— На всецерковном Третьем миссионерском съезде в ноябре 2002 года в итоговом документе прозвучал просто «крик души» — что может быть, церковь будет более терпима к миссионерским поискам. Как Вы думаете, он будет услышан?

— Я надеюсь. На что я рассчитываю? Этот текст станет известен определенному кругу церковных чиновников-аппаратчиков. Затем, через несколько месяцев кому-то из этих аппаратчиков будет дано задание составить интервью, выступление, доклад кому-то из первенствующих лиц нашей церкви на сюжет о миссии. Логика же любого аппаратчика проста — делать как можно меньше, желательно откуда-нибудь переписать. И, я надеюсь, в качестве шпаргалки он возьмет этот документ и, в частности, этот абзац. И тогда мысль о необходимости терпимости к миссионерским поискам прозвучит уже с более высокой трибуны. У нашего съезда нет полномочий даже рекомендательных, не то что административных, мы можем только робко шептать где-то в уголке. Но если эти же мысли прозвучат из уст лиц, облеченных высшей церковной властью, тогда уже у нас будет возможность привести сегодняшнее «юродство» как официальную позицию Церкви. Что такое сегодня миссионерский съезд? Каждый из его участников в своей епархии кажется юродивым, непонятным выскочкой. А вот когда уже с высшей церковной трибуны это прозвучит — это уже очень заставит с этими юродивыми считаться.

Мне, скажем, очень в свое время облегчило жизнь то, что в патриарших речах несколько раз прозвучала мысль о том, что церковь должна уметь говорить на нескольких языках, что должен быть свой язык для разговора с детьми, свой язык для разговора с молодежью. Это очень важно, потому что у нас в течение многих и многих столетий церковная жизнь равнялась жизни литургической, и отсюда у людей возникло совершенно понятное ощущение, что литургический язык церкви — это единственный допустимый церковный язык. Поэтому у нас сегодня церковная миссия неизбежно связана с элементами юродства. Если ты хочешь быть с «эллинами» как эллин, будь готов к тому, что «иудеи» отвесят тебе на полную катушку.

— На что обратить внимание, начиная миссионерскую работу?

— Очень важен вопрос о терпимости, ведь очень многое входит в нашу душу без нашего сознания. Помните древнюю молитву: «Господи, дай мне силы изменить то, что я могу изменить. Дай мне мужество вытерпеть то, что я не в силах изменить. И дай мне мудрость, чтобы отличить одно от другого»? Так вот мудрости нам сегодня и не хватает.

А нам нужно различать — если что-то вошло в нашу жизнь без спроса, то есть три разных способа реакции: 1) осудить новость; 2) никак не реагировать и 3) можно попробовать использовать ее для нашего миссионерского блага.

Ну вот, например, есть греческая философия. У апостолов был выбор — можно было ее отвергать, не замечать или использовать некоторые суждения, чтобы подтвердить евангельскую истину. И Церковь избрала третий путь: апостол Павел несколько раз цитирует языческих философов и поэтов.

Сегодня в мир наших детей вторгаются все новые сказки, фильмы и т. д. Легко на словах сказать — «давайте их запретим!». Но, во-первых, послушаются ли дети нашего запрета (особенно дети нецерковные)? Второе, если даже сынишка послушался моего запрета, он не будет читать Поттера у меня на глазах, а после школы пойдет к своему дружку и прочитает или посмотрит фильм на видео. И получится, что он все равно это посмотрит, узнает это, но без моего комментария, подробного разбора — что здесь правда, что неправда, на что стоит обратить внимание, а где ложь какая-то.

Я считаю, что сегодня родители должны учиться вместе с детьми, причем на месяц опережая детей! Ты заранее, за месяц просматривай учебники твоего ребенка, обращая внимание на темы, по которым могут возникнуть антицерковные дискуссии (история, литература, биология и т. д.), и попробуй сам найти материалы, которые дали бы твоему ребенку возможность глубже посмотреть на эти проблемы, чем то воззрение, которое предложат одноклассники или его учительница.

Педагогика — это искусство возможного, искусство компромиссов. Надо уметь терпеть даже непослушность собственных детей. Как нам определить меру нашей собственной нетерпимости? Христианство по своей сути противоречит духу современной культуры. Но именно поэтому не надо спорить по мелочам, сохранив запас полемической энергии для обсуждения глобальных расхождений. А вот спорить по поводу прически или какого-нибудь фильма, может быть, не стоит.

— Известна многочисленная критика вашей позиции по отношению к книге «Гарри Поттер». Есть ли среди этой критики какое-либо здравое зерно или абсолютно все неприемлемо для Вас?

— Скажу честно, что когда я первый раз читал некоторые антипоттеровские книги, то кое-какие страницы казались мне очень и очень убедительными.

Но это меня не смутило. Я книжник, живу в мире книг и знаю, сколь убедительными могут казаться те или иные приводимые аргументы и факты, которые, однако, теряют свою силу, если посмотреть на них с другой стороны… Мое давнее правило в литературной полемике — не отвечать сразу. Когда появляется критическая статья в мой адрес, я даю ей полежать несколько месяцев, пока не улягутся мои эмоции (эмоции — плохие помощники в полемике). Я некоторое время привыкаю к тексту, держу в уме приведенные аргументы, вновь и вновь сопоставляю их с теми книгами, которые читаю… И, когда по прошествии некоторого времени, я снова, уже более спокойно принимаюсь за чтение критической статьи — то, как правило, выясняется, что все-таки я ошибся в оценке ее убедительности.

Так же было и в полемике вокруг «Гарри Поттера». Подробности — во втором издании книги «Гарри Поттер в Церкви: между анафемой и улыбкой», посвященной анализу всех антипоттеровских публикаций и аргументов.