Как живой меняет выраженье.

Кто разверз озера этих глаз!

Не святой Лука-иконописец,

Как поведал древний летописец,

Не печерский темный богомаз:

В раскаленных горнах Византии,

В злые дни гонения икон

Лик Ее из огненной стихии

Был в земные краски воплощен.

Но из всех высоких откровений

Явленных искусством он один

Уцелел в костре самосожжений

Посреди обломков и руин.

От мозаик, золота, надгробий,

От всего, чем тот кичился век,

Ты ушла по водам синих рек

В Киев княжеских междуусобий.

И с тех пор в часы народных бед

Образ Твой, над Русью вознесенный,

В тьме веков указывал нам след

И в темнице выход потаенный.

Ты напутствовала пред концом

Ратников в сверканьи литургии...

Страшная история России

Вся прошла перед Твоим лицом.

Не погром ли ведая Батыев,

Степь в огне и разоренье сел

Ты, покинув обреченный Киев,

Унесла великокняжий стол?

И ушла с Андреем в Боголюбов,

В прель и глушь Владимирских лесов,

В тесный мир сухих сосновых срубов,

Под намет шатровых куполов.

И когда Хромец Железный предал

Окский край мечу и разорил,

Кто в Москву ему прохода не дал

И на Русь дороги заступил?

От лесов, пустынь и побережий

Все к Тебе за Русь молиться шли:

Стража богатырских порубежий...

Цепкие сбиратели земли...

Здесь в Успенском в сердце стен Кремлевых,

Умилясь на нежный облик Твой,

Сколько глаз жестоких и суровых

Увлажнялось светлою слезой!

Простирались старцы и черницы,

Дымные сияли алтари,

Ниц лежали кроткие царицы,

Преклонялись хмурые цари...