Наилучшее средство для возвышения к созерцанию Бога есть собранность мыслей, спокойствие духа, постоянное, глубокое самовнимание, и вместе с тем чистота сердца (Евр.12:14). А этому очень много способствует уединение пустыни.

Уединенное пустынножительство удаляет всякий шум суетных, мирских забот и соблазнов, развлекающих и омрачающих душу. "Посему-то, - говорит авва Исаак, - и Иисус Христос - невозмущаемый источник святости, как Бог, сам для себя не имея нужды в пособии уединения для достижения чистоты и спокойствия духа, - когда только ни намеревался молиться, уходил один в горы и места уединенные на молитву (Мк.1:55;6:31,46; Лк.6:12;21:37; Мф.26:36-44) - чтобы своим примером научить нас также удаляться от шума многолюдной толпы, если хотим молиться Богу с неразвлекаемым вниманием и чистым сердцем, а таким образом, и в сем теле пребывая, в некоторой мере достигать того блаженства, которое в будущем веке обещано святым, да будет Бог всяческая во всех" (1Кор.15:28) (Кассиан. Сollat.X.С.6).

Так думал и св. Амвросий Медиоланский; он говорит, что Иисус Христос удалялся в пустыню на молитву, чтобы нас научить - искать Бога в уединении пустыни (В толкован. на 4 гл. Ев. Лк.).

Св. Златоуст говорит, что пустыня есть самое удобное место для любомудрия (Бесед.41 на гл.6. Ев. Ин.).

Блж. Августин говорит: "В многолюдной толпе весьма трудно видеть Христа. Для сего необходимо нашему уму уединение, чтобы он с полным вниманием мог созерцать Бога. В толпе людей много шума, а созерцание Бога требует безмолвия" (Traet.17 in loan.).

Один св. старец хорошо объяснил это следующим подобием: как никто, говорит он, не может видеть своего лица в возмущенной воде: так и душа не может чисто молиться Богу и созерцать Его, если не освободится от чуждых помыслов (Pelag.lib.XIII. apud Rosw. pag.614.13).

Св. Григорий Двоеслов говорит о себе: "Прежде (в уединенной жизни) я старался повседневно быть вне мира и плоти, силился удалять от душевных взоров все телесные обольщения, желал невещественными очами созерцать высшие радости, и стремясь к лицу Божию, не только словами, но и самой внутренностью сердца взывал к Богу: Тебе рече сердце мое: Господа взыщу, взыска Тебе лице мое, лица Твоего Господи взыщу (Пс.26:8). Ничего не страшась и ничего не желая от мира, казалось, я стоял на некоей высоте и почти думал, что на мне исполнилось то, что Господь обещал устами Пророка: вознесу тя на высоты земныя (Ис.58:14). Ибо возносится на высоты земные тот, чей ум с презрением смотрит на то, что кажется высоким и славным в настоящем веке. А теперь (в мире - на общественной должности) со всех сторон колеблют меня волны дел, и возмущают бури, так что поистине могу сказать о себе: приидох во глубины морския, и буря потопи мя (Пс.68:3). После занятий по должности и хотел бы войти в самого себя, но волнуемый мятежем суетных помыслов не в состоянии бываю сделать сего" (Письм. к Феоктисте, сестре импер. Христ.Чт.1835г.Ч.4).

Второе необходимое средство для созерцания Бога есть чистота сердца. Ибо как лучи солнца ярко отражаются только на гладкой поверхности металла или стекла и при чистой атмосфере, так и лучи божественного света только в чистой сфере сердечной и могут отражаться, просвещать душевные очи, и открывать им Бога и дивные предметы горнего мира в их таинственной отдаленности, не прозреваемой умом, омраченным страстями. Блажени чистии сердцем, яко тии узрят Бога, - говорит Спаситель (Мф.5:8). А чистоте сердца много способствует уединенное пустынножительство. Устраняя все соблазны и всякий повод к развлечению, оно доставляет полную возможность войти в себя, наблюдать за всеми внутренними движениями души, открывать слабые стороны, яснее видеть свои грехи и опасности со стороны духовных врагов. Чтобы не остаться жалким зрителем собственного поражения от врагов, подвижник, при непрестанном и живом обращении к Богу с молитвой, должен употреблять все способы к ограждению себя от вражеских нападений, к внутреннему благоустроению своего духа, и постоянному хранению сердца чистым от страстных помыслов, чувствований и желаний. Один св. подвижник хорошо объяснил это следующим опытом: три ученых друга решились поступить в монашество. Один из них избрал себе дело - умиротворять ссорящихся, по Писанию: блажени миротворцы (Мф.5:9); другой - посещать больных; а третий пошел в пустыню на безмолвие. Первый сколько ни трудился, не мог прекратить раздоров между людьми и всех успокоить. Побежденный скукою, пошел к тому, который услуживал больным, и нашел, что и он изнемогает от малодушия не в силах более исполнять заповеди. Согласившись, оба пошли посетить того, который живет в пустыне, рассказали ему свои дела, просили и его сказать им, какую он получил пользу в уединении. Тот, немного помолчав, вливает воду в сосуд и говорит так: посмотрите в воду. Вода была мутна. Чрез несколько времени опять говорит им: посмотрите же, как светла сделалась вода. Те посмотрели и как в зеркале увидели свои лица. Тогда сказал им: точно тоже бывает и с нами, когда кто находится среди людей, - от людского шума и суетливости не видит своих грехов; а когда находится в покое, особенно в уединении, то ясно может видеть свои грехи (Pelag.lib.П.16. apud Rosweid.Р.565).

А сподобившися увидеть себя, - свои грехи, по словам св. Исаака Сириянина, блаженнее сподобившегося увидеть Ангела (Сл.41 и Pelag.1.V.87. apud Rosweid. Р.629), конечно, потому, что, видя свои грехи, можно очищать их, и по чистоте сделать душу ангелоподобной.

Пользу уединенного пустынножительства для достижения высшего духовного совершенства подтверждают и свидетельства св. подвижников и собственные их опыты. Св. Иоанн Лествичник говорит: безмолвие есть матерь молитвы, возвращение из греховного плена, страж душевного пламени, надзиратель помыслов, соглядатай мысленных врагов, темница плача, источник слез, побуждение к воспоминанию о смерти, живое представление вечной муки, тщательное воображение страшного суда, вина душеспасительной печали, врач дерзости, неприятель тщеславного учения, приращение ума, учитель размышлений, нечувствительный успех в добродетелях, неприметное восхождение на небо [35].

Св. Исихий говорит: солнце, проходя над землей, производит день; а святое имя Господа Иисуса, непрестанно сияя в безмолвном уме, рождает бесчисленные солнцевидные помышления (Доброт.Ч.2.196).

Преподобный Филофей Синайский говорит: постоянное внимание и молитва подобно огненосной

Илииной колеснице причастника своего возвышают на высоту небесную. И что я говорю? У соблюдающего трезвение чистое сердце становится мысленным небом - с солнцем, луной и звездами, и бывает вместилищем невместимого Бога по таинственному видению и восхождению (Доброт.Ч.2.27).

Чистое сердце и безмолвный дух, по словам прп. Иоанна Ликополитанского, суть любимое жилище Св. Духа. А когда Св. Дух вселится в сердце и озарит Божественным светом, тогда в душе бывают всегдашняя радость, постоянная любовь, терпение, великодушие, благость и прочие духовные плоды (Гал.5:22) (In vila loan. Lycopol. Pallad. С.43. apud Rosw. Р.452).