единстве ушла далеко на задний план.

Это

– экуменическое движение в официальном его

виде. На местах оно сыграло громадную роль

тем, что сделало возможным для людей

встречаться без ненависти, встречаться с

интересом, с какой-то открытостью, даже

молиться вместе. На ранних межцерковных

собраниях католикам было запрещено

молиться с другими; поэтому католики стояли

за дверью собрания в ожидании, что собрание

кончит молиться, и потом вступали и

садились на места для обсуждения темы; а

когда в конце предстояла молитва, все

католики выходили поспешно, чтобы только не

"оскверниться" общей молитвой. Теперь

этого нет; теперь они участвуют, порой

руководят общей молитвой, порой молятся

вместе с другими. Это же в том или ином виде

относится к разным другим группировкам;

атмосфера между христианами изменилась

колоссально благодаря экуменической

работе; но сближение сейчас, в широком

масштабе, в экуменическом движении как

таковом, уже отошло на второй план, – есть

слишком много иных тем. А в некоторых

странах (боюсь говорить о всех, но Англию я

знаю довольно-таки хорошо) все попытки

воссоединения пошли на снижение, то есть на

абсолютный минимум: если ты можешь сказать,

что веришь во Христа, хватит с нас; веришь ли

ты, что Он Бог, веришь ли конкретно в

Евангелие, веришь ли в Воскресение Христово

и т. д. – мы не будем тебя спрашивать; мы

только спросим: "Веришь ли во Христа?" И

на этих началах, конечно, не может быть

никакого воссоединения, которое бы чего-либо

стоило.

Сейчас

огромный кризис веры на Западе, конкретной

веры. Я вам могу дать примеры. Профессор

догматики в университете в Оксфорде