Prestige G.-L. St. Basil the Great and Apollinaris of Laodicea. London, 1956.

Quasten J. Patrology: In 3 v. Utrecht; Antwerp, 1960. V. 3. P. 220–226.

Riedmatten H. de. La correspondance entre Basile de Ce'sare'e et Apollinaire de Laodice'e // The Journal of Theological Studies. New Series. London, 1956. V. 7. P. 199–210; 1957. V. 8. P. 53–70.

Rudberg S.-Y. Etudes sur la tradition manuscrite de saint Basile. Lund, 1953.

Treu К. ????? und ?????. Zur Terminologie der Freundschaft bei Basilius und Gregor von Nazianz // Studii clasice. Bucuresti, 1961. V. 3. P. 421–427.

Van de Paverd F. Die Quellen der kanonischen Briefe Basileios des Grossen // Orientalia christiana periodica. Roma, 1972. V. 38. Fasc. 1. P. 5–63.

Vischer L. Das Problem der Freundschaft bei den Kirchenvatern Basilius der Grope, Gregor von Nazianz und Chrysostomus // Theologische Zeitschrift. Basel, 1953. Bd. 9. S. 173–200.

Vogler Ch. L'administration impe'riale dans la correspondance de saint Basile et saint Gre'goire de Nazianze // Institutions, socie'te' et vie politique dans l'Empire Romain au IVе siecle ap. J.-C. Roma, 1992. P. 447–464.

Way A.-C. The Language and Style of the Letters of Saint Basil. Washington, 1927.

Александр Петров

Часть I. Письма, писанные святым Василием прежде епископства его. 357–370 гг.

Письмо 1. К Евстафию Философу

Св. Василий, множеством препятствий к свиданию с Евстафием доведенный до мысли приписывать сие судьбе или счастию, по получении письма от Евстафия переменяет сию мысль и видит в том же самом дело Промысла. (Писано в 357 г.)

Удивительно, как ободрил и утешил ты меня своими письмами, когда терял уже я бодрость от немилостей так называемого счастия, которым всегда полагались мне какие-нибудь препятствия к свиданию с тобою. Иногда спрашивал я даже сам себя: не справедливо ли повторяемое многими, что есть какая-то необходимость и судьба, управляющая и маловажными, и важнейшими из наших дел, и что мы — люди — ни в чем сами не властны; или, если не это, без сомнения, какой-то случай31 преследует жизнь человеческую? и такие мысли найдешь весьма извинительными, когда узнаешь причины, которыми доведен я до них.

По молве о твоей философии оставил я Афины, презрев все тамошнее. С такою поспешностию проехал город на Геллеспонте32, с какою ни один Улисс не бежал от пения Сирен. С удивлением, правда, взирал на Азию, но поспешил к митрополии33 всех красот. Когда же прибыл на родину и, поискав, не нашел там тебя — великое для меня приобретение, с этого самого времени было у меня уже много разных причин, служивших неожиданным препятствием. Непременно надобно было или сделаться мне больным и потому не видаться с тобою, или не иметь возможности ехать вместе, когда отправлялся ты на Восток, а, наконец, когда, перенеся тысячи пудов, достиг я Сирии, и там не свидеться с Философом, который отбыл к египтянам. Опять надобно было отправляться в Египет, совершить путь дальний и трудный, но и здесь не получить, чего домогался. И столько был я несчастлив в любви к тебе, что надобно мне стало или идти к персам, следовать за тобою к самым отдаленным варварам (ты, конечно, поехал бы и туда; так противоборствовал мне демон!), или сидеть здесь, в Александровом городе, как это и случилось. И мне кажется, если бы не отказался я идти за тобою, подобно овце, которую манят, показывая ей ветвь, тебе довелось бы идти далее индийского Нисса и скитаться в стране, ежели только есть какая на краю обитаемой нами Вселенной. Но к чему говорить много? И теперь, напоследок, когда проживаешь ты на родине, не удалось мне видеться с тобою, потому что удерживают меня от этого продолжительные недуги. А если и впереди они не облегчатся, то и зимою не свижусь с твоею ученостию. Не дело ли это судьбы, как сам бы ты сказал? Не дело ли необходимости? Почти не превосходит ли это и выдуманные стихотворцами басни о Тантале? Но, как сказано, обрадован я твоими письмами и не удержусь больше прежней мысли. Напротив того, утверждаю, что надобно благодарить Бога, когда подает Он блага, и не выходить из терпения, когда не ущедряет ими. Поэтому если даст мне возможность видеться с тобою, то, конечно, признаю это для себя и самым лучшим и вместе самым приятным делом. А если замедлится наше свидание, перенесу эту потерю благодушно, потому что Бог, без всякого сомнения, распоряжает нашими делами лучше, нежели как предначертали бы мы сами.

Письмо 2. К Григорию Богослову

Св. Григорию, который желал знать образ жизни и препровождение времени в Василиевой пустыне, по скромном отзыве о себе самом, излагает правила подвижнической жизни, показывает пользу уединения, чтения Писаний и молитвы, также описывает внешнюю жизнь подвижника. (Писано в начале уединения.)

Узнал я письмо твое, как узнают детей друга по примечаемому сходству с родителями. Положение места, говоришь ты, немного значит и не может произвести в душе твоей влечения к тому, чтобы жить с нами вместе, пока не узнаешь чего-нибудь о нашем образе жизни и о препровождении у нас времени. Подлинно, это — твое рассуждение, достойное твоей души, которая все здешнее ставит ни во что в сравнении с блаженством, какое уготовано нам по обетованиям.