Потому он и повелевает не тотчас принести, но назначает продолжительный срок и приводит причину: чтобы не делать сборов, когда я приду, говорит, тогда собрания бывают, т.е. чтобы не делать сборов тогда, когда наступит время взноса. И не без цели предлагает им такое внушение: ожидание Павла должно было возбуждать в них более усердия. Когда же приду, то, которых вы изберете, тех отправлю с письмами, для доставления вашего подаяния в Иерусалим (ст. 3). Не сказал: кого-нибудь, но: которых вы изберете, т.е. кого изберете, чтобы служение было несомнительно. Дело избрания тех, которые отнесут милостыню, он предоставляет самим (коринфянам); не так будет, говорит, что жертвовать станете вы, а избирать имеющих отнести - не вы. А чтобы не показалось, будто он себя устраняет от них, он прилагает и свои послания: которых, говорит, вы изберете, тех отправлю с письмами; как бы так сказал: и я буду с вами, и я приму участие в служении посредством посланий. Не сказал: пошлю их отнести милостыню вашу, но: благодать вашу, чтобы показать, что они совершают великое дело, чтобы внушить, что и сами они от этого получают пользу. В других местах он называет (такое подаяние) благословением и общением (2Кор.8; Фил.1), первым - для того, чтобы слушатели не сделались нерадивыми, а последним - для того, чтобы они не возгордились; но нигде не назвал милостыней. А если прилично будет и мне отправиться, то они со мной пойдут (ст. 4). Здесь он опять располагает их к щедрости: если говорит, будет столько собрано, что понадобится и мне идти, то и я не откажусь. Но прямо не обещал этого и не сказал: когда приду, то сам отнесу, потому что не столько расположил бы их к увеличению подаяния, если бы сказал это в самом начале, а после такое прибавление хорошо и благовременно. Потому-то он и не прямо это обещал, и совершенно не умолчал об этом, но, сказав наперед: отправлю, потом упомянул и о себе. И в этих словах: а если прилично будет и мне отправиться он опять предоставляет дело на их волю, т.е., что от них зависит собрать много и столько, чтобы не стыдно было и ему предпринять путешествие. Я приду к вам, когда пройду Македонию; ибо я иду через Македонию (ст. 5). Он сказал тоже и прежде, но тогда с гневом, прибавив: но я скоро приду к вам, если угодно будет Господу, и испытаю не слова возгордившихся, а силу (1Кор.4:19); а теперь благосклоннее, чтобы они желали его прибытия. А чтобы они не сказали: для чего ты предпочитаешь нам македонян? - он не сказал: когда пойду, но: когда пройду Македонию; ибо я иду через Македонию. У вас же, может быть, поживу, или и перезимую (ст. 6); хочу не мимоходом зайти к вам, но остановиться и пожить у вас. Он писал это зимой, находясь в Эфесе. Потому и говорит: пребуду же в Ефесе до Пентикостии, потом пойду в Македонию; и, пройдя ее, летом приду к вам, быть может, проведу у вас и зиму.

3. Но почему он сказал: может быть, а не утвердительно?

Потому, что не все предвидел Павел, и потому, что это было полезно. Поэтому он и не утверждает прямо, чтобы, если бы этого не случилось, иметь оправдание в том, что говорил тогда неопределенно, равно и в том, что его направлял Дух по своей власти, куда хотел, а не куда желал сам (Павел). Также он поступает и во втором послании, когда оправдывается в своем замедлении: или, что я предпринимаю, по плоти предпринимаю, так что у меня то "да, да", то "нет, нет" (2Кор.1:17). Чтобы вы меня проводили, куда пойду. И это - слова любви и великого благорасположения. Ибо я не хочу видеться с вами теперь мимоходом, а надеюсь пробыть у вас несколько времени, если Господь позволит (ст. 7). Здесь он выражает свою любовь и вместе устрашает грешников, впрочем, не прямо, а под видом дружеского расположения. В Ефесе же я пробуду до Пятидесятницы (ст. 8). Не напрасно он говорит обо всем этом с точностью, но открывает им, как друзьям, потому что дружбе свойственно - объявлять причину, почему не приходит, почему медлит и где находится.

Ибо для меня отверста великая и широкая дверь, и противников много (ст. 9). Если же (дверь) велика, то откуда сопротивнии? От этого самого и много противников, что велика вера, что велик и широк вход. Что же значит: дверь велика? Многие готовы принять веру; многие готовы приступить и обратиться; широк у меня вход, потому что души приступающих охотно принимают послушание веры. Сильной злобой дышал тогда диавол, видя, что многие от него отступают. Поэтому (Павлу) надлежало остаться там по двум причинам: потому что велика была польза, и потому что велик был подвиг. Такой речью он тоже ободрял (коринфян), сообщая им, что, наконец, слово повсюду действует и

удобно возрастает. А что много было противников, то и это означает успех евангельской проповеди. Злой демон никогда так не свирепеет, как когда видит, что многие из его сосудов расхищаются. Потому и мы, когда захотим совершить что-нибудь великое и доблестное, будем смотреть не на то, что дело представляет много труда, а на его пользу. И Павел, смотри, не теряет бодрости и не убегает потому, что много противников, но остается и напрягает свои силы, потому что велика была дверь.

Это, как я сказал, было знаком разоружения диавола. Этого злого зверя не может раздражить тот, кто сделал что-нибудь малое и незначительное. Потому не удивляйся, когда видишь, что праведный муж, совершающий великие подвиги, терпит множество бедствий; надлежало бы дивиться противному, т.е. если бы диавол, будучи часто поражаем, оставался в покое и кротко переносил (наносимые ему) раны. Не удивительно, если змий, получая непрестанные удары, свирепеет и бросается на ударяющего. А диавол, пресмыкаясь, свирепствует против всех злее всякого змия и нападает, выставив жало, подобно скорпиону. Это не должно смущать нас; возвращающемуся с войны, после, сражения и победы, необходимо быть в крови, а нередко и иметь раны. Поэтому и ты, когда видишь, что кто-нибудь подает милостыню и совершает множество других добрых дел, и таким образом сокрушает силу диавола, а между тем подвергается искушениям и бедствиям, не смущайся этим; потому он и подвергается искушениям, что сильно поражает диавола. Но для чего, скажешь, Бог попускает это? Для того чтобы он удостоился больших венцов, а диавол получил сильнейшее поражение. Подлинно, когда он, делая добро и испытывая зло, за все благодарит Бога, тогда диавол и поражается. Великое (дело) быть милосердным и добродетельным тогда, как обстоятельства благоприятны; но гораздо важнее не отступать от доброй деятельности и во время бедствий. В последнем случае человек действует собственно для Бога. Итак, возлюбленные, будем ли мы находиться в опасности или терпеть что-нибудь прискорбное, станем тем с большим усердием совершать подвиги добродетели, потому что еще не время воздаяния. Не будем искать венцов здесь, чтобы во время (раздаяния) венцов нам не уменьшить своей награды.

Потому не будем искать воздаяния здесь, но особенно тогда и будем радоваться, когда мы, делая добро, терпим зло, потому что там Бог готовит нам награду не только за добрые дела, но и за претерпеваемые искушения.

4. Чтобы сказанное было яснее, представим двух людей богатых, которые оба милосердны и подают бедным. Потом, пусть один останется при своем богатстве и наслаждается полным благоденствием, а другой пусть впадет в бедность, подвергнется болезням и несчастьям и между тем благодарит Бога. Когда они отойдут отсюда, то который из них получит большую награду?

Не явно ли, что подвергшийся болезням и скорбям, так как он и в благоденствии и в злополучии не впал в человеческие слабости? Без сомнения, он. Такой человек, подлинно, есть столп адамантовый, раб верный.

Так и Иову не столько удивляются за его милостыни, сколько за следовавшие потом страдания; а друзья его за то и осуждаются и почитаются ничего не стоящими, что они требовали воздаяний в настоящей жизни и поэтому несправедливо судили о праведнике. Итак, терпя бедность и нищету, не будем искать воздаяния в здешней жизни; крайне постыдно - домогаться здешних благ тогда, как нам предложено небо и блага вышенебесные. Не будем же поступать так, но какое бы из неожиданных обстоятельств ни встретилось с нами, будем постоянно обращаться к Богу и следовать блаженному Павлу; устроим в своем доме ковчежец для бедных, который пусть находится около того места, где ты становишься на молитву, и всякий раз, как приступаешь к молитве, наперед положи милостыню, и потом воссылай молитву. Как ты не начинаешь молитвы, не умыв рук, так же (не начинай ее) и без милостыни. Положить милостыню не меньше значит, чем повесить Евангелие близ своей кровати; если ты, повесив Евангелие, сам ничего не будешь делать, то не получишь столько пользы, а устроив такой ковчежец, ты имеешь оружие против диавола, окрыляешь свою молитву, освящаешь свой дом, сохраняя в нем царское брашно.

Пусть стоит этот ковчежец у твоей кровати, и ночь твоя будет без мечтаний; только не полагай в него ничего от неправедных стяжаний; дело твое - милостыня, а милостыня не может происходить от жестокосердия.

Впрочем, не поставляю этого законом, не запрещаю отлагать и больше, но только прошу отлагать не менее десятой части. Тоже самое делайте не только при продаже, но и при покупке. То же правило пусть соблюдают и владетели полей, при собирании с них доходов; то же и все, приобретающие праведно; не говорю о ростовщиках, равно и о воинах, которые притесняют других и обогащаются от чужих несчастий, - от них Бог не примет ничего, - а говорю о людях, собирающих имущество трудами праведными.

Аминь.