значит, что это – единственный, а те – другие.

Совершенно исключительно одно отношение,

хотя каждое другое отношение, в пределах встречи,

тоже единственно в своем роде. И тут вопрос не

дисциплины или аскетики, а торжества ликующей,

побеждающей веры.

Ответы на вопросы

Почему же так редко

бывают встречи?

Нет, встречи не редки; мы

просто не называем эти отношения встречами, не

переживаем их как таковые и ярлыка не

приделываем; а кроме того, мы и не стараемся

встретить никого. Ведь вся жизнь заключается в

том, чтобы сортировать овец и козлищ; и овец мы

тоже сортируем, а уж козлищ исключаем совершенно:

там козлищам и место. Вот и получается: какая же

встреча – одна сортировка; несколько овец нашел,

да и тех держишь с осторожностью, потому что ты же

не овца, а они овцы.

А то они кусаются?

Нет, не то что кусаются, но

у нас оценка овец очень разная бывает.

По шерсти?

Во-первых, по шерсти;

во-вторых, когда они чистые, еще молоды и т.д., они

милые зверята; а потом... Мне вспоминается один

священник; он сам напечатал свои проповеди,

потому что никто другой их не хотел печатать, и

одна проповедь так начиналась: “Дорогие братья и

сестры! Только что мы читали притчу об овцах и

козлищах. И я видел по вашим лицам, как вы

счастливы при мысли, что вы – овцы стада

Христова; но, видно, никто из вас в деревне не жил.

Пойдите в деревню и посмотрите, что такое овца:

овца жадная, овца глупая, овца упрямая; без собаки

и палки не справишься с ней – и вот вы такие и

есть...”

Трудно за другим признать

его право на существование...

Да; потому и разбивается

столько дружб, столько браков, столько глубоких