На вершине Церкви видимым образом находился патриарх Константинопольский. Однако в основе своей Церковь была глубоко демократичной. Приходского священника рукополагал местный епископ по представлению прихода. Епархиальное духовенство избирало епископа. По древней традиции, легализированной Юстинианом I, собор, состоящий из епархиального духовенства и видных мирян епархии, предлагал три кандидатуры митрополиту провинции, который избирал из них наиболее достойного. В особых случаях патриарх сам назначал кандидатуру нового епископа и сам хиротонисал его. Митрополит избирался таким же образом, как и любой другой епископ, хотя рукополагал его патриарх, который и выбирал из трех кандидатов. Но к IX в. митрополит уже избирался собором из епископов провинции, в котором священство почти не принимало участия. Во всех случаях новоизбранный кандидат рукополагался патриархом и утверждался императором или его представителем на месте. В подавляющем большинстве случаев это утверждение являлось простой формальностью.

Каков же был статус патриарха? Согласно 28-му канону Халкидонского Собора, он имел право рукополагать (но не назначать) митрополитов в диоцезах Понт, Фракия и Азия. С 588 г. патриарх использует титул "вселенский". Согласно кодексу Юстиниана, патриарх избирался клириками и отцами города, но с IX в. картина изменилась. Патриарх стал избираться голосованием синода, избирающего трех кандидатов. Назначение одобрялось императором. Синод назывался ύοο εού, т.е. "постоянно действующий синод". Он состоял из епископов пригородных районов и всех епископов, на тот момент гостящих в столице. При выборах патриарха на синоде должны были присутствовать все митрополиты, если у них не было сверхуважительных причин для отсутствия.

Император вмешивался в выборы патриарха по самым очевидным причинам: должность первоиерарха Империи носила очень важный политический характер. Патриарх играл важную церемониальную роль в византийском дворе. Он короновал императора, был его советником, а во время его отсутствия или малолетства часто исполнял роль регента. Именно из-за этих политических обязанностей патриарха император, который, как отмечалось выше, практически никогда не вмешивался в выборы других епископов, хотел иметь свое слово при назначении на должность патриарха.

3. Согласно официальным правилам, патриарх назначался указом Синода по представлению императора. Его введение в должность происходило в имперском дворце (до 1204 г. - в Магнаврском дворце) в присутствии высших чинов государства и церковных иерархов. Император лично объявлял об избрании нового патриарха, используя формулу: "Божественная благодать и наше Величество, проистекающее из нее, возводит благоговейнейшего (имярек) быть патриархом Константинопольским". После 1261 г. введение в должность проходило в триклинии Влахернского дворца. Приблизительно в то же время была изменена и формула. Теперь император говорил: "Святая Троица, властью данной Нам, возвышает тебя быть Епископом Константинополя, Нового Рима, и Вселенским Патриархом". К началу XV в. формула и церемониал введения в должность вновь изменились: теперь все происходило в церкви, в присутствии императора; однако слово теперь предоставлялось одному из высших должностных лиц Империи, который произносил: "Наш великий и святой Государь и Священный Синод призывают Твое Святейшество на верховный трон Патриарха Константинопольского". Богослов Симеон Солунский, писавший около 1425 г., высказал сожаление, что в новой формуле не упоминался Бог, хотя он положительно отозвался о признании, данном Священному Синоду. Когда избрание было таким образом провозглашено, император вручал патриарху ручной крест, лиловую мантию и наперсный крест-мощевик - символы его должности. После введения в должность патриарх проезжал на коне во главе торжественной процессии по улицам Константинополя к собору Св. Софии, где его хиротонисал сонм епископов во главе с митрополитом Гераклейским, в память о том времени, когда кафедра Византия входила в митрополичий округ Гераклеи.

Как показывает последняя формула, права Священного Синода признавались в течение всей имперской истории. Синод имел право низложить патриарха. Официально император имел лишь право созвать Синод и предложить ему к рассмотрению вопрос о низложении патриарха. Очень редко Синод сам низлагал патриарха без санкции императора, как в случае Анастасия I, низвергнутого в 1293 г. из-за его чрезмерной строгости, но Анастасий имел такую мощную поддержку священства и народа, что императору удалось заставить Синод переизбрать его через 11 лет. Строго говоря, помимо ереси и грубых нравственных нарушений, единственным поводом для низложения патриарха было признание его назначения или хиротонии неканоничными; правда, этот повод можно было толковать весьма широко.

Кандидат в патриархи, так же как и кандидат в епископы, должен был иметь не менее 35 лет от роду; это правило, как мы видели, иногда нарушалось императорами. Теоретически он не мог быть государственным служащим или сборщиком податей, но и здесь исключения были довольно часты. Он мог быть вдовцом или даже женатым человеком, если и для него, и для его жены это был первый брак и если жена его соглашалась уйти в монастырь. Он мог быть мирянином, но и монахи, не рукоположенные в священный сан, также считались мирянами. Если избирался мирянин, его быстро возвышали через предыдущие церковные степени; однако обычно требовалось, чтобы до патриаршей хиротонии прошло три месяца. Если хиротония случалась раньше, как это было в случае великого патриарха Фотия, это создавало почву для вопросов о каноничности его патриаршества. Согласно канонам IV в. епископ не мог быть переведен с одной кафедры на другую: это правило, хоть и с некоторыми исключениями, соблюдалось довольно строго до конца XIV в. Со временем кандидатов в епископы все чаще и чаще выбирали из монастырей. За последние 250 лет существования Империи все патриархи, за буквально несколькими исключениями, были монахами и, как правило, уже в священном сане. За все это время в патриархи был избран лишь один мирянин в полном смысле этого слова - профессор Георгий Кипрский (1283 г.).

4. Патриарх пользовался высочайшим авторитетом. Однако, кроме ограничений, накладываемых на него императором, его власть также была ограничена Синодом. Он нес ответственность за правильное совершение богослужений и за поддержание религиозной дисциплины во всей Империи, но законы по этим вопросам мог издавать только совместно с Синодом. Самые важные религиозные законы инициировались императором - основным источником права. Обычно происходило это так: император писал письмо патриарху, в котором предлагался новый законопроект; если патриарх и Синод его принимали, их обязанностью было информировать о нем Церковь и добиться выполнения нового закона. Если в Церкви происходил скандал, патриарх мог предпринять меры непосредственно. Он мог запретить в священнослужении провинившегося митрополита; если митрополит допускал злоупотребления в своем округе, патриарх мог запретить в служении любого виновного клирика. Однако ни один епископ не мог быть низвергнут из сана без решения Священного Синода.

В дни процветания Империи доходы патриархии были огромны. Их основу составляли ежегодные выплаты из имперской казны, поступления из земельных владений в разных частях Империи, в том числе и в самом Константинополе, и арендная плата монастырей, основанных патриархом. Каждая часть дохода была предназначена для определенной цели. Вторжения извне, сокращение размеров Империи и захват Константинополя крестоносцами разрушили всю эту систему. После отвоевания Константинополя византийцами патриархату была отдана треть доходов от города. Кроме того, для него была выделена часть налогов, выплачиваемых рыболовами и охотниками, жившими в столице и ее окрестностях. Эти доходы шли на оплату свечей и масла, необходимых для освещения великого собора Св. Софии. По мере наступления турок патриарх терял все больше и больше своей земельной собственности; однако он продолжал получать арендную плату от своих монастырей на турецкой территории. К концу XIV в. доход патриарха настолько уменьшился, что он более не мог содержать патриарший дворец.

Дворец примыкал ко Св. Софии, с которой он был соединен крытыми переходами. В дворцовый комплекс входили административные помещения и приемные залы, в том числе и те, в которых заседал Синод, и великолепная библиотека, сохранившаяся почти нетронутой до 1453 г. Во время латинской оккупации города библиотека была в руках венецианцев, которые обеспечили ее сохранность. Апартаменты, отведенные для житья патриарха, были весьма скромными; однако ему принадлежало несколько пригородных вилл, куда он мог удалиться; часто он предпочитал жить в одном из близлежащих монастырей.

5. Такова была роль патриарха. Роль императора была сформулирована в законах Льва VI Мудрого. Император Лев был весьма ученым человеком (вспомним, что его учителем был сам Фотий), благочестивым христианином (он был поставлен в чтецы и проповедовал в церкви), богословом (автором ряда церковных песнопений), законодателем. Многие его творения сохранились до наших дней. Но более всего он известен как законодатель. Его "Василики" (Имперские законы) - крупнейший средневековый юридический корпус в 60 книгах (6 томов). В отличие от кодекса Юстиниана, "Василики" полностью написаны по-гречески.

"Василики" окончательно формируют византийский абсолютизм. Всевластие императора во время правления Македонской династии достигло своего зенита. Сенат остался лишь номинальным органом; понятие "государство" полностью идентифицировалось с императором.

Император виделся как избранник Божий, который находится под охраной Божественного провидения. Он представлял Бога перед своими подданными, но он же и представлял своих подданных перед лицом Бога. Так что все его величие в этом мире уравнивалось тяжестью ответственности, которую он нес перед миром грядущим.

Император был главой и властелином правительства империи, главнокомандующим ее армией, верховным судией и законодателем, защитником Церкви и хранителем правой веры. Он принимал решения об объявлении войны и заключении мира; его судебное решение было окончательным и обжалованию не подлежало, его законы считались боговдохновленными. Его власть ограничивалась лишь законами нравственности и религии. Однако, с другой стороны, издав закон, император сам попадал под его силу и был обязан его соблюдать.

Но в делах церковных власть императора была совсем иной. Конечно, он имел рычаги давления на видимую форму церковной организации; хотя он оставался мирянином и был лишь защитником, но не главой Церкви и даже не одним из ее иерархов. Да, он санкционировал назначение патриарха - но патриарх, со своей стороны, короновал императора. Если император очень хотел, он мог добиться смещения патриарха, но последствия этого бывали непредсказуемыми. Смещение патриарха могло вызвать раскол, когда против императора восставала часть его подданных, и в конечном итоге это могло даже привести к дворцовому перевороту. По словам одного современного историка, власть византийского императора была ограничена правом народа на революцию. Так что смещение патриарха было весьма взрывоопасным делом, и императоры, как правило, прибегали к нему только в самых крайних случаях. Император мог изменять законы, изданные его предшественниками, но не мог изменять канонов соборов или отменять их. Более того, в его обязанности входила охрана существующих канонов и догматических определений.