Таким образом, в оросе указаны: 1) основание для почитания икон - предание Церкви; 2) бесспорный образец иконопочитания, который не оспаривали и иконоборцы, - почитание Креста; 3) места, где полагается изображать иконы; 4) материалы для изготовления икон (интересно, что о резных иконах в оросе ничего не говорится); 5) объекты изображения; 6) нравственный смысл почитания икон; 7) его догматические нормы; 8) и, наконец, церковные прещения на непослушных.

Подписав протокол, отцы восклицали: "Такова наша вера, таково учение апостолов! Анафема не примыкающим к нему, не чтущим икон, которые они называют идолами и обвиняют за них христиан в идолослужении. Многая лета императорам! Вечная память новому Константину и новой Елене! Да благословит Бог их правление! Анафема всем еретикам, Феодосию, лжеепископу Эфесскому, Сисиннию Пастилле и Василию Трикокаву. Анафема Анастасию, Константину и Никите, которые были последовательно патриархами Константинополя. Они суть Арий II, Несторий II, Диоскор II! Анафема ересиархам Иоанну Никомидийскому и Константину Наколийскому! Вечная память Герману (Константинопольскому), Иоанну (Дамаскину), Георгию (Кипрскому) - этим героям истины!"

3. Свою победную песнь отцы Собора кончили словами: "и не узриши зла ктому, и мир на тя во вечное время" (Софон.3:15). Но православию предстояло пережить еще новый период гонения от иконоборцев.

Причины воскрешения иконоборчества главным образом в том, что это движение было лишь отчасти церковным, но гораздо более политическим. Разбитое на церковной почве, оно сохраняло свою живучесть на почве светской.

Болотов отмечает, что задача церковных деятелей была очень сложна. Становясь в известные отношения к императором-иконоборцам, они не должны были забывать, что императоры были влиятельной политической силой. Защитники иконопочитания при неосторожности могли оказаться в непосредственном противостоянии живому благоговению перед императорами со стороны простого народа. Они должны были решить, насколько византийский народ привязан к своим императорам. А привязанность эта была весьма сильной. Императоры-иконоборцы, чьи славные правления вспоминались как золотой век, жили в народной памяти. Особенно это было актуально на фоне неудач нынешних правителей.

Более того, восстановление иконопочитания, по всей видимости, большинством было понято и принято не как торжество только православия, но и как политическая реставрация - возвращение порядков до 716 г. Иконопочитатели низвели себя до уровня влиятельной политической партии. Но раз партии, то и положение ее было не абсолютно прочным; им приходилось высказывать суждение и по вопросам вполне политическим, а это расширяло круг столкновений и увеличивало число недругов, тем более что иконопочитатели зачастую принимали неверные политические решения.

После Собора продолжалось царствование Ирины. Ее правление не было так славно, чтобы заставить византийских политиков забыть успехи времени Льва Исаврийца и Константина Копронима. Фаворитом императрицы был евнух Ставракий, который и управлял страной. В 781 г. Ирина обручила своего сына Константина с дочерью короля франков Карла Великого. Обручение (заочное) состоялось в Риме в присутствии Карла. Ротруда (по-гречески Эритро), еще совсем юная девочка, в столице Карла - Аахене обучалась греческому языку. Константин был в нее влюблен (заочно) и переписывался с ней. Ждали, когда она подрастет, чтобы сыграть свадьбу. Но Ирина со временем потеряла нужду в упрочении союза с Карлом. После Собора 787 г. мир с Западом был восстановлен, и Ирина стала бояться роста влияния могучего франкского короля. В 788 г. она женила сына против его воли на армянке Марии.

Это не улучшило и без того напряженных отношений матери и сына. Вскоре Константин поднял восстание, отправил Ставракия и мать в ссылку и стал править единолично. Но через два года он примирился с матерью и вернул их обоих из ссылки. Правда, к правлению он их продолжал не допускать.

В 795 г. брак императора распался. Константин насильно постриг в монашество армянку Марию и женился на фрейлине Феодоте. Игумен Феодор (будущий Студит) и ряд других видных монашеских деятелей разорвали общение с патриархом Тарасием за благословение "прелюбодейного" брака, и это несмотря на то, что Феодота была родственницей Феодора Студита. Она даже послала ему подарки, которые он отверг. Император сослал мятежных монахов, наказав их.

Все это весьма раздражало народ: Феодор Студит пользовался огромным авторитетом. Ирина вновь набирала популярность, и через краткое время ей удалось организовать успешный заговор. В день Успения 15 августа 797 г. Константин был схвачен и ослеплен, причем это было сделано с такой жестокостью, что вскоре после этого он умер.

Ирина воцарилась единодержавно (797-802). С ее воцарением изгнанники вернулись со славой и восстановили общение с патриархом Тарасием. Ирина назначила Феодора игуменом Студийского монастыря в Константинополе, и эта славная обитель св. Иоанна Предтечи расцвела под управлением высокообразованного, энергичного, полного самоотвержения игумена.

Преп. Феодор Студит (759-826) увеличил число насельников своего монастыря с 12 до 1999 человек. Монастырь был известен благотворительной деятельностью и активным служением братии. Св. Феодор ввел строгий общежитийный устав, монахи занимались как физическим трудом, так и книжной деятельностью. Сам Феодор стал столь влиятельным лицом, что легко было усмотреть в нем преемника патриарху Тарасию.

Ирина стала первой (но не последней) женщиной, непосредственно правившей в Византийской империи. Неудивительно, что многие восприняли это в штыки. Особенно оппозиция ощущалась на Западе: там даже высказывались предположения, что теперь трон в Константинополе вакантен. В этом контексте и произошло событие, имевшее весьма далеко идущие последствия. Папа Лев II, переживавший в Риме большие смуты и не получавший помощи от Константинополя, а дождавшийся ее только от Карла Великого, в Рождество 25 декабря 809 г. венчал его в Риме титулом императора.

Это мыслилось не как восстановление Западной Римской империи, а как введение Карла во власть над единой Империей. Однако в Византии Карл стал считаться бунтовщиком и узурпатором западных провинций, восставшим против законных василевсов. Карл смотрел на вещи реалистично и послал к Ирине сватов, надеясь решить проблему таким "само собой разумеющимся" шагом. Но в Византии предложение Карла было воспринято как оскорбление, которое могло быть оправдано только полной неотесанностью диких западных варваров. Сватам дали от ворот поворот, прочитав им предварительно лекцию о правилах хорошего тона.