В этих письмах Святитель в полной мере использует свое риторическое мастерство, да так, что Ливаний в одном из своих ответных писем (письмо (338)) говорит, что он был побежден красотой эпистолярного стиля Василия27. Эта переписка представляет собой интересный факт дружеского диалога между христианином и язычником и дает один из самых лучших примеров теплых взаимоотношений между двумя великими представителями христианского и эллинистического (языческого) мира. Но кроме того, эти документы показывают Василия Великого как благодарного и благородного ученика, на всю жизнь сохранившего уважение к своему учителю.

Канонические письма

Святитель написал много писем с целью исправления канонического порядка везде, где имело место его нарушение. Особое внимание в этих письмах уделяется епископам в сельской местности, так называемым хорепископам (?? ????????????), которые по статусу были равны епископу столицы провинции, но юридически ему подчинялись. Наиболее интересными в этой группе писем являются письма 49 (53) и 50 (54), относящиеся к самому началу епископского служения Василия и ярко характеризующие суровость Василия как пастыря (недавно заступившего на свой пост и горячо чувствующего свой долг) по отношению ко многим сельским епископам. Можно говорить о суровости начальника, который видит в решительном и бескомпромиссном искоренении злоупотреблений единственный способ вывести дрейфующий корабль Церкви на правильный курс.

По свидетельству святителя Григория Богослова, у святителя Василия было в подчинении около 50 сельских епископов28. Письма к хорепископам (см. письма 120 (125), 314 (323) и другие), помимо достаточно суровых порицаний, содержат и слова похвалы и одобрения, а также свидетельствуют о готовности защищать своих братьев во Христе от бессодержательных нападок.

Особое место в этой группе занимают три письма (знаменитые «канонические послания») к Амфилохию, епископу Иконийскому (см. письма 180 (188), 191 (199) и 209 (217)), с изложением церковных правил. Эти послания содержат детальные церковные указания по самым разным вопросам, особенно по покаянной дисциплине, и очень важны для истории формирования канонического права. Они вскоре приобрели всеобщее признание на Востоке как образец установлений церковного права Православной Церкви.

Пастырские (морально-аскетические) письма

Данное издание открывается письмом к Евстафию Философу — горячим исповеданием аскетических идеалов молодого Василия, закончившего свое обучение в Афинах и уже побывавшего в лучших монастырях православного мира.

Распространение идеалов христианской нравственности и аскетизма является основной задачей большинства писем Святителя к монашествующим, клиру и церковному народу. Василий утешает отпавших от Церкви и приглашает их обратно в ее лоно во имя новой жизни, увещевает епископов и священников, призывает их к добросовестному исполнению своих обязанностей, демонстрируя пути и средства для достижения совершенства и превознося монашескую жизнь с большим энтузиазмом. К этой группе относятся письма 2, 10–11, 14, 18, 22–26, 45 (49), 61 (65), 79(83), 81(85), 93(97), 102(106), 108(112), 111 (115)–112 (116), 156 (161), 166 (173)–167 (174), 175 (182)–176 (183), 189 (197), 211 (219)–214(222), 232(240), 238 (246), 241 (249), 243 (251), 251 (259), 269 (277), 275 (283), 283 (291)–291 (299). Самыми ранними из них принято считать письма 2, 14, 18.

Письма же 40 (43)–42 (45), несмотря на то что не являются подлинными, показывают самим фактом своего включения в корпус писем Архипастыря, каким большим авторитетом пользовались аскетические идеи святителя Василия как при его жизни, так и после смерти. Подобно блаженному Иерониму в Палестине, святитель Василий Великий активно занимался духовным и интеллектуальным образованием монашествующих Понта Каппадокийского, призывая их своею проповедью изучать Священное Писание и вести богоугодную жизнь (см., например, письмо 22).

Догматические письма

Некоторые из догматических писем настолько объемны, что становятся как бы самостоятельными произведениями. Большинство из этих писем посвящено учению о Святой Троице, истолкованию Никейского символа, и в особенности защите Единосущия Сына и Святаго Духа, и направлены против разнообразных ересей той эпохи. Письма 225 (233)–228 (236), обращенные к епископу Амфилохию Иконийскому, образуют в принципе единое целое и рассматривают отношения между верой и разумом, природой и Откровением как источниками нашего знания о Боге. К этой группе также относят и письма 9, 38, 48 (52), 101 (105), 109 (113)–110 (114), 120 (125), 124 (129), 126 (131), 154 (159), 168 (175), 202 (210), 206 (214), 218 (226), 243 (251), 250 (258), 253 (261)–254 (262). Подлинность письма 38, особенно важного благодаря разбираемым в нем различиям между выражениями «сущность» (? ?????) и «ипостась» (? ?????????), вызывает определенные сомнения29.