлагаемый образ избавления, решение, принимаемое вследствие того, и приступление к таинствам. Во всех сих моментах благодать Св. Духа идет вслед за произволением. Не будь его, благодать Божия не станет своей силой, против воли, производить то, что должно зависеть от движений произволения. Когда же наконец благодать, действовавшая доселе совне, осеняя, в таинстве входит внутрь и сочетавается с духом человека, то тут не требуется уже особое движение произволения. Оно приготовилось к сему всем предыдущим и отверзло себя для благодати преданием себя Господу в конечном решении. Отселе благодать пребывает уже неразлучно с свободой, но действует все так же, как и прежде, спомоществуя и укрепляя желания и силы по делу спасения, но никогда не касаясь святилища свободы, – ее произвольного выбора и склонения.

Спросишь, а вера-то где же тут? Тут же; только не на том месте, где ее полагает новшак ваш и подобные ему. Без веры ни одного шага не бывает; но действует во спасение не она, она только возбуждает деятельные силы и благодать к нам привлекает; далее же все уже идет взаимодействием свободы и благодати, хотя под непрерывным влиянием ее. Вот смотри! Обращающийся к Господу верует, что находится в опасном положении от грехов, и начинает сокрушаться и искать исхода, – а благодать углубляет сие чувство и искание. Поверит, что тот способ избавления, который предлагается благовестием спасения, действительно и верно избавит, – и решается действовать по нему, – а благодать закрепляет сие решение. Поверует, что спасительные силы подаются не иначе, как чрез таинства, и приступает к ним в полной уверенности, что получит их, – и действительно получает по вере и именно чрез таинства. Поверует, что последующая жизнь благоуспешно может тещи к преднамеренному так же не иначе, как взаимодействием свободы и благодати, – и напрягает все свои силы на предлежащие дела, не своей, однако ж, силой чая совершить их успешно, а благодатью Божией, к коей и обращается молитвенно при каждом шаге, веруя опять, что после напряжения им своих сил до возможных пределов, благодать сия не оставит прийти к нему на помощь к совершению неотложного дела, восполняя оскудевающее в его собственных силах, кои также суть Божии. Таким образом вера походит на духовную некую атмосферу, в коей развивается и растет древо спасения; но самое насаждение и возрастание сего древа производится действием внутренних сил, возбуждаемых и укрепляемых действием солнца благодати.

Изъясняя, как полагается начало содеванию спасения, я имел в мысли только, как бывает сие, когда кто приступает к Господу в первый раз и крестится. Но таким же образом сие происходит, когда кто снова обращается ко Господу, потеряв благодать крещения греховной жизнью. И у этого также пробуждается душа приведением на память гнева Божия и восчувствованием от того страха и опасения за свою вечную участь. Восчувствовав это, взыскивает и он, как избавиться от грозящей беды, и зная уже, что этого нельзя иначе достигнуть, как покаянием, приступает к сему таинству. Оплакав грехи свои с болезненным сокрушением сердца и положив твердое намерение не поблажать более своим греховным похотям, а идя наперекор им, исполнять верно всякую волю Божию благую и угодную, исповедует он грехи свои духовному отцу своему, и в момент разрешения им его от сих грехов снова сподобляется спасительной благодати, которая сочетавшись с его духом, опять полагает в нем твердое начало новой жизни о Господе. Из сей слезной бани выходит он таким же, какими выходят из купели крещения, – ревнителем добрых дел по вере с помощью Божией благодати. Что бывает здесь особенного, так это то, что чувство помилования не всегда вдруг приходит, не всегда вдруг приходит и чувство силы о Господе. Зависит это от того, как глубоко кто падает по крещении и сколь долго пребывает в падении, – и еще более от того, сколько раз кто снова падал по принесении покаяния. Но после больше или меньше продолжительных трудов над собой и подвигов самоумерщвления приходят наконец и эти чувства у всякого, – и благодатное состояние восстановляется вполне. К сему направлены епитимии, которые составляют существенную часть в получении прощения грехов и уврачевания ран душевных.

Видишь теперь, что начало новой жизни о Христе или начало спасения не даром дается за веру, но полагается свободными движениями духа, по вере, при помощи благодати Божией. – Далее сам уже можешь заключить, что если начало так шло, то тем паче так должно идти продолжение содевания спасения. Так это и есть. Оно сеется не верой, а напряженной деятельностью своих сил, возбуждаемой верой, при помощи благодати Божией. Все тут бывающее пространно изображено местами Писания в начале письма. Посмотри, какие труды несет спасающийся, – и забудешь думать о даром. Теперь об этом нечего бы и говорить, но пришло мне на мысль немного пояснить тебе, от чего так бывает, что новая жизнь начата и благодать получена, – а труды подъемлются все же очень большие, измождительные.

Смотри ты на человека, вышедшего из купели крещения или из слезной бани покаяния, – каким он выходит? – Выходит ревнителем добрых дел на богоугождение о Христе Иисусе Господе с помощью благодати. Как дошел он до этого? К сему привели его встревоженная совесть и страх Божий. Они, пробудившись, заставили его взыскать спасения и обратиться ко Господу. Он взыскал по порядку, самим Господом установленному, – и се вступил на путь спасения и готов шествовать по нему в чувстве силы о Господе.

Что ожидает его? – Непрестанная борьба с собой в очищении сердца от страстей и греховных склонностей и привычек; потому что иначе нельзя ему выполнить вынесенного из начального обращения решения быть ревнителем добрых дел на богоугождение. Подумаешь, – опять борьба; там ведь уж была борьба, перелом жизни сделан; кажется уж, и довольно бы. Вот это я хочу тебе теперь объяснить. Но для этого я должен тебе представить коротенько устройство нашей человеческой природы.

Ведай, что во внутренней нашей жизни есть высшая некая сторона или сила, которой сущность есть жить в Боге, по воле Его, отрешенно от всего. Я называю ее особой высшей частью нашего естества, духом, – тем духом, который вдохнут в лице первозданного из уст Божиих. Движения или проявления сего духа суть: первое – непосредственная уверенность в бытии Бога, с сознанием полной от Него зависимости, что можно обозначить одним словом – страх Божий; второе – совесть, или показывание воли Божией с понуждением исполнить ее, и затем – с одобрением за исполнение и с осуждением за неисполнение; третье – искание богообщения с недовольством ничем тварным.

Ты как хочешь это называй, – особой ли частью нашего естества, или только высшей стороной души, – не в этом дело; только признай, что означенные движения духовные есть в нас и составляют высшее наше достояние, норму жизни человеческой, то, что делает человека человеком. Я же буду называть это духом.