5. Вот как может он угодить Богу делами своими, и вот что вредит служению его, и вот через что преуспевает он и просветляется в мысли своей.

6. Если, опять же, он думает о служении добродетели, о том>, как он может угодить Богу в чистоте плоти своей, в труде молитвы, в очищении тела своего посредством поста, в чтении псалмов и в борьбе против всего, что препятствует ему; и если он думает> о том, на сколь многие виды подразделяется добродетель и через какие ее составляющие части он обретает больше света и преуспевает, усердствуя в этом особенно, и что противоположно каждой из добродетелей> - тогда благодаря этому становится он мудрым и глубоким.

7. А если о страстях, помыслах и их борьбе размышляет он - как следуют помыслы один за другим, и какая страсть соединена с какой, и каково начало первой и каков конец ее; и какой силой обладает каждая из страстей, и от чего она ослабляется и чем усиливается - он только сосредоточен на страстях и упражняет ум свой.

8. Но если он размышляет о Боге и изумляется свойствам Его и исследует одного лишь Бога, он просветляется, а в этом также заключены и вышеназванные вещи>.

9. Они, конечно, сами по себе хороши, но они суть борения; и неправильно, чтобы мысль и знание души и тела полностью пребывали в них. Ни красота служения, ни знание состязаний и борений,8 ни мысленное противостояние страстям не составляет цели надежды, которая нам проповедана - той, о которой Апостол сказал: постигнуть со всеми святыми, что широта и долгота, и глубина и высота,9 и чтобы мы превосходили во всякой премудрости и во всяком духовном разумении.10 Как можем мы умудриться и ощутить это, если мы только в противостоянии и противоборстве страстным помыслам, в спорах с ними и постоянной заботе о них пребываем ночью и днем?

10. А ведь многие люди упражняются и становятся искусными в этом - и их служение прекрасно и трудно, но о другом аспекте они ничуть не задумываются.

11. Итак, что до этих других деланий>, - будь то телесное служение или искусное различение между страстями и добродетелью, - то пока человек находится в постоянном размышлении о них, думает о них и мысленно перебирает их11 ночью и днем, он то побеждает, то терпит поражение; то падает, то встает; его помысл то очищается, то оскверняется; то он среди падений, то укрепляется покаянием. Короче, он находится в состязании.

12. Но когда в размышление о Боге вовлечен ум его, человек> поднимается выше состязания. Не то, чтобы он преодолел помыслы, движения и страсти, но он царствует над ними, и они полностью исчезают. Они не побеждены, и никакой победы здесь нет; однако ни страсти, ни воспоминания о них, ни возбуждения их больше> не возникают, ибо такой человек> восхищен из мира; и все мысли, действия, различия и знание о них - всех их оставляет он долу, где им и место, тогда как ум взят из их среды. Но если добродетель состоит в страстях, добродетелях и прочем, тогда, вне всякого сомнения, по земле блуждает разум.

13. Когда же человек> размышляет о Боге и о богатствах волн того, что относится к Нему и принадлежит Ему, тогда он удаляется из мира, и дверь для всех воспоминаний закрывается, и остаются страсти на своих местах праздными, а он поднят превыше того места>, где они находятся. Ибо нет добродетели, не сопряженной с постоянной борьбой.

14. Есть один вид знания, сила которого в том, что он занят добродетелью; но есть и другой вид знания, который состоит в помышлении разума о Боге, как сказал блаженный Марк Отшельник: "Одно - знание действий,12 а другое - знание истины. Как солнце выше луны, так и второй вид выше и преимущественнее первого".13

15. "Знанием действий" он называет то знание, которое рождается из служения и состязаний со страстями, согласно установленным заповедям: умудряется человек в том, что относится к закону, когда размышляет о них и пользуется ими.14

16. Знание же истины есть то знание, при котором ум поднимается превыше всего и озаряется постоянным размышлением о Боге; и одной лишь надеждой посредством мысли бывает он возвышен к Богу. Это знание> не учит нас знанию страстей или служения и не показывает нам их>, но оно погружает нас в состязания и мысль о них, смешивая нас с Богом в своих движениях.15

17. Как же тому знанию возвыситься до этого вида мысли, и что является началом размышления о Боге? "Как найти мне место восхождения к Нему?16 Где положу начало тому, что относится> к Нему? Кто покажет разуму место восхождения к Богу и погружения в Него?" От опытного познания божественных реальностей17 возвышается человек в помыслах своих до созерцания Бога, которое есть истинное видение Его - не естества Его, но облака славы Его.18 И от вышеизложенного прежде всего возбуждается в человеке размышление о Нем, и затем размышление мало помалу охватывает ум его, вводя его и поставляя в облако славы Его и в тот Источник жизни, из Которого жизнь проистекает на всякий миг без перерыва для всех умов - как высших, так и низших; как тех, у которых делание укреплено в сверхтелесных высотах, так и тех, чье делание - земное и мертвое; как тех, чьи движения - огнь пылающий,19 так и тех, чьи движения ограничены грубостью естества их>.20

18.