Вот еще что произошло силой преподобного спустя немалое время от кончины его, о чем и вспомним при конце этого повествования.

Когда блаженный игумен Стефан, по дьявольскому наваждению, был изгнан из монастыря преподобного отца нашего Феодосия и преподобный Никон, который, по преставлении преподобного, пришел снова с вышеназванного острова Тмутараканска, принял игуменство, в это время приспели дни великого поста. В первую седмицу столь строгого воздержания, по уставу преподобного отца нашего Феодосия, в пятницу для братии, как для подвижников, столь много потрудившихся, должны были предлагаться на трапезе хлебы из чистой муки, и к ним мед и мак. Также и блаженный Никон приказал келарю сделать по обычаю. Он же, в преслушание игумену, солгал, говоря, что не имеет муки, чтоб сделать эти хлебы. Но Бог не презрел труда и молитв рабов своих и не попустил, чтоб было нарушено уставленное преподобным Феодосием. Когда после святой Литургии иноки шли к трапезе на постный обед, привезли, откуда совсем нельзя было ожидать, воз таких хлебов. Видя это, братия прославила Бога и святого Феодосия, изумляясь, как Бог всегда печется о них и подает все нужное, молитвами преподобного отца и наставника Феодосия. Через два дня келарь приказал пекарям печь обычные для братии хлебы из той муки, о которой он прежде сказал, что ее нет. Когда они стали работать и уже месить тесто, там оказалась жаба, как бы сваренная во влитой ими воде, и так их работа была осквернена ради преслушания. Так благоизволил Бог, в сохранение святого стада молитвами преподобного Феодосия, чтоб те, которые ту святую седмицу провели в столь великих подвигах, не могли вкусить от хлебов, сделанных со грехом, носящих печать врага; и чтобы все целомудренно следили за собой во всем.

Уже довольно повествовав, прервем на этом вместе с блаженным летописцем свой рассказ. Летописец, радуясь и благодаря Бога за такую добродетельную жизнь преподобного и богоносного отца нашего Феодосия, что он подвизался так в последнее время, а также плача и скорбя, что житие его не было никем описано (как сам изъясняет здесь) своей любовью к преподобному отцу своему, потрудился от избытка сердца своего: и хотя бы малую часть из того многого, что видел и слышал, запечатлел на письме - во славу и честь великому Богу и Спасу нашему Иисусу Христу, с которым Отцу слава вместе с Пресвятым Духом, ныне и присно, и в бесконечные веки веков. Аминь.

Сказание о перенесении честных мощей преподобного и богоносного отца нашего Феодосия Печерского

В восемнадцатый год по переселении преподобного отца нашего Феодосия от земли на небо душой, Бог благоволил ему быть перенесенным телом из пещеры во святую небеси подобную церковь. Это произошло так.

Вся братия святой великой чудотворной лавры Печерской с наставником своим, игуменом Иоанном, собравшись, единодушно положили совет, перенести из пещеры во святую великую каменную церковь честные мощи блаженного и доблестного мужа высокого житием, чудного в добродетелях, дивного в чудесах преподобного Феодосия. Они рассуждали так: "Напрасно лишены мы отца и учителя своего. Не хорошо нам быть лишенными пастыря, и не подобает пастырю оставлять своих Богом порученных овец, чтоб не пришли дикие звери расхитить словесное стадо Христово. Следует нам, братие, всегда иметь пред глазами нашими честную раку нашего отца, и всегда приносить ему достойное поклонение. Неудобно ему пребывать в другом месте, кроме монастыря и своей церкви, потому что он основал ее и собрал иночествующих". Поэтому все, как одними устами, сказали: "Возьмем честные мощи любимого отца нашего и перенесем их из пещеры сюда, ибо, как говорит Господь, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем" (Мф. 5,15). Сказав так, они приготовили место для положения честных мощей святого, и поставили каменную раку.

Подошел праздник Успения Пресвятой Богородицы, и за три дня до праздника игумен велел идти в пещеру и раскопать место, где были положены честные мощи преподобного отца нашего Феодосия.

Первый помощник в этом деле и первый видевший честные мощи святого, был блаженный Нестор, составитель этого сказания, который сам о себе свидетельствует так. "Расскажу вам истинно и достоверно, не услышал я это от других, но сам был в деле распорядителем. Пришел я к игумену, и он сказал мне: "Идем, чадо, к преподобному отцу нашему Феодосию". И мы, неведомо для всех, пришли в пещеру; осмотревшись, сделали знак, где копать, и ушли. Тогда игумен сказал мне: "Возьми, кого хочешь, и, кроме него, не рассказывай никому, чтоб никто из братии не узнал, пока не вынесем из пещеры честные мощи святого". Я в тот день приготовил орудия для копания. Был вторник. Глубоким вечером я взял с собой двоих братьев, мужей чудных в добродетелях, и никто другой об этом не знал. Когда мы пришли в пещеру, сотворив молитву с поклонами и воспев псалмы, приступили к делу. Я начал копать и, потрудившись много, передал орудие другому брату. Мы копали до полуночи и не могли обрести честных мощей святого и начали сильно скорбеть и проливать, слезы. Мы думали, что святой не хочет явить нам себя, и нам пришла мысль, не копать ли на другой стороне. Тогда снова взял я орудие и начал копать прилежнее. Другой же из бывших со мной братии находился пред пещерой. Услыхав церковное било, ударяющее к утрени, он закричал мне, что уже ударили в церковное било. Я же прокопал тогда землю над честными мощами святого, и отвечал ему: "И я уже, брат, прокопал". Когда же я докопался до гроба, объял меня великий страх, и я начал звать: "Господи, помилуй меня ради преподобного Феодосия". Потом послал я к игумену сказать: "Приди, отче, чтоб изнести честные мощи преподобного". И пришел игумен с двумя братьями, а я прокопал еще больше, и, преклонившись к земле, мы увидали его мощи, святолепно лежащие. Все составы были целы и нетронуты тлением, лицо светло, очи сомкнуты, уста соединены, головные волосы прилипли ко главе. Возложив на одр те честные и святые мощи, мы вынесли их из пещеры".

Рассказав о своем участии в деле, - святой Нестор свидетельствует о дивных делах Божиих, которые были при обретении честных мощей.

В ту ночь в святом Печерском монастыре бодрствовали два брата, ожидая, когда игумен с некоторыми иноками тайно перенесет честные мощи преподобного, и глядели пристально на пещеру. И, когда раздались звуки церковного била к утрене, они увидели три столпа, как дуги светозарные, которые стояли над пещерой преподобного Феодосия и перешли на вершину святой великой церкви, куда должны были перенести преподобного. Это видели и другие иноки, шедшие в церковь к утрене, и много благочестивых в городе лиц. Досточудный же Стефан, который после преподобного Феодосия был игуменом Печерским, потом устроил на Клове свой монастырь, затем же, изволением Божиим, был епископом града Владимира, находился тогда в Клове, в своем монастыре. Он в ту ночь видел через поле, над пещерой великую зарю. Думая, что переносят честные мощи преподобного Феодосия, - он был об этом накануне извещен - сильно жалел, что это происходит без него. Севши на коня, он поехал к пещере, взяв с собой Климента, которого поставил вместо себя на Клове. Едучи, они увидали издали яркую зарницу и, когда приблизились, увидали над пещерой много свечей; когда же подошли к пещере, уже не видели ничего. Тогда поняли они, что это было божественное сияние от честных мощей преподобного Феодосия. Придя к дверям пещеры, они застали святого Нестора с братией, окруживших честные мощи. Преподобный Нестор о прочих тех событиях свидетельствует так.

На другой день по обретении честных мощей, по изволению Божию, собрались боголюбивые епископы Ефрем Переяславский, Стефан Владимирский, Иоанн Черниговский, Марин Юрьевский, Антоний Порозский и игумены всех монастырей, множество черноризцев и благоверных людей из города, со свечами и фимиамом.

И так положили мощи преподобного в близкой ему церкви Успения Пресвятой Богородицы, на правой стороне, месяца августа в четырнадцатый день, в четверг, в первый час дня, и радостно праздновали тот день.

Нельзя здесь умолчать и о том, что в третий день по перенесении мощей преподобного отца нашего Феодосия сбылось одно его пророчество; совершилось же это так.

Когда преподобный отец наш Феодосий был еще жив и содержал игуменство, его единственной заботой было, как бы лучше пасти врученное ему Богом стадо, и он заботился не только о черноризцах, но и о мирских душах, как бы им спастись, особенно же о своих духовных детях, наставляя и утешая приходящих к нему, иногда же заходя и в их дома и подавая им благословение. Был один вельможа, духовный сын святого, именем Иоанн и супруга его, Мария, оба благочестивые, живущие в целомудрии. Пришел к ним однажды блаженный в дом (он любил их, потому что они жили в заповедях Господних и в любви между собой) и поучал их о милостыне убогим, о царствии небесном уготованном праведным и о муках грешным, и многом другом от Божественных писаний говорил он им, пока речь не дошла и до положения тела во гробе. Благочестивая жена Иоанна, прервав преподобного, спросила: "Отче честный, кто знает, где мое тело будет положено?" Боговдохновенный же Феодосий, исполненный пророческого дара, отвечал ей: "Поистине говорю тебе: где будет положено мое тело, там и ты по прошествии годов упокоишься". Так и сбылось в восемнадцатый год по преставлении святого, когда принесли его честные мощи, ибо тогда скончалась жена Иоаннова, Мария; и преподобный, по перенесении своем, положен был в четырнадцатый день августа, а она в шестнадцатый в той же церкви Пресвятой Богородицы Печерской, против гроба преподобного Феодосия, но по левую сторону.