"Take heed, beware of covetousness, for a man's life does not depend on the abundance of his possessions," says Christ (Luke 12:15).

"No one can serve two masters: for either he will hate the one and love the other; or he will be zealous for the one, and neglect the other. You cannot serve God and mammon" (Matthew 6:24).

"Those who desire to be rich fall into temptation and into a snare, and into many foolish and harmful lusts, which plunge a man into calamity and destruction; for the root of all evil is the love of money, to which, having given themselves up, some have deviated from the faith and subjected themselves to many sorrows. But thou, O man of God, flee from this" (1 Timothy 6:9-11).

109. The love of money here refers not only to the love of silver, but also to the insatiable desire for all earthly possessions, acquisitiveness, and wealth.

110. Love of money, like any passion, has its place in a person's heart and possesses his heart. Consequently: 1) the lover of money is not only the one who, by his very deed, collects wealth in every possible way and keeps it for himself, not giving it to those who need it; but also he who, although he does not gather and does not have, yet insatiably desires it. 2) Not only that covetous and predatory person who steals someone else's property by his very deed; but also he who covets what is not righteous; this is a sin against the tenth commandment: "Thou shalt not covet" (Exodus 20:17). For as far as his will is concerned, he covets and steals what is not his; and that which does not do this by his very deed does not depend on him, but on the external obstacle which does not allow him to steal someone else's goods. 3) Not every rich lover of money, but he who loves silver, who has touched silver with his heart, who "adds his heart to riches" (Psalm 61:11). 4) A beggar who, even though he has nothing, has love for riches, is a true lover of money. And therefore it is not he who has much, but who desires much, and not he who is rich, but who clings to riches in his heart, who is defamed. There were, as there are now, many rich and glorious, but they pleased God, and therefore they were not lovers of money. A lover of money cannot please God, for he does not please God, but his own passion. "Wealth is not a bad thing," says St. Chrysostom, "but the love of money is a bad thing, covetousness is a bad thing. One is covetous, and the other is rich: the covetous is not rich, the covetous lacks much; and he who lacks much can never be rich. The covetous man is the guardian of money, and not the master, the slave, and not the owner. He is more likely to give his flesh to another than the silver that is hidden" (Second Discourse to the People of Antioch).

111. Love of money and covetousness is an insatiable passion. For the more the lover of money gathers wealth, the more the desire and lust for wealth increases in him. "Love of money," says St. John Chrysostom, "is insatiable drunkenness. Just as drunkards, the more wine they drink, the more thirst they feel, so the lovers of money cannot quench their excessive desire; but as much as they see their possessions multiplying, so much do they burn with desire, and they will not abandon their evil desire before, as when they have already fallen into the most calamitous abyss" (Discourse 22 on the Book of Genesis). In another place he says: "Greedy and predators are worse than beasts. For the beasts, he says, when they are satisfied, cease to steal; but these can never be satisfied" (Discourse 9 on the First Epistle to the Corinthians). And again: "If you want to get rich, you will never cease to be wounded by this desire; for this desire is endless" (Discourse 12 on the Epistle to the Romans).

112. A lover of money and covetousness, although he has much wealth, is the most accursed of all, for he can never have peace and security: for within himself he always bears a tormentor whom he serves poorly, and because of this he is constantly and everywhere tormented. St. John Chrysostom correctly teaches: "Covetous and predatory people have no peace and security anywhere, since they always have within themselves strife and enemies" (Discourse on Psalm 4). "As the sea," says the same father, "can never be without waves, so the heart of a covetous man cannot be without sorrow, care, fear, and rebellion" (Discourse 39 on the Evangelist Matthew). "And therefore the covetous everywhere receive their punishments – in life, in death, and after death" – the same holy teacher argues (Psalm 42). And so, in the opinion of the Holy Father, the covetous suffers all his life, he is tormented at death, and he is tormented after death. He suffers all his life, because he is always in sadness and fear. In sorrow - because he does not yet have himself, but desires, for the lover of money and covetousness lacks much. In fear - lest he lose what he has. He is tormented at the point of death: since 1) unwillingly, he is deprived of his beloved treasure, in which he had his heart and joy; 2) it is in the hands of others; 3) Maybe those who don't want to get it will get it.

Chet; 4) one should be tortured before the judgment of God and give an answer for every unrighteous penny. The covetous person is tormented even after death: for "the robbers of the kingdom of God shall not inherit" (1 Corinthians 6:10), but as debtors of God and of their neighbors, as transgressors of God's law and offenders of their brethren, they will be cast into prison, smoking with fire and brimstone, where all eternity they will irrevocably pay their debt. From this we can correctly conclude that the covetous has a poor life. "He," in the opinion of St. John Chrysostom, "spends his life poorer than Cain, always dwelling in sorrow and fear: in fear of what he has, and in sorrow for what he does not yet have" (Discourse 31 on the First Epistle to the Corinthians).

113. Сребролюбец и лихоимец хотя Истинного Бога исповедует, но самым делом отступил от Него: ибо устами только Его почитает, но сердцем другому господину, то есть мамоне работает, служит, покоряется. "Никто не может служить двум господам. Невозможно служить Богу и мамоне", - говорит Христос (Мф.6:24). Бог и мамона - это два господина, но весьма противоположные, и противоположное повелевающие. Бог повелевает: "Просящему у тебя дай" (Мф.5:42); мамона: "Что имеет, возьми". Бог повелевает: "Алчущего напитай"; мамона: "Оставь его". Бог говорит: "Нагого одень"; мамона - вопреки: "И последнее совлеки". Бог говорит: "Продай имение и дай милостыню" (см. Мф.19:21); мамона говорит: "Собирай и береги ради себя". Бог говорит: "Не укради" (Исх.20:15); мамона говорит: "Доставай, как можешь". Бог говорит: "Помилуй бедного"; мамона: "Что тебе до него нужды?" Лихоимец, оставляя Бога, мамону слушает: и так тем самым как заповеди Божии, так и Бога заповедавшего отвергается. Потому и апостол называет лихоимство "идолослужением" (Кол.3:5), и лихоимца "идолослужителем" (Еф.5:5). Сколь же бедственно и бесстыдно, ради страсти отвергаться Живого и Бессмертного Бога, от Которого жизнь и все блаженство наше зависит!

114. Сребролюбие не только само по себе тяжкий грех, но и корень всех зол, по слову апостола: "корень всех зол есть сребролюбие" (1Тим.6:10). От этого происходит всякая неправда, многоразличное хищение и воровство. И в каком звании и чине язва эта ни будет, многоразличное зло наносит. 1) Если простой человек будет сребролюбцем и лихоимцем, учит его обкрадывать лавки, дома, житницы, церкви, уводить коней, засады делать по дорогам, разбойничать, насиловать, убивать и прочее. 2) В купечестве учит лгать, обманывать, делать всякую неправду, плохую вещь за хорошую, дешевую за дорогую продавать, плату наемника удерживать, беззаконную лихву или чрезмерный процент брать, примешивать воду в вино и так закон Божий нарушать и ближнего обманывать, и прочее. 3) Если помещик, имеющий крестьян, будет сребролюбцем, крестьян излишними оброками обременяет, отчего следует, что одни крайнюю скудость в пище претерпевают, другие вынуждены полунагими, без одеяния скитаться, - почему слезы и плачевные жалобы на него возносятся. А иные, не имея, чем оброки эти платить и себя и домашних пропитать, принуждены идти на разбой, хищения, воровство, как самое дело показывает; иные - оставлять церковное собрание в праздничные дни, отлучаться от общей молитвы и слушания Божия слова и доставать в запрещенные те дни работой себе и домашним потребное. Во всем том бесчеловечное господина лакомство виновно. 4) Если язва эта заразит тех, которые в судебных заседают местах, последует ужасное и достойное плача попрание правды, нарушение присяги, которую перед страшным и Всеведущим Богом и святым Его Евангелием приносили, и обещали свято и нерушимо хранить правду, опасаясь мстительного гнева Божия в противном случае. А от этого все зло последует и обществу - нестерпимые раны. Поскольку злые люди и насильники, видя попрание правды, в большее бесстрашие приходят, и на большие злодеяния устремляются, обнадеживая себе тем, что они, хотя и обличаются в злодействе, могут от законной казни платой освободиться, что и бывает. А от этого более умножаются разбои, хищения, воровство, ограбления, злодейства, наглости, разорения, убийства и прочее тяжкое и несносное для общества зло и беззаконие. От этих своеволий и наглостей добрым и бедным людям, сиротам, и вдовам и прочим беспомощным большее утеснение и бедность последует. От чего более умножает плач, слезы, жалобы, на небо восходящие и всенародную казнь, как-то: голод, пожары, землетрясения, нашествия иноплеменников, войны, страшные кровопролития и прочее - наводящие. Нет большей обществу язвы, чем судьи, мздоимством и лихоимством растленные. Как черви внутри дерево грызут, так они общество снедают и в погибель приводят, как из вышесказанного всякий может видеть. И тем более они вредны, что вид добрых и верноподанных на себе носят, но на самом деле - иные. Хотя они о себе и мечтают, что искореняют злодейство, но неправдою своею и лихоимством путь ко всякому злодейству открывают. И хотя возомнили, что служат обществу, на самом деле его разоряют со злодеями и разбойниками, которых думают искоренить. Хорошо святой Иоанн Златоуст о них говорит: "Лихоимцы - разбойники, устраивающие засады при дорогах и вещи проходящих похищающие, и в домах своих, как в земных пещерах, имения других скрывающие" (Слово 1 о Лазаре). Более самих явных злодеев тяжело грешат, как можешь видеть из следующего. Первое. Как злодеи похищают чужое, так и они: злодеи явно или тайно, а они лестью, в чем не отличаются от злодеев. Ибо хищение - все равно хищение. Какое ни есть - явное, или тайное, или совершенное лестью. Второе. Злодеи не давали присяги быть судьями других, а они присягали не только правду хранить, но насаждать и утверждать, в чем превосходят злодеев, как присягой обязавшиеся. Третье. Злодеи - люди грубые, невежды. А они думают, что Божий и монарший ведают. И это их зло умножает: ибо тяжелее грех от ведения, нежели от неведения. Четвертое. Злодеи - люди простые, а они - чиновные, и поэтому должны образ добрых дел и прочим показывать. Но они образ злых дел показывают, в чем как злодеям, так и прочим повод к злодеянию подают, как начальники и мнимые светила. Пятое. Злодеи часто скудостью вынуждаются на злое дело. А они - от одного лакомства ненасытного. И в этом превосходят злодеев: ибо меньшее зло - от скудости, нежели от довольствия похищать. Рассуди всякий, не смеха ли достойно было бы дело, если бы богач на воровстве пойман был? Воистину все бы тому удивились, ибо от довольствия на такое бесчестное и беззаконное дело дерзает. Так и они удивления и смеха достойное дело творят, когда, будучи в довольстве, на такое бесчестное и безбожное дело бесстыдно устремляются. Шестое. Злодеи, каковыми являются, таковыми их и люди считают, а они за добрых и верных слуг Отечества почитаются. Смотри и здесь, не большее ли зло: быть злым - и за доброго почитаться, быть злодеем - и добрым слыть, неправду делать - и праведным считаться, Отечество разорять - и защитником и хранителем его прославляться? Воистину несказанное зло - и беззаконничать, и похвалу принимать. Явные злодеи некое наказание и здесь, в веке сем принимают, потому что их злодеями и люди считают и ими гнушаются. А этих за добрых, честных и верноподданных почитают. И так они грешат - и людьми славятся; зло творят - и благодетелями почитаются. Так они подобны яблокам, которые снаружи красивы, но внутри гнилы, смрадны и вредны; подобны яду, медом намазанному, который внешним видом услаждает вкушающего, но смертоносно заражает. Ибо лицо не умаляет, тем более не уничтожает согрешения, но наоборот - чем более высокое лицо, тем больший его грех. Беззаконное дело - когда простой человек похищает, но более беззаконное - когда похищает чиновный; больший грех - неправду делать секретарю, и того больший - судящему, нежели канцеляристу и писцу. Также и образ хищения не уничтожает и не умаляет хищения; но явное ли, или тайное, или лестью совершенное хищение будет, все равно это хищение; все равно заповедь Божия - "не укради" - разоряется; все равно Законодатель презирается и отвергается и творится ослушание. 5) Когда под митрой епископской зло это кроется, то также бывает причиной всех тех зол, о которых выше (в 4-й статье) упомянуто; сверх того, еще ко злу зло прилагается. Ибо учит непродаваемую Божию благодать продавать и недостойных удостаивать, от чего соблазны большие, нежели созидание Церкви святой, последуют, как всем эта истина явна. Словом: корчемствовать, а не стадо Христово пасти страсть эта учит его, и с Иудой Христа продавать, а не проповедовать. 6) Если сердцем военачальника мамона обладает, то приводит его к тому, что, также клятвенное свое обещание презрев, изменяет Государю своему. Не стыдится, не ужасается продавать Отчества своего, в котором родился, воспитывался, живет и, как в лоне матери, со всей своей семьей успокаивается. Столько крови человеческой проливать, столько тысяч неповинных людей губить не сомневается. Так во всяком чине и звании сребролюбие и лихоимство бесчисленное зло совершает! И, как кажется, да и всякий может видеть, что никто так не вредит обществу, как лихоимцы. От них оно более стонет, воздыхает и изнемогает, нежели от иноплеменных врагов. Ибо от иноплеменных, как явных, бережется, и защищает себя оружием; а от этих уберечься не может, ибо они внутри. Хорошо святой Иоанн Златоуст говорит, что сребролюбие все беды на свете производит: оно обагряет кровью море, и часто неправедно окровавливает судейские мечи; оно вооружает разбойников, оно делает убийц отцов и матерей (Беседа 23 на Первое послание к коринфянам).

115. Сребролюбие и лихоимство не только другим зло делает, но и своих любителей в бедственные случаи ввергает. Так Гиезий, слуга пророка Божия Елиссея, с Неемана Сириянина, Божией благодатью исцелившегося и в дом возвращающегося, серебро и одежды тайно взявший, той проказой, которой тот поражен был, праведным судом Божиим поражается (4 Цар.5:20 - 27). Так Иуда-предатель, который бесценного Христа, Сына Божия, за тридцать сребрен-ников продать не побоялся, достойную сребролюбия казнь принимает, от апостольского лика и из числа верных извергается, и сам себя удавлением умерщвляет (Мф.26:15-16, 47 - 49). Так и ныне тот же праведный Божий суд постигает воров, хищников, разбойников, клятвопреступников, продающих за серебро правду Божию и Бога отвергающихся, изменников, предателей и губителей Отечества и прочих лихоимцев. А если кто и избежит временной казни - ибо не все беззаконники здесь наказываются по неведомым Божиим судьбам, - но не избежит вечной, которая непременно как прочим беззаконникам, так и лихоимцам следует. Тогда они и за последний кодрант в гееннском огне будут платить, но никогда заплатить не смогут. Из вышесказанного можешь видеть, читатель: 1) Лихоимство - это страсть крайне развращенных людей, у которых безбожие кроется в сердце, хотя устами и исповедуют Бога; и есть признак человека, преобразившегося в хищного зверя, который без разбора на всякое животное нападает, чтобы насытиться плоти и крови его; или даже хуже самих зверей, как учит святой Иоанн Златоуст. Ибо звери, насытившись, более не устремляются на животных, а они никогда насытиться не могут, но всегда алчут и жаждут чужого добра; и чем более собирают, тем более желают и похищают. И так видишь, что такое лихоимец? Он враг Божий, враг человеческий, враг и самому себе. Враг Божий, ибо бесстрашно закон Божий нарушает и Законодателя презирает. Ибо "кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу", - учит апостол (Иак.4:4). Враг человеческий, ибо людей обнажает и разоряет. Враг самому себе, ибо душу свою вечному огню и мучению предает. 2) Лихоимство опаснее прочих беззаконий. Блуднику, злобному, пьянице и прочим нужно только отстать от грехов и покаяться, чтобы спастись, а лихоимцу не только отстать должно от лихоимства, но и похищенное возвратить тому, у кого похитил, или, если того сделать невозможно, расточить то, что во зле собрал, и так каяться. Ибо иначе ему каяться невозможно. Слушай, что через пророка Бог говорит: "и когда скажу нечестивому: "Смертью умрешь", - и обратится от греха своего, и сотворит суд и правду, и залог отдаст, и похищенное возвратит, беззаконик в заповедях жизни ходить будет, так, чтобы не сотворить неправды, жизнью жив будет, и не умрет" (Иез.33:14-15). Смотри, что похищенное должен возвратить. А если похититель впадет в такую скудость, что совсем не будет иметь, чем возвратить похищенного, но, придя в чувство, захочет каяться, и все, что бы ни было, пожелает отдать, - в таком случае милосердным Богом желание вместо истинного возвращения принимается. Иначе это не истинное покаяние, а притворное и ложное, и не иное что, как прельщение и умягчение грызущей совести. 3) Чем более кто лихоимствует и похищает, тем более беззакония и погибели себе собирает. "По жестокости твоей и нераскаянному сердцу, ты сам себе собираешь гнев на день гнева и откровения праведного Суда от Бога, Который воздаст каждому по делам его", - говорит апостол (Рим.2:5-6). 4) Во всяком звании, то есть в духовном и светском, вредно лихоимство, ибо многие беды и соблазны причиняет, но особенно - в духовном. Ибо духовные словом Божиим должны и

других от беззаконного того дела и прочих отвращать; но они сами делают, бесстрашно дерзают и другим к тому повод подают. 5) Чем более высокое лицо будет лихоимец, тем большие и многочисленные в Отечестве беды и соблазны производит. Ибо от него и низшие и подчиненные его тому же беззаконному делу учатся. Почему-де нам не брать (так они беззаконно учатся и говорят), если высшие нас и начальники берут? Неужели будут нас судить за то, что сами делают; за то казнить, в чем сами виноваты? Как-де их совесть не будет обличать и осуждать, если нас в том, что сами делают, будут судить и наказывать? Правильное это, по мнению твоему, заключение, лихоимец, но не христианское, а беззаконное и безбожное. Не будут они тебя судить, но будет Бог судить и их, и тебя, беззаконного последователя их. Избежишь человеческой казни, но не избежишь Божией, временного, но не вечного наказания. Не укажешь тогда на них, вот-де и они делали то; но как они, так и ты по делам своим воспримешь. Не заступится за тебя человек, и ничто не поможет тебе, когда Бог будет судить тебя, и "представит пред лицом твоим грехи твои Тот, Чьи слова ты отверг, и видя вора, следовал за ним" (Пс.49:21, 17-18).

116. Но чтобы пагубной страсти сребролюбия и лихоимства не поработиться, должен каждый помнить апостольское слово: "Мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем и вынести из него. Имея пропитание и одежду, будем довольны тем" (1Тим.6:7-8), и прочее, и Христово страшное изречение: "Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит" (Мф.6:26)? А пленившиеся лихоимством и желающие каяться пусть внимают тому, что мытарь Закхей, каясь, сказал Христу, в дом его пришедшему: "Закхей же, став, сказал Господу: "Господи! Половину имения моего я отдам нищим, и, если кого чем обидел, воздам вчетверо". Потому и слышит от Христа: "Ныне пришло спасение дому сему" (Лк.19:8-9).