и даже для еврейского народа был Тем, Кого

Пророк называет "Бог вдали", то есть

Бог страшный, Бог такой великий, что к Нему

подойти нельзя, Бог, о Котором пророки и

подвижники говорили: "Горе мне! Я видел

Бога, мне остается только умереть...", –

что этот Бог перестал быть Богом издалека и

стал нам так неописуемо, так неизмеримо

близок: Он стал человеком. Во всем Он

уподобился нам; Он носил плоть нашу; Его

душа была подобна всякой человеческой душе,

Он имел человеческий ум, и человеческое

сердце, и волю человеческую. Но сверх того,

Он был Живой Бог, ставший человеком.

И этим Он открыл перед нами

две тайны, такие, о которых никто подумать

не мог бы. Никто не посмел бы подумать, что

Бог непостижимый, святой, Бог, Который

является Самой Тайной бытия, может стать

человеком, подобным нам. Этот Бог, Который

вызывал трепет в людях, теперь вызывает в

нас ласковую благодарность: Он сын человеческий,

не переставая быть Сыном Божиим.

И второе, что открывается

нам в воплощении Слова Божия, это то, что

человек настолько велик, настолько глубок,

что способен соединиться с Богом и не быть

уничтожен сам Божественным огнем, –

соединиться с Богом без того, чтобы

Божество было в чем бы то ни было умалено.

Образ этого соединения мы

находим в Ветхом Завете в образе неопалимой

купины, того куста, который горел

Божественным огнем – но не сгорал, потому

что Божественный огонь превращает всё, к

чему касается, в пламя, но не испепеляет.

Божественный огонь уничтожает только зло,

грех, то, чего на самом деле нет: а всё, что

только может иметь бытие, он возводит в

такое величие, которое описывает нам

апостол Петр, когда говорит, что мы призваны

стать причастниками Божественной природы.