замечательно выразил это; он говорит: пока юноша

никого не полюбил, он окружен молодыми людьми и

девушками. Когда он увидел свою невесту, он

окружен только людьми, потому что этот

человек стал единственным, а остальные –

только людьми, они не принадлежат к той же

категории взаимных отношений; причем это

случается не по добродетели, не в награду за

какие-то качества. Вы сами знаете, что наши

дружбы, любовь не завязываются как итог, который

мы подводим, размышляя о другом человеке: он

такой умный, такой добрый, такой красивый, такой

еще что-нибудь, и в общей сложности у него баллов

больше, и поэтому он мне будет друг, невеста,

жених, приятель или что другое.

Об этом тоже говорит

служба венчания. В следующей молитве говорится: Господи,

Ты от язык предобручивый Церковь, Невесту чисту...

Христос из всех языков и всех народов обручил

Себе Церковь как чистую Невесту. Если мы подумаем

о том, какова в этом доля реальности, мы никак не

можем сказать этого про ветхозаветный Израиль,

не можем мы этого сказать и про себя самих. Не

потому Церковь, отдельный человек так

воспринимаются, чтятся, что есть эта чистота и

добродетель, а потому что человек, которого

полюбили, делается тем, чем он, может, никогда и не

был. Он получает качество вечности. Габриэль

Марсель, французский писатель-экзистенциалист,

говорит: сказать кому-нибудь: я тебя люблю –

то же самое, что ему – или ей – сказать: ты

никогда не умрешь. Потому что в тот момент,

когда человек был найден, он уже содержится

любовью. И не только во времени; это, мне кажется,

можно говорить и о вечности вот в каком смысле.

На земле часто, поскольку

мы не любимы, поскольку мы друг для друга чужие,

мы стараемся существовать ограниченно, то есть в

себе самих, утверждая себя по контрасту с другим,

против другого или по различию, и существуем-то

мы, именно утверждая свое существование: я – не

ты, и я есмь. Но в тот момент, когда