И теперь с великою радостию приняли мы достопочтеннейшего брата Петра, присланного священным собором подчиненного тебе клира, и одобрили благую цель его путешествия, которую он выполняет на самом деле, по наказам твоей досточестности, приводя к одному направлению стремящееся розно и сочетавая расторгнутое.

Посему и мы, возжелав сколько-нибудь участвовать в усердии о сем, рассудили, что положим самое приличное начало делам, если прибегнем к твоему совершенству как общей всех главе и употребим тебя советником и вождем в делах. Потому и брата Дорофея, диакона Церкви, которой управляет досточестнейший епископ Мелетий, доселе руководившегося благою ревностию по правоте веры и желающего видеть мир Церквей, решился послать к твоему благочестию, чтобы, следуя твоим советам, за благонадежность которых ручаются и лета твои, и опытность в делах, и то, что паче всех подаются тебе внушения Духа, и он приступил к преднамереваемому. И ты приими его и воззри миролюбивыми очами, подкрепив пособием молитвы и напутствовав письмами, лучше же сказать, присоединив к нему несколько своих достойных людей, руководи его в исполнении предположенного.

А для нас показалось благовременным писать к Римскому епископу, чтобы обратить внимание на здешние дела и подать ему мысль, чтобы по затруднительности послать кого-либо из тамошних по общему и соборному определению, сам себя уполномочил в этом деле, избрав людей, которые были бы способны перенести труды путешествия, а кротостию и постоянством нрава могли бы привести в разум совратившихся у нас, употребляли слово кстати и осмотрительно, имели при себе все, что учинено после Арминского Собора к уничтожению сделанного там по принуждению. Обо всем этом никто не должен знать, и посланным надо прибыть сюда без шума, морем, прежде, нежели дойдет сие до сведения врагов мира.

Некоторым же из здешних, как и нам самим кажется, необходимо требуется еще и то, чтобы отринули и они53 Маркеллову ересь как несносную, зловредную и чуждую для здравой веры. Ибо доныне во всех письмах, какие пишут, хотя не перестают злоименного Ария предавать проклятиям всякого рода и отлучать от Церкви, и однако же не делают, кажется, никакого упрека Маркеллу, который обнаружил в себе нечестие, противоположное Ариеву, нечестиво учил о самом осуществлении Божества в Единородном и неправо принимал наименование Слова. Он говорит, что, хотя Словом наименован Единородный, исшедший по нужде и на время, однако же опять возвратился в Того, из Кого исшел, как прежде исшествия нет Его, так по возвращении Он не существует. И доказательством сего остаются сохранившиеся у нас книги этого мерзкого сочинения. Однако же никогда, кажется, не укоряют его за сие, имея на себе и ту вину, что вначале, по незнанию истины, приняли его в общение церковное. Итак, настоящие дела требуют и о нем упомянуть приличным образом, чтобы ищущие предлога не имели предлога (см.: 2 Кор. 11, 12), потому что здравые в вере, в единении с твоим преподобием, и храмлющие в истинной вере стали для всех явными, так что наконец известны нам единомысленные с нами и не поставлены мы в затруднение, как в ночном сражении, не находить никакого различия между друзьями и врагами.

Советуем только упомянутого выше диакона послать немедленно при первой возможности к плаванию, чтобы по крайней мере на следующий год могло быть исполнено что-нибудь из того, о чем просим.

Но, конечно, и прежде нашего напоминания сам ты уразумеешь сие и заботишься, чтобы они, если угодно будет Богу, прибыв к вам, не внесли в Церкви расколов, но всеми мерами убедили к единению имеющих одинаковый образ мыслей, хотя бы и оказалось, что есть у них свои некоторые предлоги к разногласию между собою, и чтобы православный народ не делился на многие части, увлекаясь за предстоятелями. Ибо надобно постараться, чтобы всему предпочтен был мир, а прежде всего приложено было попечение о Церкви Антиохийской, и правоверная сторона не изнемогала в ней, делясь на части по приверженности к тому или другому лицу. Лучше же сказать, сам ты впоследствии позаботишься обо всем этом, когда, чего и желаем, при содействии Божием достигнем, что все вверят тебе всё, касающееся до благостояния Церквей.

Письмо 66 (70). Без надписи

Изображением бедствий Церкви и примером Римского епископа Дионисия убеждает (вероятно, Римского же епископа Дамаса) оказать свое пособие Церквам на Востоке, прислав туда западных епископов. (Писано в 371 г.)

Возобновить уставы древней любви и мир отцов — этот небесный и спасительный дар Христов, увядший с течением времени, опять привести в цветущее состояние — для нас необходимо и полезно; а очень знаю, что покажется сие приятным и твоему христолюбивому сердцу. Ибо что восхитительнее, как видеть, что разделенные таким множеством стран, единением любви связуются в единый стройный состав членов в теле Христовом? Весь почти Восток, достопочтеннейший отец (а под Востоком разумею страны от Иллирика до Египта), приводится в колебание великой бурей и волнением, потому что ересь, давно посеянная врагом истины, Арием, снова ныне возникла с бесстыдством и, как горький корень, принеся плод, одерживает уже верх тем, что предстоятели правого учения во всех епархиях по клеветам насильственно лишены своих Церквей и управление делами передано уловляющим души людей простосердечных. И мы ожидали, что единственным избавлением от этого будет посещение вашего сердоболия; всегда утешали себя необычайностию вашей любви в прошлое время, ненадолго укреплялись в духе радостным слухом, что посетите нас как-нибудь. Но надежда наша не исполнилась, и, не удерживаясь долее, приступаем к письменному изложению нашего прошения, чтобы восстали вы на помощь нашу и прислали кого-нибудь из единодушных с нами, и они бы или сблизили ставших между собою далекими, или привели опять в содружество Церкви Божии, или яснее показали вам виновников неустройства, чтобы и вам уже стало известно, с кем надлежит иметь общение. Без сомнения же, мы требуем не нового чего, но бывшего в обычае и у прочих древних блаженных и боголюбивых мужей, а особенно у вас. Ибо знаем по преемству памяти, наученные отцами нашими и посланиями, поныне еще у нас сохранившимися, что блаженнейший епископ Дионисий54, отличавшийся у вас и правотой веры, и прочими добродетелями, посещал своими письмами и нашу Кесарийскую Церковь, утешал посланиями отцов наших и присылал нарочных людей выкупать из плена рабства. А ныне дела наши в еще более затруднительном и печальном положении и требуют усильнейшего попечения, потому что оплакиваем не земных зданий разрушение, но отъятие у нас церквей и видим не телесное рабство, но пленение душ, ежедневно производимое поборниками ереси; почему если теперь не подвигнетесь на помощь, то чрез несколько времени не найдете, кому подать руку, потому что все будут покорены преобладающею ересию.

Письмо 67 (71). К Григорию

Изъявляет скорбь свою, что люди, весьма к нему расположенные, охотно выслушивают клеветника, против которого не почитает нужным защищаться; винит Григория, что не проводит с ним большую часть года, и просит его вспомоществования против своего противника. (Писано в 371 г.)

Получил я письмо твоего благоговения с достопочтеннейшим братом Еллинием, и что начертал ты мне, то он пересказал изустно; а с каким расположением выслушал это я, без сомнения, в том не сомневаешься. Впрочем, поелику решился я любовь к тебе ставить выше всякой скорби, то и сие принял как надлежало и молю Святаго Бога, чтобы остальные дни и часы сохранить мне себя в том же к тебе расположении, в каком пребыл в предшествовавшее сему время, в которое, как сам сознаю, не погрешил пред тобою ни в чем — ни в великом, ни в малом. Если же человек, недавно принявший на себя труд приникнуть в жизнь христианскую, а потом возмечтавший, что принесет ему некоторую честь столкновение со мною, слагает чего не слыхал, и рассказывает чего не выразумел, то и сие неудивительно. А удивительно и странно то, что между самыми искренними ко мне у вас братиями находит он слушателей для таких рассказов, даже не только слушателей, но, как видно, и учеников. Точно, при других обстоятельствах было бы это странно, что подобный человек учит и что очерняет он меня, но эти несчастные времена научили меня ничем не оскорбляться. Ибо давно по грехам моим привык я встречать и большее сего бесчестие.