А тебе в телесных болезнях советую вести себя великодушно и достойно Бога, призвавшего нас, Который, когда видит, что с благодарением принимаем настоящее, или облегчит страдания, как у Иова, или вознаградит нас великими венцами терпения в будущее наше восстановление после сей жизни.

Письмо 205 (213). Без надписи

Благодарит за письмо, которое утешило св. Василия, огорченного беспечностию народа и народных правителей; просит молитв и по случаю вызова своего ко Двору требует совета в сем деле. (Писано в 375 г.)

Господь, подавший мне в скорбях скорую помощь, за то упокоение, каким успокоил ты меня, посетив настоящим письмом своим, Сам да подаст тебе помощь, вознаградив за утешение моего смирения истинным и великим веселием духа. Ибо болезновал я душою, в многолюдном сборище заметив какую-то скотскую и совершенно неразумную беспечность, а в управляющих им — застарелый и едва исправимый навык ко злу. Но когда увидел письмо и в нем сокровище любви, тогда узнал, что Распорядитель дел наших и нам, живущим горестно, воссиял сладостное утешение.

Посему приветствую твое преподобие, повторяя обычную просьбу: не прекращать молитв своих о моей бедственной жизни, чтобы мне, погрузившись в видимость жизни сия, не забыть Бога, воздвигающаго от земли нища (ср.: Пс. 112, 7), и поддавшись некоторому превозношению, не впасть в суд диаволь (ср.: 1 Тим. 3,6); вознерадев о домостроительстве, не быть во время сна застигнутым Домовладыкою, или расстраивая еще оное вредными делами и бия совесть (ср.: 1 Кор. 8, 12) сослужащих, или даже бывая вместе с упивающимися, не потерпеть того, чем Божие правосудие угрожает лукавым приставникам. Посему прошу тебя во всякой молитве испрашивать у Бога, чтобы во всем был я бодрствен и не со делался позором и поношением имени Христову при откровении тайн сердца нашего в великий день явления Спасителя нашего Иисуса Христа.

Но да будет тебе известно, что нахожусь в ожидании приглашения ко Двору, по наущению еретиков, конечно, под предлогом мира; и епископ, услышав о сем, писал ко мне, чтобы постарался я быть в Месопотамии и, собрав там, кто единомыслен с нами и поддерживает дело Церкви, отправился с ними к царю. А у меня, может быть, и самое тело не вынесет зимнего путешествия, при этом и дело пока кажется не необходимым, разве сам что присоветуешь. Ибо к подтверждению решения о сем деле подожду совета и от твоего благочестия. Почему и прошу чрез кого-нибудь из ревностных братии объявить мне скорее, что усмотрено будет твоим совершенством и богопросвещенным благоразумием.

Письмо 206 (214). К Терентию, комиту

Просит Терентия не преклоняться на сторону поддерживающих Павлина, которые в доказательство, что Павлину принадлежит епископский престол в Антиохии, представляют письма о сем из Рима и письмо св. Афанасия к самому Павлину; защищает права на сей престол Мелетия, объясняет немаловажность вопроса о различии слов «ипостась» и «сущность», дает Терентию совет отложить решение дела до возвращения епископов из изгнания. (Писано в 375 г.)

Когда услышал я о твоей честности, что ты вынужден принять на себя попечение об общественных делах, сначала, сказать правду, встревожился, рассуждая, что тебе, однажды навсегда освободившись от народных должностей и занявшись попечением о душе своей, не по мысли будет опять по принуждению возвратиться к тому же. Потом встретился я с мыслию, что, может быть, среди тысяч беспокойств, в каких теперь Церкви наши, Господь, желая подать хотя это одно утешение, устроил так, что твоя степенность снова является при делах, и при сей мысли стал я благодушнее, потому что до отшествия своего из этой жизни по крайней мере еще раз увижусь, может быть, с твоею честностию.

Но еще распространился у нас другой слух, что ты находишься в Антиохии и вместе с высшими властями вступил в правление текущих дел. Кроме же этого слуха дошла до нас молва, что братия, которые на стороне Павлина, предлагают нечто твоей правоте о единении с нами, а под словом «с нами» разумею всех, которые держим сторону человека Божия — Мелетия епископа. Братия сии, как слышу теперь, показывают письма с Запада, в которых епископство Антиохийской Церкви предоставляется им и ни слова не говорится о досточудном епископе истинной Божией Церкви Мелетии. И не дивлюсь этому, потому что одни вовсе не знают здешних обстоятельств, а другие, по-видимому, и знают, но объясняют им более пристрастно, нежели справедливо. Впрочем, вероятно, что они или не знают истины, или скрывают причину, которая блаженнейшего епископа Афанасия заставила писать к Павлину. Но твое совершенство имеет там людей, которые могут обстоятельно пересказать, что было между епископами в царствование Иовиана, почему прошу удостовериться от них.

Впрочем, поелику никого не осуждаю, но желаю иметь любовь ко всем, и особенно к присным в вере, то радуюсь о получивших письма из Рима. И хотя бы письма сии заключали в себе какое-нибудь достоуважительное и важное для них свидетельство, желаю, чтобы оно было истинно и подтверждалось самими делами. Но ради сего никогда не могу уверить сам себя, что или Мелетия не знаю, или забыл, какая Церковь под управлением его; вопросов, по которым сначала произошло разногласие, не могу почесть маловажными и думать, что мало они значат в деле благочестия. Ибо никак не согласен я уступать потому только, что иной, получив от людей письмо, думает о нем высоко; но если бы пришел кто с самого неба и не стал держаться здравого учения веры, то не могу признать и его сообщником святых.

Ибо представь, чудный мой: и те, которые производят подлог истины и в святую веру отцов вводят арианский раскол в оправдание свое, почему не принимают благочестивого отеческого догмата, не указывают никакой другой причины, кроме понятия единосущия, которое сами толкуют лукаво и к оклеветанию веры, утверждая, что называем Сына единосущным по ипостаси. Если даем им некоторый повод делать такое заключение из слов, сказанных теми, которые говорят так или подобным сему образом более по простоте, нежели злонамеренно, то нимало не трудно и нам против себя подать случай к неоспоримым уликам и доставить сильное подкрепление их ереси; тогда как у них в рассуждении Церкви одна забота — не свое доказывать, а чернить наше. Ибо какая клевета была бы несноснее и более могла бы поколебать многих, как эта, будто бы и у нас оказываются иные утверждающими, что ипостась Отца и Сына и Святаго Духа одна и будто бы они, хотя весьма ясно учат разности Лиц, но и в этом предварены Савеллием, утверждающим то же самое, что Бог один по ипостаси, но в Писании олицетворяется различно: по свойству представляющейся нужды каждый раз придаются Ему то отеческие именования, когда представляется случай изобразить Его в этом Лице; то названия, приличные Сыну, когда Бог нисходит до попечения о нас или до других каких ни есть домостроительных действований; иногда же облекается Он в Лицо Духа, когда обстоятельства требуют именований, заимствованных от такового Лица. Итак, если и у нас окажутся иные утверждающими, что Отец, Сын и Дух Святый в подлежащем — одно, но исповедующими три совершенные Лица, то почему же не представят, по-видимому, ясного и беспрекословного доказательства, что утверждаемое ими о нас справедливо?