— Так все же — наше общество языческое или атеистическое?

— Я все-таки убежден, что мы живем среди язычников. Атеист — это крайне редкое существо, атеистов пора уже вносить в Красную книгу. Если он и атеист по отношению к Библии, то он совсем не атеист по отношению ко всяким гороскопам, восточным календарям и прочему.

— В чем, на Ваш взгляд, сила новых религиозных течений?

— Отчасти, в примитивизме. То, что просто, оно эффективно в современном мире. У сектантов подготовить проповедника совсем не сложно. Выучил наизусть Библию — и вперед с песнями. А православие — это целая библиотека. Надо знать историю церкви, наше богослужение, творения святых отцов, философию и историю религии.

Главная причина успеха всех этих течений в их технологичности. В православии есть фундаментальная неясность, даже для нас самих. Любой православный человек, если его спросить — как он пришел в церковь, скажет вам — «да я не знаю, меня Господь сам привел». Здесь есть какая-то тайна личного обращения. А в сектах, напротив, все очень технологично — вот тебе мантра, вот тебе гуру, вот тебе путь. Все это очень привлекает современного человека. Но есть немногие, кого эта технологическая предсказуемость отпугивает. Вот их, тех, кто знает вкус свободы, притягивает православие.

В любом случае рост сект — это обличение нас. Думаю, пора сворачивать десятилетнюю шарманку о том, какие сектанты страшные. Это звучит уже неубедительно. Просто Господь бросает нам вызов: «Научитесь быть христианами без надзора государства, научитесь свидетельствовать сознательно и открыто о своей вере».

— И все же секты гораздо активнее завлекают к себе молодежь…

— Завлекать-то мы как раз и не хотим. Но должны быть места возможных встреч молодежи и ее культуры с православием.

— Неужели сегодня нельзя единым фронтом выступить против агрессии сектантов в Росии?

— Я знаю только одно средство противостояния всем сектам — это наше свидетельство о Православии. Но почему же мы сами сегодня так нелюбопытны по отношению к нашей собственной вере? Нелюбопытство даже самих православных к своей вере поражает.

— Сектанты — Ваши любимые слушатели. В чем чаще всего они обвиняют православную церковь?

— Набор их упреков всегда одинаковый: начиная с того, почему у вас попы такие толстые, и кончая — «зачем иконы делаете?».

Но есть две вещи, на которые в диспутах я реагирую довольно резко. Первое — я сразу осаживаю, когда они начинают пересказывать свою автобиографию в шаблонном стиле: «я был неверующим, был грешником, даже курил, а потом я уверовал и стал святым, и теперь у меня грехов нет и я счастлив и спасен». Агитштампы мне не интересны и я предпочитаю время на них не тратить. Второе — мне не нравится, когда они начинают рассказывать истории про нас, естественно, зеркально перевернутые. Мол, у вас попы пьяницы… Да в России столько водки нет, чтобы число пьяных попов соответствовало их рассказам!

— В человеческой истории постоянно происходит процесс взаимовлияния и взаимопроникновения культур, это неизбежно и естественно. О влиянии Запада на Россию говорится очень много, на эту тему написано громадное количество трудов, но в последнее время очевидно и влияние Востока, я имею ввиду чуть ли не повальное увлечение так называемой «восточной мудростью». Похоже, что об этом как раз мало кто задумывается всерьез.