Никак нельзя забывать о плодах примирения с Богом. Это совершенный отказ от брани, истребление самого скверномыслия, что невозможно без содействия Божия, привлекаемого всегдашним вниманием, самособранностью христианина в общении с людьми.

Полное освобождение от страсти сквернословия наступает тогда, когда внутренний мир, сфера сознания человека заполняется молитвой к Богу, мысленным призыванием всесвятого имени Господа Иисуса Христа. Как свойственно огню пожигать без остатка хворост и солому, так постоянная молитва и самая память о Вездесущем Творце, Спасителе и Судии нашем, постепенно очистят душу обратившегося к Матери Церкви и возвратят ему чистоту помышлений...

Если размышление пастыря поможет иным освободить свою жизнь от тяжкого гнета привычки употреблять грязные и грешные, пошлые и ушлые словечки, благо! Если же наше слабое слово покажется кому-то неубедительным, подумаем, что сквернословие это всегда соблазн, особенно пагубно воздействующий на малолетних... А по свидетельству Господа Иисуса Христа, имеющего судить живых и мертвых, кто соблазнит одного из малых сих... тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской (Мф. 18, 6).

[1]Тропари по Непорочных. Тропарь 5. (Последование погребения и Последование панихиды).

Душа человеческая – поле брани

Русский язык неиссякаемо богат. Вряд ли стоит сравнивать его с другими языками. У каждого языка есть свои неповторимые достоинства. Дело не в сравнениях. Возможности русского языка, разнообразие красок, оттенков, словесных и звуковых нюансов, представляются каждому русскому безграничными. У его истоков стоит церковнославянский язык, питающий его как неиссякаемый источник. Любовь к своему языку предполагает владение им, умение обращаться с ним, как с другом, помощником и спасительной надеждой.

Но душевная опустошенность, духовная бессмысленность существования и отсутствие человеческой воспитанности приводят и к словесной уродливости.

Если человеку не хватает знаний, мысли, или есть мысль, пусть не своя, а заданная (навязанная), но не хватает слов для выражения этой мысли, от ощущения беспомощности он прибегает к словам-балластам, заполняющим пустоты интеллекта. Они не несут смысловой нагрузки, но для говорящего кажутся тем спасательным кругом, который удержит его на плаву. В советские времена, в начале их, это были: "значит", "товарищи", "в общем", "да здравствует", "долой". Во времена сталинской диктатуры спасением было имя Сталина, которым любой заканчивал свое, может быть, самое бессмысленное или даже глупое выступление, зная, что имя Сталина в конце его болтовни неизменно вызовет аплодисменты, а, значит, успех выступления обеспечен. После смерти Сталина миссию спасительного бревна несло слово "партия". Такие слова и выражения паразиты живут на языке у каждого, кто не может похвалиться достаточным словарным запасом. Не будем гоняться за всеми паразитами не угонишься. Можем упомянуть еще не выветрившиеся со времен партийной власти присказки осторожности: "Есть такое мнение"; "мы посоветовались с товарищами"... Сейчас, в нынешнем языке, слов-паразитов не меньше; "короче"; "как бы"; "да?".

Познакомьтесь, это как бы моя жена.

Вот мы взяли билеты и пошли, да? Взяли билеты и уже пошли. Мы пошли, да? А тут он. Он подходит, да? Короче, подходит и как бы говорит...

У тех, у кого чешется язык, но есть ощущение опасности при произнесении ругательств, рождаются производные от ругательств. Сегодня это "блин".

А он, блин, все-таки пошел. Я говорю, куда ты, блин, а он, блин, идет!

Язык чешется выругаться, но уже не модно "выражаться". Во множестве возникают производные от неприличных слов. Само бесстыдство не прозвучит, но что-то похожее с языка все-таки срывается. Популярная эстрадная звезда сказала о своем выступлении: "Успех был офигенный!"

Мир, любовь, добро, восхищение природой, чудом жизни имеют нескончаемые выразительные языковые средства. Богат язык и выражениями враждебности, грубости, осуждения, обвинения, подавления, обиды, оскорбления. Богат он и резкими выражениями крайней досады и гнева ругательствами.