Часть 3

— Есть ли официальная позиция Церкви в отношении крионики? — Официальной позиции нет. Если замораживается тело уже умершего человека — это или медицинский эксперимент (что неплохо), или бизнес — что уже нехорошо. Если же замораживается тело больного, но еще не умершего человека, — это эвтаназия, и тут Церковь против "мягкого убийства".Это — что касается оценки действий врачей. Что же касается пациента, то согласием на свою заморозку он расписывается в своем неверии в жизнь души вне тела, в жизнь после смерти, равно как и в неверии в воскресение мертвых. Конечно, если священник будет знать, что его приглашают отпевать человека, чье тело из храма последует в холодильник, ибо усопший надеялся не на жизнь будущего века со Христом, а на успехи науки, — такого человека священник отпевать не будет. Зачем напутствовать человека в вечность, если он именно туда и не хотел? — Как Вы воспринимаете СПИД с духовных позиций: как Божию кару или диавольское изобретение? — В "Журнале Московской Патриархии" за 85-й год обретается, наверное, первое упоминание об этой болезни в советской прессе. Речь шла о какой-то экуменической встрече на Западе, и среди прочего автор писал: "А еще участники встречи были проинформированы, что появилась некая новая болезнь, называемая ЭЙДС, которая поражает грешников". Автор этой статьи явно писал об этом с недоверием. Я также, когда впервые об этом услышал, пережил всплеск недоверия: ну, не может быть такой болезни, поражающей только гомосексуалистов, проституток и наркоманов! Это было бы слишком очевидным чудом! Когда оказалось, что это действительно так, то первая реакция была шоковая: наверное, это действительно некая Божия кара. Причем независимо от происхождения — даже если следовать версии, что болезнь эта не естественным путем возникла, а была создана в лаборатории. Но в христианстве любая болезнь, входящая в мою жизнь, — именно от Бога.От Бога — значит, прежде всего, что не от диавола. Самая глупая и примитивная реакция — считать, будто боль, вошедшая в мою жизнь, — от диавола. От этого начинаются поиски: кто порчу навел, кто проклял. Начинаются витки ненависти: самооправдание, осуждение других, фатальная подозрительность. Духовенство этого никогда не приветствовало. Если пришло несчастье, то имей мужество сказать, что это Господь тебя ставит в такие условия, и ты должен через эту боль вырасти.Причем не стоит говорить, что всякая болезнь есть именно наказание, посланное от Бога за грехи. Все сложнее в мире нашей веры.Да, бывает, что болезнь оказывается следствием греха. Я не говорю о вульгарном смысле — скажем, следствием пьяной ночи оказался сифилис. Речь идет о чем-то более сокрытом и потому более серьезном. Как сказал английский писатель Клайв Льюис (обращенный в христианство проповедью Толкиена): "Бог шепчет нам голосом любви, говорит с нами в полный голос через голос совести и кричит нам через мегафон страданий". Бывает, что болезнь, боль приходят в жизнь человека потому, что он раньше причинял такую же боль другим людям.Но все же это не "закон кармы". Следствие тут не есть копия причины. Любой грех, уж тем более грех устоявшийся, закоренелый, — это отпадение от Бога. А куда можно отпасть от Бога, Который есть Источник жизни, Источник смысла? — Это отпадение в мир умирания, в мир агонии. Болезнь — это и есть первая судорога агонии.И все же нельзя считать, что любая болезнь — это наказание за грех и следствие греха. Церковное поучение (Синаксарь), традиционно произносимое в четвертое воскресенье после Пасхи (в "неделю о расслабленном") говорит: "Не убо же всякая болезнь от грех, но и от естественна недуга, и от объядения и неполезнства и иных многих находит".В Киеве недавно митрополит Владимир так осаживал некоторых слишком "духовитых" священников: "В Киеве есть некоторые священнослужители, которые практикуют вычитку без всякого благословения на то правящего архиерея или епархиального духовника. Это серьезные вещи, играть с этим нельзя. Они усугубляют заблуждения нашего верующего, скорее даже неверующего народа, что всякая болезнь — это уже одержимость бесовская. К этому все приравнивается: удачи или неудачи, зачесалось левое ухо или правое, даже плохое или хорошее настроение — уже от диавола. Таким образом, происходит извращение церковного сознания. Да, действительно, бес — реальная сила, бес — разумная сила, темная сила, существующая реально и действующая в рамках попущения Господнего. Но бес — это еще не главное руководство всем церковным народом. И приписывать бесам такие широкие возможности, какие дают им иные священники, не стоит. Что бы ни случилось — все от беса, давай вычитку. Потому что это нравится людям, это доходно... Такое отношение недопустимо как для молодых, так и для пожилых священников. Недопустимо, потому что провоцирует народ и уводит в сторону заблуждения. Это уж воистину — наваждение бесовское. Вычитку нужно делать очень осторожно. Да, есть молитвы Василия Великого, есть молитвы в Требнике на изгнание нечистой силы, но, повторяю, приписывать все без разбора от начала до конца бесу — это очень зловредное заблуждение, которое распространяется, главным образом, среди молодого духовенства. Вот это и называется младостарчеством" [1].Многое в нашу жизнь приходит не из нашего прошлого, а из нашего будущего. Господь может дать болезнь ради того, чтобы те люди, которые рядом с тобою, могли в опыте ухода за больным человеком, в опыте сострадания исцелить свои души. А может, Господь прикасается к боли для того, чтобы твоя душа изменилась в этом опыте. Чтобы ты потом, по ту сторону болезни, стал бы способен вместить в себя большее, нежели был способен вместить до болезни. Так что очень важно для христианина не поддаваться на провокацию увязывания чужих болезней с чужими грехами. Если я, заболев, скажу: "Да, Господи, я достойное по делам моим приемлю" [2], то это будет нормальная формула, нравственная. Но если я подойду к другому нездоровому человеку и скажу: "Ты болеешь. Значит, в твоей жизни были грехи и ты за них расплачиваешься", — то это будет пошлость. Здоровый не имеет права осуждать больного, какая бы у него ни была болезнь.Христианство — это этика с двойным дном: я не имею права поступать с другими так, как я должен поступить по отношению к себе. По словам академика Аверинцева, христианство создало поистине виртуозную культуру усмотрения собственной виновности. Я должен прощать другим, но не имею права прощать себе. Не должен искать грехи у другого человека, даже если он оказался в несчастье, но если со мной случилось несчастье — о своих грехах должен задуматься.Поэтому я не смог пройти мимо одной заметки в "Аргументах и фактах". В 1998 году архимандрит Сергий (Стуров) на страницах этого издания так объяснил, почему в декабре 1997 года совпали несколько катастроф: "И священнослужители, и верующие предупреждали телевидение, что показывать фильм "Последнее искушение Христа" нельзя, что Бог поругаем не бывает [3]. Увы, нашему голосу никто не внял, и мы видим, как после показа фильма на Россию обрушились страшные катастрофы на шахте под Новокузнецком, в Иркутске, в Нарьян-Маре" [4].Звучит благочестиво. Архимандрит Сергий постарался выглядеть в глазах читателей глубоко верующим человеком. Но — в кого? В какого Бога верит он? В евангельского Бога любви и человеколюбия или в сумасбродного олимпийского божка? Не выглядит ли Господь в его изображении безумным садистом? НТВ действительно совершило кощунство, показав этот фильм. Но на каком основании можно полагать, будто за грех московских телеполитиков Бог карает новокузнецких шахтеров? Как связана с этим фильмом беременная женщина, сгоревшая в вертолете под Нарьян-Маром? Неужели Промысл не умеет действовать точно, воздавая конкретным виновникам зла, но слепо крушит все направо и налево, не разбирая лиц? Если Бог любовью Своею терпит непосредственных инициаторов греха, не посещая их ни болезнью, ни даже печалью, — то зачем же полагать, будто так решительно и страшно за их грех Он карает посторонних людей?С точки зрения богословски-теоретической опасное это дело — так поспешно (и вдобавок с такой короткой исторической дистанции) оценивать пути Промысла. С точки зрения богословски-практической, прежде всего действительно необходимо признать, что нравственное достоинство человека определяется тем, насколько он готов находить смысл в своих собственных страданиях. Как говорил святитель Иоанн Златоуст, "тот, кто научился благодарить Бога за свои болезни, недалек от святости". О себе человек может думать словами больного из пастернаковского стихотворения "В больнице": "О Господи, как совершенны дела Твои, — думал больной... — Кончаясь в больничной постели, я чувствую рук Твоих жар...". Но отнюдь не благочестием, а просто нравственным идиотизмом было бы зайти к соседке и авторитетно объявить ей смысл ее бед: "Ты, Марья, потому вчера ногу сломала, что позавчера со мною в церкву не пошла!"...А с точки зрения просто нравственной — нехорошо боль других людей использовать в качестве повода для того, чтобы продекларировать: "Ну, я же предупреждал! Вы поняли теперь, насколько я был прав?!" [5].У Промысла свои тайны. Но это — тайны, а не секреты, и к ним не может быть быстродействующих отмычек. — Между болезнью и человеческими возможностями существуют некие сокровенные отношения. Я имею в виду мудрость и болезнь, творчество и болезнь. Раскрытие творческих возможностей у болящего происходит благодаря или вопреки болезни? — И то и другое может быть. Напомню слова Булата Окуджавы: "А душа — уж это точно, — ежели обожжена, справедливей, милосердней и праведней она". В христианской же традиции традиционный образ — это лен. Для того чтобы из жесткого льна получить мягкую, замечательную ткань, из которой можно шить распашоночку для малыша, этот лен надо долго мять. И Господь, бывает, долго мнет неудачами человеческую душу, чтобы она стала мягче. — "Лучше нам умереть, чем к врагам Бога идти, какая польза тело исцелить, а душу губить…". Это высказывание Иоанна Златоуста можно применить по отношению к народным целителям? — Можно, но не ко всем. Если этот целитель лечит травками, мануальной терапией, то ничего страшного в этом нет. А вот если на все это налагается какое-то религиозное осмысление типа "эта травка хороша, потому что была собрана, когда Луна была в третьей четверти" и "это произошло ровно в полночь, потому что духи слетелись к этой ромашке" — вот в таком случае это магия. Тогда к этому прибегать нельзя. — Насколько неприемлемы с точки зрения Церкви нетрадиционные методы лечения — гомеопатия, иглоукалывание, гипноз? — Я думаю, что во всех трех случаях нет безусловного неприятия.Недавно в Москве после лекции одна женщина обратилась ко мне с вопросом: "Я врач-гомеопат и православная христианка. Скажите, можно гомеопатией заниматься или нет?". Я ответил, что гомеопатия — практика, в принципе, языческая, но если какое-то открытие сделали не христиане, это не означает, что оно само по себе является нехристианским. Например, гомеопатией пользовались святые Феофан Затворник [6], Иоанн Кронштадтский, Игнатий Брянчанинов [7]. Однако женщина говорит: "Я это знаю, но мне все равно неспокойно, потому что я не знаю, как я лечу".Сложилась поразительная ситуация: она, врач-гомеопат, чувствует, что это нехорошо, а я, богослов, уговариваю ее, что этим, кажется, можно заниматься. Но проблема-то здесь действительно серьезнейшая: ни один гомеопат не в состоянии объяснить механизм гомеопатического метода лечения. Это напоминает собачек Павлова. Возможно, собачка осознаёт: "Если гавкнуть сюда и носом нажать эту кнопку, тебе дадут кусок мяса", но как эта кнопка связана с упавшим в миску мясом, она не знает.Честно сказать, я всегда боюсь оказаться в положении собачек Павлова: когда мы что-то делаем, эффект происходит, но непонятно, откуда он пришел. Точно ли здесь присутствуют материальные механизмы взаимодействия или есть какая-то психотерапия, которая, возможно, граничит с каким-то духовным и религиозным взаимодействием (вполне вероятно, нехристианским)? Что за "черный ящик" там спрятан? Именно наличие этого "черного ящика" гомеопатии не позволяет сказать, что здесь все ясно и безопасно. Тем более сегодня видно, насколько легко гомеопатия интерпретируется в рамках модного оккультного жаргона, включающего все те же "энерго-информационные носители", "мыслеформы" и так далее. Да и сами гомеопаты слишком часто прибегают к оккультному истолкованию своих методов…Ситуацию с иглорефлексотерапией я бы уподобил городу, захваченному варварами. Представьте, что какой-нибудь город захватили совершеннейшие варвары, не знающие, что такое электрический свет. А в этом городе работает автономная атомная станция, которая сто лет проработает без контроля. Свет кое-где есть, не все провода оборваны. И вот эти варвары со временем замечают, что если нажать вон ту кнопочку, то вот здесь зажигается лампочка. Они четко понимают, что какая-то связь здесь есть, но они не знают, как связаны кнопка и лампочка. И тогда они разрабатывают свою мифологию: "Дух этой двери влияет на дух Солнца, и если, плюнув через левое плечо и на правой ноге проскакав комнату по диагонали, поднести к окну связку жертвенных бананов, вот тогда можно нажать вот эту кнопочку — и бог Солнца пошлет свою частичку вот в тот светильник под потолком". В основе мифа могут лежать вполне реальные наблюдения, на которые наслоились объясняющие потуги мифологии. Мне кажется, с иглотерапией похожая вещь. Со временем, наверно, возникнут вполне материалистические объяснения связей между внешними покровами и внутренними органами (в конце концов, они развились из одной и той же изначальной клеточки эмбриона). Поэтому если врач использует иглотерапию без использования китайской философии, я думаю, что он не согрешает.Во всяком случае, святитель Николай Японский не видел в акупунктуре ничего колдовского, хотя и относился к ней отрицательно: "Стефан Кондо несколько раз служил катехизатором и несколько раз оставлял службу, чтобы акупунктурой добывать себе хлеб. Искусство это — что-то вроде шарлатанства... Кондо хотел на хребте Церкви пробраться в новое, весьма многолюдное место шарлатанить своей акупунктурой" [8].Относительно гипноза — опять все зависит от того, кто и с какой целью его использует. Одно дело — чисто медицинский гипноз, когда задача — избавить человека от какого-то навязчивого воспоминания о некоей травме… Но в целом у Церкви негативное отношение к любым ситуациям, когда ты входишь в состояние, которое ты сам не контролируешь. Надо быть чрезвычайно разборчивым, и уж тем более, когда тебя пробуют гипнотизировать люди типа Алана Чумака или Кашпировского, то уж здесь ни в коем случае открываться перед ними нельзя. Из выступления Предстоятеля УПЦ, Блаженнейшего Митрополита Владимира на собрании духовенства Киевской епархии // Кириллица. Киев, 2002, № 5 (29). ^ См.: Лк. 23, 41.— Ред. ^ См.: Гал. 6, 7.— Ред. ^ Аргументы и факты. 1998, № 51. ^ Есть еще и точка зрения церковно-политическая: давая такого рода интервью светской газете, надо было подумать над тем, как будет это заявление выглядеть с точки зрения ее нецерковных читателей. Так вот, «Аргументы и факты» сочли это заявление настолько бестактным, что с радостью поместили его на первую полосу. Антицерковный настрой этой газеты вполне сознательный. И тут они просто обрадовались тому, что священник «подставился», высказал мысль настолько странную, что и без комментариев можно было предоставить читателям «АиФ» самим судить о мере «бесчеловечности» Московской Патриархии... ^ См.: Свт. Феофан Затворник. Собрание писем. Из неопубликованного. С. 519. ^ См.: Жизнеописание епископа Игнатия (Брянчанинова). М., 2002. С. 447. ^ Дневники святого Николая Японского. Хоккайдо, 1994. С. 273. Запись от 10 июля 1903 года. ^

В защиту компьютера

— Есть ли официальная позиция Церкви в отношении крионики? — Официальной позиции нет. Если замораживается тело уже умершего человека — это или медицинский эксперимент (что неплохо), или бизнес — что уже нехорошо. Если же замораживается тело больного, но еще не умершего человека, — это эвтаназия, и тут Церковь против "мягкого убийства".Это — что касается оценки действий врачей. Что же касается пациента, то согласием на свою заморозку он расписывается в своем неверии в жизнь души вне тела, в жизнь после смерти, равно как и в неверии в воскресение мертвых. Конечно, если священник будет знать, что его приглашают отпевать человека, чье тело из храма последует в холодильник, ибо усопший надеялся не на жизнь будущего века со Христом, а на успехи науки, — такого человека священник отпевать не будет. Зачем напутствовать человека в вечность, если он именно туда и не хотел? — Как Вы воспринимаете СПИД с духовных позиций: как Божию кару или диавольское изобретение? — В "Журнале Московской Патриархии" за 85-й год обретается, наверное, первое упоминание об этой болезни в советской прессе. Речь шла о какой-то экуменической встрече на Западе, и среди прочего автор писал: "А еще участники встречи были проинформированы, что появилась некая новая болезнь, называемая ЭЙДС, которая поражает грешников". Автор этой статьи явно писал об этом с недоверием. Я также, когда впервые об этом услышал, пережил всплеск недоверия: ну, не может быть такой болезни, поражающей только гомосексуалистов, проституток и наркоманов! Это было бы слишком очевидным чудом! Когда оказалось, что это действительно так, то первая реакция была шоковая: наверное, это действительно некая Божия кара. Причем независимо от происхождения — даже если следовать версии, что болезнь эта не естественным путем возникла, а была создана в лаборатории. Но в христианстве любая болезнь, входящая в мою жизнь, — именно от Бога.От Бога — значит, прежде всего, что не от диавола. Самая глупая и примитивная реакция — считать, будто боль, вошедшая в мою жизнь, — от диавола. От этого начинаются поиски: кто порчу навел, кто проклял. Начинаются витки ненависти: самооправдание, осуждение других, фатальная подозрительность. Духовенство этого никогда не приветствовало. Если пришло несчастье, то имей мужество сказать, что это Господь тебя ставит в такие условия, и ты должен через эту боль вырасти.Причем не стоит говорить, что всякая болезнь есть именно наказание, посланное от Бога за грехи. Все сложнее в мире нашей веры.Да, бывает, что болезнь оказывается следствием греха. Я не говорю о вульгарном смысле — скажем, следствием пьяной ночи оказался сифилис. Речь идет о чем-то более сокрытом и потому более серьезном. Как сказал английский писатель Клайв Льюис (обращенный в христианство проповедью Толкиена): "Бог шепчет нам голосом любви, говорит с нами в полный голос через голос совести и кричит нам через мегафон страданий". Бывает, что болезнь, боль приходят в жизнь человека потому, что он раньше причинял такую же боль другим людям.Но все же это не "закон кармы". Следствие тут не есть копия причины. Любой грех, уж тем более грех устоявшийся, закоренелый, — это отпадение от Бога. А куда можно отпасть от Бога, Который есть Источник жизни, Источник смысла? — Это отпадение в мир умирания, в мир агонии. Болезнь — это и есть первая судорога агонии.И все же нельзя считать, что любая болезнь — это наказание за грех и следствие греха. Церковное поучение (Синаксарь), традиционно произносимое в четвертое воскресенье после Пасхи (в "неделю о расслабленном") говорит: "Не убо же всякая болезнь от грех, но и от естественна недуга, и от объядения и неполезнства и иных многих находит".В Киеве недавно митрополит Владимир так осаживал некоторых слишком "духовитых" священников: "В Киеве есть некоторые священнослужители, которые практикуют вычитку без всякого благословения на то правящего архиерея или епархиального духовника. Это серьезные вещи, играть с этим нельзя. Они усугубляют заблуждения нашего верующего, скорее даже неверующего народа, что всякая болезнь — это уже одержимость бесовская. К этому все приравнивается: удачи или неудачи, зачесалось левое ухо или правое, даже плохое или хорошее настроение — уже от диавола. Таким образом, происходит извращение церковного сознания. Да, действительно, бес — реальная сила, бес — разумная сила, темная сила, существующая реально и действующая в рамках попущения Господнего. Но бес — это еще не главное руководство всем церковным народом. И приписывать бесам такие широкие возможности, какие дают им иные священники, не стоит. Что бы ни случилось — все от беса, давай вычитку. Потому что это нравится людям, это доходно... Такое отношение недопустимо как для молодых, так и для пожилых священников. Недопустимо, потому что провоцирует народ и уводит в сторону заблуждения. Это уж воистину — наваждение бесовское. Вычитку нужно делать очень осторожно. Да, есть молитвы Василия Великого, есть молитвы в Требнике на изгнание нечистой силы, но, повторяю, приписывать все без разбора от начала до конца бесу — это очень зловредное заблуждение, которое распространяется, главным образом, среди молодого духовенства. Вот это и называется младостарчеством" [1].Многое в нашу жизнь приходит не из нашего прошлого, а из нашего будущего. Господь может дать болезнь ради того, чтобы те люди, которые рядом с тобою, могли в опыте ухода за больным человеком, в опыте сострадания исцелить свои души. А может, Господь прикасается к боли для того, чтобы твоя душа изменилась в этом опыте. Чтобы ты потом, по ту сторону болезни, стал бы способен вместить в себя большее, нежели был способен вместить до болезни. Так что очень важно для христианина не поддаваться на провокацию увязывания чужих болезней с чужими грехами. Если я, заболев, скажу: "Да, Господи, я достойное по делам моим приемлю" [2], то это будет нормальная формула, нравственная. Но если я подойду к другому нездоровому человеку и скажу: "Ты болеешь. Значит, в твоей жизни были грехи и ты за них расплачиваешься", — то это будет пошлость. Здоровый не имеет права осуждать больного, какая бы у него ни была болезнь.Христианство — это этика с двойным дном: я не имею права поступать с другими так, как я должен поступить по отношению к себе. По словам академика Аверинцева, христианство создало поистине виртуозную культуру усмотрения собственной виновности. Я должен прощать другим, но не имею права прощать себе. Не должен искать грехи у другого человека, даже если он оказался в несчастье, но если со мной случилось несчастье — о своих грехах должен задуматься.Поэтому я не смог пройти мимо одной заметки в "Аргументах и фактах". В 1998 году архимандрит Сергий (Стуров) на страницах этого издания так объяснил, почему в декабре 1997 года совпали несколько катастроф: "И священнослужители, и верующие предупреждали телевидение, что показывать фильм "Последнее искушение Христа" нельзя, что Бог поругаем не бывает [3]. Увы, нашему голосу никто не внял, и мы видим, как после показа фильма на Россию обрушились страшные катастрофы на шахте под Новокузнецком, в Иркутске, в Нарьян-Маре" [4].Звучит благочестиво. Архимандрит Сергий постарался выглядеть в глазах читателей глубоко верующим человеком. Но — в кого? В какого Бога верит он? В евангельского Бога любви и человеколюбия или в сумасбродного олимпийского божка? Не выглядит ли Господь в его изображении безумным садистом? НТВ действительно совершило кощунство, показав этот фильм. Но на каком основании можно полагать, будто за грех московских телеполитиков Бог карает новокузнецких шахтеров? Как связана с этим фильмом беременная женщина, сгоревшая в вертолете под Нарьян-Маром? Неужели Промысл не умеет действовать точно, воздавая конкретным виновникам зла, но слепо крушит все направо и налево, не разбирая лиц? Если Бог любовью Своею терпит непосредственных инициаторов греха, не посещая их ни болезнью, ни даже печалью, — то зачем же полагать, будто так решительно и страшно за их грех Он карает посторонних людей?С точки зрения богословски-теоретической опасное это дело — так поспешно (и вдобавок с такой короткой исторической дистанции) оценивать пути Промысла. С точки зрения богословски-практической, прежде всего действительно необходимо признать, что нравственное достоинство человека определяется тем, насколько он готов находить смысл в своих собственных страданиях. Как говорил святитель Иоанн Златоуст, "тот, кто научился благодарить Бога за свои болезни, недалек от святости". О себе человек может думать словами больного из пастернаковского стихотворения "В больнице": "О Господи, как совершенны дела Твои, — думал больной... — Кончаясь в больничной постели, я чувствую рук Твоих жар...". Но отнюдь не благочестием, а просто нравственным идиотизмом было бы зайти к соседке и авторитетно объявить ей смысл ее бед: "Ты, Марья, потому вчера ногу сломала, что позавчера со мною в церкву не пошла!"...А с точки зрения просто нравственной — нехорошо боль других людей использовать в качестве повода для того, чтобы продекларировать: "Ну, я же предупреждал! Вы поняли теперь, насколько я был прав?!" [5].У Промысла свои тайны. Но это — тайны, а не секреты, и к ним не может быть быстродействующих отмычек. — Между болезнью и человеческими возможностями существуют некие сокровенные отношения. Я имею в виду мудрость и болезнь, творчество и болезнь. Раскрытие творческих возможностей у болящего происходит благодаря или вопреки болезни? — И то и другое может быть. Напомню слова Булата Окуджавы: "А душа — уж это точно, — ежели обожжена, справедливей, милосердней и праведней она". В христианской же традиции традиционный образ — это лен. Для того чтобы из жесткого льна получить мягкую, замечательную ткань, из которой можно шить распашоночку для малыша, этот лен надо долго мять. И Господь, бывает, долго мнет неудачами человеческую душу, чтобы она стала мягче. — "Лучше нам умереть, чем к врагам Бога идти, какая польза тело исцелить, а душу губить…". Это высказывание Иоанна Златоуста можно применить по отношению к народным целителям? — Можно, но не ко всем. Если этот целитель лечит травками, мануальной терапией, то ничего страшного в этом нет. А вот если на все это налагается какое-то религиозное осмысление типа "эта травка хороша, потому что была собрана, когда Луна была в третьей четверти" и "это произошло ровно в полночь, потому что духи слетелись к этой ромашке" — вот в таком случае это магия. Тогда к этому прибегать нельзя. — Насколько неприемлемы с точки зрения Церкви нетрадиционные методы лечения — гомеопатия, иглоукалывание, гипноз? — Я думаю, что во всех трех случаях нет безусловного неприятия.Недавно в Москве после лекции одна женщина обратилась ко мне с вопросом: "Я врач-гомеопат и православная христианка. Скажите, можно гомеопатией заниматься или нет?". Я ответил, что гомеопатия — практика, в принципе, языческая, но если какое-то открытие сделали не христиане, это не означает, что оно само по себе является нехристианским. Например, гомеопатией пользовались святые Феофан Затворник [6], Иоанн Кронштадтский, Игнатий Брянчанинов [7]. Однако женщина говорит: "Я это знаю, но мне все равно неспокойно, потому что я не знаю, как я лечу".Сложилась поразительная ситуация: она, врач-гомеопат, чувствует, что это нехорошо, а я, богослов, уговариваю ее, что этим, кажется, можно заниматься. Но проблема-то здесь действительно серьезнейшая: ни один гомеопат не в состоянии объяснить механизм гомеопатического метода лечения. Это напоминает собачек Павлова. Возможно, собачка осознаёт: "Если гавкнуть сюда и носом нажать эту кнопку, тебе дадут кусок мяса", но как эта кнопка связана с упавшим в миску мясом, она не знает.Честно сказать, я всегда боюсь оказаться в положении собачек Павлова: когда мы что-то делаем, эффект происходит, но непонятно, откуда он пришел. Точно ли здесь присутствуют материальные механизмы взаимодействия или есть какая-то психотерапия, которая, возможно, граничит с каким-то духовным и религиозным взаимодействием (вполне вероятно, нехристианским)? Что за "черный ящик" там спрятан? Именно наличие этого "черного ящика" гомеопатии не позволяет сказать, что здесь все ясно и безопасно. Тем более сегодня видно, насколько легко гомеопатия интерпретируется в рамках модного оккультного жаргона, включающего все те же "энерго-информационные носители", "мыслеформы" и так далее. Да и сами гомеопаты слишком часто прибегают к оккультному истолкованию своих методов…Ситуацию с иглорефлексотерапией я бы уподобил городу, захваченному варварами. Представьте, что какой-нибудь город захватили совершеннейшие варвары, не знающие, что такое электрический свет. А в этом городе работает автономная атомная станция, которая сто лет проработает без контроля. Свет кое-где есть, не все провода оборваны. И вот эти варвары со временем замечают, что если нажать вон ту кнопочку, то вот здесь зажигается лампочка. Они четко понимают, что какая-то связь здесь есть, но они не знают, как связаны кнопка и лампочка. И тогда они разрабатывают свою мифологию: "Дух этой двери влияет на дух Солнца, и если, плюнув через левое плечо и на правой ноге проскакав комнату по диагонали, поднести к окну связку жертвенных бананов, вот тогда можно нажать вот эту кнопочку — и бог Солнца пошлет свою частичку вот в тот светильник под потолком". В основе мифа могут лежать вполне реальные наблюдения, на которые наслоились объясняющие потуги мифологии. Мне кажется, с иглотерапией похожая вещь. Со временем, наверно, возникнут вполне материалистические объяснения связей между внешними покровами и внутренними органами (в конце концов, они развились из одной и той же изначальной клеточки эмбриона). Поэтому если врач использует иглотерапию без использования китайской философии, я думаю, что он не согрешает.Во всяком случае, святитель Николай Японский не видел в акупунктуре ничего колдовского, хотя и относился к ней отрицательно: "Стефан Кондо несколько раз служил катехизатором и несколько раз оставлял службу, чтобы акупунктурой добывать себе хлеб. Искусство это — что-то вроде шарлатанства... Кондо хотел на хребте Церкви пробраться в новое, весьма многолюдное место шарлатанить своей акупунктурой" [8].Относительно гипноза — опять все зависит от того, кто и с какой целью его использует. Одно дело — чисто медицинский гипноз, когда задача — избавить человека от какого-то навязчивого воспоминания о некоей травме… Но в целом у Церкви негативное отношение к любым ситуациям, когда ты входишь в состояние, которое ты сам не контролируешь. Надо быть чрезвычайно разборчивым, и уж тем более, когда тебя пробуют гипнотизировать люди типа Алана Чумака или Кашпировского, то уж здесь ни в коем случае открываться перед ними нельзя. Из выступления Предстоятеля УПЦ, Блаженнейшего Митрополита Владимира на собрании духовенства Киевской епархии // Кириллица. Киев, 2002, № 5 (29). ^ См.: Лк. 23, 41.— Ред. ^ См.: Гал. 6, 7.— Ред. ^ Аргументы и факты. 1998, № 51. ^ Есть еще и точка зрения церковно-политическая: давая такого рода интервью светской газете, надо было подумать над тем, как будет это заявление выглядеть с точки зрения ее нецерковных читателей. Так вот, «Аргументы и факты» сочли это заявление настолько бестактным, что с радостью поместили его на первую полосу. Антицерковный настрой этой газеты вполне сознательный. И тут они просто обрадовались тому, что священник «подставился», высказал мысль настолько странную, что и без комментариев можно было предоставить читателям «АиФ» самим судить о мере «бесчеловечности» Московской Патриархии... ^ См.: Свт. Феофан Затворник. Собрание писем. Из неопубликованного. С. 519. ^ См.: Жизнеописание епископа Игнатия (Брянчанинова). М., 2002. С. 447. ^ Дневники святого Николая Японского. Хоккайдо, 1994. С. 273. Запись от 10 июля 1903 года. ^

Часть 1

Понятно настороженное отношение православных христиан к компьютерным играм. Незнакомое всегда требует осмотрительности. "Мы росли без этих игр, так может, лучше и наших детей уберечь от этого нового непонятного влияния?".Ну, а если попробовать не пугаться неведомого, а спокойно присмотреться к нему и попытаться найти ему доброе применение? Самая опасная "сцепка" из компьютерного мира: компьютер — компьютерные игры — дети… Не крадут ли компьютеры наших детей? Дети уже и говорят на непонятном для нас языке (чаты — сайты — чипы)... Возвращать их в реальный мир приходится чуть ли не силком. Может, защитить их от странного и, скорее всего, вредного влияния?Но подождите. А разве впервые дети уходят в свои миры, непохожие на наш? Разве тот, кто в детстве зачитывался Жюлем Верном, Дюма и Конаном Дойлем, не уходил в миры, созданные этими писателями? И что же — неужто в итоге вырастал неспособным к слышанию евангельских слов? Не торопитесь осуждать: авантюрные романы и детективы только что перечисленных авторов Государь Николай Александрович в заточении читал своим детям…А те дети, что превращали соседнюю рощу в свое тайное и сказочное место, — разве они не жили в своей "виртуальной реальности"? Разве любая детская игра не есть уже тем самым "придумка"? И легко ли отвлечь ребенка от игры?Но если мальчишки все равно играют в войну, так может, будет лучше, если малец будет целиться из палки или из игрушечного автомата не в своего живого сверстника, а в "виртуальную" мишень?Сколько говорилось о необходимости избавить детей от "влияния улицы". Компьютер это и делает. Мне этого немного даже жаль. Мне жаль, что уже который год весной я не вижу мальчишек, пускающих кораблики по ручьям. А зимой не видно снежных крепостей и их "взятий". И даже снежные бабы стали редкостью во дворах. Компьютеры и игровые видеоприставки увели детей с улиц. Они вернули детей в наши дома. Но разве вина детей или компьютеров, что дома детям становится скучно без электроники? Если мы скучны самим себе, если мы не можем быть детям интереснее цветных пятен на экране — это наша вина, а не вина техники или "западной цивилизации".Да, компьютер увлекает и отвлекает. Интернетовские знакомства, игры, поиск информации — интересной, но далеко не всегда нужной… Однако разве это повод для того, чтобы анафематствовать компьютеры и держать своего ребенка подальше от их мира? Увлечься сверх меры можно чем угодно. И тут важно определить: а какова, собственно, сама мера?Порицатели компьютера и компьютерных игр, кажется, исходят из убеждения, что человек призван к непрерывному пребыванию в молитве, а потому любое действие (которое занимает человека чем-либо иным) отвлекает его от молитвы и, следовательно, является антихристианским.Верно — схимник, который отложил бы четки и начал искать новости в Интернете, был бы странен. Но разве все христиане схимники? И разве схимнический подвиг — единственный образ служения Богу и людям? И разве помимо компьютера нас ничто не отвлекает от молитвенной сосредоточенности? А если наша жизнь и жизнь наших детей не вся наполнена молитвой, надо ли немедленно призывать к тому, чтобы этот "немолитвенный" остаток сократился, исчез и был "покрыт" приумноженным молитвенным правилом?Мне представляется, что книжные призывы к непрестанной молитве сегодня гораздо опаснее, чем любые компьютерные игры. Дело в том, что если православный человек всерьез воспримет такой призыв (напечатанный в благочестивой книге или произнесенный приходским проповедником) и встанет на путь непрерывной молитвы, то он весьма и весьма рискует. Прежде чем христианин очистит себя от страстей и увидит нетварный свет, он, скорее всего, приобретет букет болезней психических и духовных, впадет в глубочайшую прелесть. Ибо при отсутствии опытного духовника, который сам не один год практикует "умную молитву", без постоянного советования и направления человек, решившийся освоить высший образ молитвы по книгам, окажется почти что беззащитным перед лицом прелестных наваждений. А много ли у нас сегодня духовников, могущих вести людей по высшему и прямому пути? [1]Поэтому вполне трезвы общецерковные требования благочестия. Читай ежедневные утренние и вечерние молитвы по молитвослову. Каждое дело начинай с обращения к Богу за благословением и помощью. Почаще бывай в храме. Если есть силы, время и усердие — читай также по евангельской главке в день, по кафизме и по канону… Но все, что сверх обычного правила, — лишь по особому благословению духовника.Итак, в жизни человека есть место и иным занятиям, прямо не совмещенным с молитвой. Есть место и для игры, и для общения, и для переписки, и для потребления новой информации (в том числе и нецерковной). Если человек занят чем-то таким, что не связано прямо с молитвой, нельзя сразу расценивать это как грех. Человек может играть, гулять, беседовать с друзьями на светские темы — и это не будет грехом.Игра — это необходимая и неизбежная часть жизни практически любого человека, отнюдь не только ребенка. Игра — это умение быть иным. Это растождествление человека с той социальной ролью, к которой он "прикипел" и в которой его привыкли видеть окружающие.Бывают игры, в которых человек оказывается более человечен, чем в своем официальном мундире. Человек понимает свою несводимость к своему привычному общественному положению. В этом смысле игра — это слабая светская тень покаяния. Ибо покаяние — это жажда быть другим…С точки зрения философов-антропологов и психологов, игра — это такое действие человека, которое не направлено к извлечению выгоды. В игре не ставятся цели, выходящие за рамки происходящего. Она замкнута в себе. И в этом смысле бескорыстна [2]. Поэтому не следует всякий раз настораживаться, услышав слово "игра". Просто всему должно быть свое место: делу — время, потехе — час. Или, строже, — словами святителя Феофана Затворника: "Дело одно, остальное — приделок" [3]. И конечно, тут самое место вспомнить слова блаженного Августина, полагавшего, что все беды человечества происходят из-за нарушения подлинной иерархии, когда мы пользуемся тем, чем надлежит наслаждаться, а наслаждаемся тем, чем надлежит лишь пользоваться (De diversis quaestionibus, 30) [4].Но если и мир взрослых не лишен игровых моментов, то тем более к жизни ребенка нельзя подходить с требованиями, предъявляемыми к житию схимника.Если мы будем говорить детям, что компьютер их враг, то в итоге они будут прятаться в мир компьютера от нас. Так может, просто надо контролировать содержимое этого "ящика", качество тех игр, что хранятся в нем?Я знаю православные семьи, которые покупают видеомагнитофоны и телевизоры [5], но не подключают их к общим телеантеннам. Такой телевизор не показывает то, что вещают из Останкино, но на нем можно показывать детям видеофильмы, покупаемые родителями. Православная видеотека в таких домах состоит не только из церковных фильмов. В ней есть советские мультяшки и — опять же советская — киноклассика: "наше старое доброе кино". Ребенок не может жить без сказки, без "мульти-пульти". Нынешние американские мультфильмы чудовищны. Многие из этих сериалов насквозь пронизаны оккультно-языческими идеями и "чудесами" ("Приди ко мне, дух огня!", "Сила моя, не оставь меня!"). А видеомагнитофон дает семье определенную меру независимости от государственного телевидения. Как магнитофон давал возможность слушать не только ту музыку и не только те песни, которыми советские радиостанции вдохновляли советский народ на строительство коммунизма, но и "очеловечивающие" песни Окуджавы, Высоцкого, Галича, Никитиных, Городницкого, — так и видеомагнитофон может стать пособием к созданию в доме климата, отличного от того, который царит в стране в целом.Без игры ребенок расти не может. Он познаёт себя и мир в игре. Надо просто правильно подбирать игры. Если они учат безжалостности и насилию — то их следует избегать. Если же они развивают смекалку, реакцию, учат предвидеть отдаленные последствия своих шагов — то пусть такие игры придут к детям. И не надо ссылаться на то, что на компьютерном рынке преобладают игры с насилием. Какое нам дело до того, что там преобладает? На книжном рынке тоже большая часть изданий бездумна и бесчеловечна. Но это же не повод для того, чтобы закрыть все библиотеки и сжечь наши, церковные, книги. Также и на компьютерном рынке. Он разнообразен. И умные и добрые игры — пусть и в ограниченном количестве — подобрать на нем можно.Если мы запретим православным детям компьютерные игры — мы потеряем Россию. Да, именно такова цена нашего брюзжания по поводу компьютерной цивилизации.Если ребенок с детства не приучен к работе с компьютером, он так и будет держаться от компьютерного мира на почтительном расстоянии и никогда вполне не овладеет всеми возможностями компьютерной цивилизации. А ведь цивилизация будет именно такой — компьютерной — в наступающем веке. Дети из православных семей, которым не покупали компьютеры и прочую бытовую электронику, вырастут компьютерно безграмотными. Они будут значительно уступать своим сверстникам в возможности адаптироваться к университетским системам. Затем они будут значительно проигрывать своим светским ровесникам при поиске работы. Без знания компьютера наши дети будут обречены на роль чернорабочих. Мы что — действительно хотим, чтобы наши дети были просто шабес-гоями [6], прислугой? Ведь без знания компьютера путь в элиты XXI века будет закрыт. Из элит мы уйдем — и поделом нам, потому что луддитам там не место. Убегая от одного искушения, причем, скорее, предполагаемого, гипотетического, мы можем ввергнуть себя в пропасть совершенно реальную.Люди, боящиеся компьютеров и при этом переводящие духовный смысл Священного Писания на язык компьютерных технологий (мол, электронная кредитная карточка или паспорт и есть "печать антихриста"), выносят приговор России: она, по их мнению, никогда уже не станет православной. Они вещают: "Пора расстаться с надеждами сохранить верность Христу и при этом выжить в крупных городах. Человек вскоре окажется на распутье трех дорог: ИНН, гибель от отсутствия средств к существованию и исход в отдаленные земли" [7]. По сути, это призыв к православным стать маргиналами, стать изгоями, которые никак не смогут влиять на судьбы страны. Не о том ли мечтают и радикальные "демократы"?! Эй, г-н Сенин, издающий "Русский вестник", не забыли ли Вы Вашу совесть по месту прежней работы — в ЦК КПСС? Как смеете Вы, живя в Москве, приняв ИНН для своего издания (и полагаю, и для себя лично), других людей выгонять из их жилищ и обрекать их на страдания?! "Русский вестник", сладострастно повторяющий лжепророчества лжестарицы "Пелагии Рязанской" о гибели величайших русских городов [8], — не стал ли уже антирусским?!Действительно ли православные ревнители желают, чтобы Россия в следующем столетии управлялась без всякого участия православных людей? Они всерьез желают, чтобы наука, бизнес, журналистика, культура, политика обошлись без православных? Но если именно их мнение возобладает в Церкви, то по какому же праву горстка необразованных и озлобленных маргиналов будет тогда твердить, что "Россия была, есть и будет православной"? [9] Напротив — ради своего выживания Россия должна будет просто зашвырнуть их куда подальше.Уже несколько столетий мы живем в мире соревнующихся технологий. Позиция хулителей компьютеров ставит нас перед выбором: если они победят и навяжут свое мнение и свои страхи всей стране, то Россия, окончательно лишенная научной, технологической, экономической и военной мощи, будет поделена между турками, китайцами, японцами и поляками. Или (если победа компьютерофобов ограничится лишь рамками Церкви) православные навсегда потеряют право мечтать о какой бы то ни было "симфонии" с обществом и государством.Так уже было на исходе XVII века. Тогда реформы Патриарха Никона — при всей их малообоснованности, непродуманности, спешке и жестокости — промыслительно спасли Россию и Православие. Реформы Никона вызвали раскол в Церкви. Из патриаршей, реформированной Церкви в итоге вышли не только многие люди, по своей простоте отождествлявшие подробности обряда с сутью христианства, но и люди, которые в дореформенную эпоху во многом определяли интеллектуальный "климат" в Церкви. Протопоп Аввакум отнюдь не "неграмотный сельский батюшка". Настоятель кремлевского собора, человек, собиравший вокруг себя лучшие богословствующие умы своего времени, он мог — при ином ходе событий — свое мироощущение передать всей Церкви и всему Кремлю. Что было бы в этом случае с Россией и с Церковью? Если бы Аввакуму удалось победить Никона, то — по естественным законам психологии — для нескольких поколений была бы табуирована сама мысль о любых реформах в укладе жизни православной России. Упал бы "кадильный занавес" между Россией и Европой.Самоизоляция России была бы не слишком страшна, если бы речь шла о XIII или XIV веках. Но на пороге XVIII века она стала бы губительной. Начиналась эра состязания технологий. Теперь судьбу сражений и стран решали уже не число сабель и не толщина крепостных стен. Качество пороха и пушек, маневренность кораблей и точность инженерно-саперных расчетов предопределяли исход войн. Овладеть военными технологиями без заимствования технологий промышленных нельзя. Овладеть промышленными технологиями без овладения технологиями научными невозможно. Научные же технологии требуют принятия очень многих особенностей мышления, поведения, ценностных ориентаций, в том числе и таких, которые были довольно-таки непривычны для уклада Московской Руси.И были бы они встречены Аввакумовыми причитаниями: "Ох, ох, бедная Русь, чево тебе захотелося немецких поступков и обычаев!" [10]. И следовала бы эта "бедная Русь" примеру своего верховного нравоучителя, и похвалялась бы своей интеллектуальной нетронутостью: "Да вси святии нас научают, яко риторство и философство — внешняя б… свойствена огню негасимому... Аз есмь ни ритор, ни философ, дидаскальства и логофетства неискусен, простец человек и зело исполнен неведения" [11]. Напомню, что в те времена слово "философия" вбирало в себя все небогословские науки, в том числе и естествознание.Встал бы затем царь Петр на путь реформ — и ему пришлось бы встретиться с дружным сопротивлением всей Русской Церкви, "воспитанной" на Аввакуме. И тут одно из двух: или Петр сломал бы хребет Русской Церкви (а у него были планы введения лютеранства на Руси), или церковная оппозиция сломала бы шею Петру и его реформам. И тогда через несколько десятилетий пришлось бы выбирать, какой колонией — шведской, польской или турецкой — стать Московии к исходу XVIII столетия. И соответствующая вера была бы насаждена вместо Православия в этой колонии.Но раскол привел к тому, что из Церкви "вытек" аввакумовский дух. Приехали киевские риторы и философы и "заменили" Аввакума. Они привезли с собой дух Запада, дух схоластики и светскости. Интеллектуальная жизнь Русской Церкви стала разнообразнее и даже противоречивее (в столкновениях западного духа и духа святоотеческого). Но в итоге петровские реформы в самой Церкви нашли себе сторонников (святителей Митрофана Воронежского и Димитрия Ростовского, митрополита Рязанского и Муромского Стефана [Яворского], архиепископа Новгородского Феофана [Прокоповича]). Война Петра с церковным укладом не оказалась тотальной. В Церкви нашлись силы, поддержавшие и его реформы, и преображение Руси в новую, имперскую Россию. Россия выжила в катаклизмах XVIII века, не разорвав свою связь с Православием. И уже в XIX веке она исцелила большую часть тех ран, что были нанесены ее церковной жизни петровскими реформами. «А Иисусову молитву надо творить под руководством. Вот Вы, еще не начав ее, стоите на пороге прелести. Умно-сердечная молитва — дар Божий. Но получают ее те, кто старательно и трудолюбиво потрудится над словесной молитвой. Умно-сердечная молитва — это дар монашествующим, отрекшимся от мира… Ослабь свое молитвенное правило непременно. Ведь, когда начинают творить Иисусову молитву и одновременно сохраняют в душе и сердце страсти,— может случиться и психическое повреждение» (Письма архимандрита Иоанна [Крестьянкина]. Псково-Печерский монастырь, 2000. С. 112 и 118). ^ Поэтому, кстати, профессиональный спорт, в том числе и шахматы и танцы,— это уже не игра. Равно как и детские вроде бы игры, ведущие на самом деле к установлению иерархии в детской «стае». ^ Свт. Феофан Затворник. Что такое духовная жизнь и как на нее настроиться. М., 1914. С. 86. ^ Подробнее: «Наслаждаться — значит любить что-либо ради него самого, а пользоваться — значит любить ради чего-то другого» (Августин. О христианском учении, 14). «Временными вещами скорее надо пользоваться, чем употреблять их для удовольствия, чтобы получить право наслаждаться вечными. Не так нужно делать, как некоторые развращенные, которые желают употреблять для удовольствия деньги, а пользоваться Богом: не деньги тратят ради Бога, а почитают Самого Бога ради денег» (Августин. О Граде Божием. 11, 25). «Добрые люди для того пользуются миром, чтобы наслаждаться Богом; злые же люди для того пользуются Богом, чтобы наслаждаться миром» (Там же. 15, 7). ^ «Ведь все можно иметь: и телевизор, и магнитофон, но все должно быть на своем месте, и ничто не должно обладать нами» (Письма архимандрита Иоанна [Крестьянкина]. С. 234). ^ Шабес-гой, или «шаббат-гой,— нееврей, приглашаемый в еврейские дома в субботу для выполнения различных хозяйственных работ, запрещенных евреям в этот день. Он тушит лампы и свечи в пятницу вечером и топит печи в субботнее утро зимой. Часто эти обязанности исполняет бедная женщина (шаббат-гоя), получающая за свой труд кусок халлы… В легендарной еврейской литературе имеется множество рассказов, где роль шаббат-гоя играет голем» (Еврейская энциклопедия: Свод знаний о еврействе и его культуре в прошлом и настоящем: В 16 т. Т. 15. М., 1991. Стб. 899). ^ Можно ли избежать ИНН. Кого слушать и кому верить // Русский вестник. 2000, № 43–45. ^ «Блаженная Пелагия Рязанская пророчествовала, что Москва провалится, а на месте Санкт-Петербурга будет море. И ведь есть за что. Столица по-прежнему жирует за счет всей страны и гнет ее в три погибели. А город на Неве приютил у себя лжемощи, выдаваемые за царские» (Можно ли избежать ИНН…). Подробнее о бреднях «Пелагии Рязанской» см. в моей книге «Оккультизм в Православии». А вот суждение отца Иоанна (Крестьянкина) по поводу планов бегства из городов. «Придет время, и Шенгенское соглашение охватит весь мир, и не будет такого места, где бы оно не вступило в свою страшную на последнем этапе силу. А готовится оно еще со времен апостольских. Теперь же особенно важно — не бежать от него в пустыню или в место, где, как нам кажется, оно не достигнет нас. Нет, нет и нет. Наше бегство от этой беды должно быть в духовную жизнь во Христе… Я знаю людей, которые живут в Москве, и она для них если не рай, то преддверие его. Они живут верой деятельной, живой, и никакие “чудеса” новой Москвы их не трогают. Святые с ними, и святыни московские укрепляют дух… Если Господь пошлет Вас в затвор, уходить нужно, но своеволие как бы не обернулось для Вас катастрофой. И не будем ли все мы ответственны пред Господом, если, удалившись, отдадим Православие на расхищение инакомыслящим?» (Письма архимандрита Иоанна [Крестьянкина]. С. 29, 65, 176). ^ «Вы получили образование, и не грех ли забывать об этом? Ну что будет, если все вдруг возьмутся за половую тряпку и будут спокойно спасаться безответственным мытьем полов?» (Письма архимандрита Иоанна [Крестьянкина]. С. 72). ^ Аввакум Петров. Об иконном писании // Аввакум Петров. Послания и челобитные. СПб., 1995. С. 21. ^ Аввакум Петров. Нравоучение // Там же. С. 48–49. ^

Часть 2

Сегодня вновь "дух старообрядчества" сгущается в Церкви. По поводу Интернета зубоскалят: "Интер-тенета". При слове "компьютер" сразу ассоциации: "зверь", построенный в Брюсселе, и "метка антихриста". И опять та же готовность принести в жертву сплетням и предрассудкам будущее своей страны, своих детей, своей Церкви [1].К Интернету я сам относился с предубеждением — как это "принято" в церковном обиходе. Но вот однажды в беседе со мною один православный человек, который профессионально работает в мире компьютеров, упомянул об Интернете. Я выдал парочку дежурных "благочестивых" фраз по поводу связи Интернета и антихриста. А мой собеседник спокойно заметил, что если уж и ставить Интернет в связь с перспективой воцарения антихриста, то как раз с обратным знаком. Интернет может стать для православных отдушиной и средством борьбы против антихристовой пропаганды. Ведь Интернет по сути своей не подвержен цензуре. С этим связаны и его проблемы (бесконтрольное распространение электронного порно, а также сектантских идей, причем с самой глубокой и беспардонно-кощунственной, нередко открыто сатанинской критикой в адрес христианства), но эта же его неподцензурность и анонимность может дать возможность православным разъяснять свои взгляды на происходящее в условиях, когда телеканалы, школы, типографии и газеты жестко контролируются недругами Церкви. В США Интернет уже стал одним из самых эффективных способов проповеди Православия и, в частности, полемики с протестантизмом [2].Дело не в той грязи, которая есть в Интернете. Дело в том "климате", который сам человек поддерживает в своей душе. Биологи знают так называемый закон Кеннона: постоянство внутренней среды есть условие свободной жизни. Теплокровное животное более независимо от перепадов температур во внешней среде. Но так же как и в аскетике, так и при контактах в Интернете: чистому все чисто, а свинья везде грязь найдет — хоть в виртуальной реальности, хоть в обычной. В виртуальную реальность надо заходить, но не оставаться в ней. Надо ею пользоваться, но не жить в ней.Только что упомянутая виртуальная реальность — еще один иероглиф-страшилка для некоторых православных листовок. Что это такое? Человек погружается в мир, моделируемый компьютером, его мысли и чувства работают с теми образами, которые подсказывает ему машина. Опасно? Да, тут можно заиграться! Может оказаться так, что ощущения, приобретенные в виртуальном мире, покажутся более острыми, более реальными и более желанными, чем те, которые человек испытывает в повседневном быту. Но вновь скажу: извратить можно что угодно. Хирургическим инструментом делают аборты. Но это же не основание для того, чтобы осудить вообще всю хирургию и потребовать перековать скальпели на кадила.Без виртуальных миров сегодня невозможно обучение людей многих профессий. Летчики, космонавты, подводники проходят обучение на сложных компьютерных тренажерах. Сегодня у русской авиации нет денег на топливо. У ракетчиков нет денег на реальные стрельбы. И что же будет, если Отдел Московской Патриархии по взаимодействию с армией вдруг послушается "ультраправославных" борцов с компьютерами [3], а Генштаб прислушается к советам своих церковных собеседников? Стараниями православных радикалов будет окончательно загублена русская военная мощь…Вообще, любая культура — это виртуальная игра с искусственными образами [4]. Чтение любой книги перемещает человека из мира повседневности в мир иных имен, иных сюжетов, иных проблем, тревог и радостей. Даже наше богослужение (которое отнюдь не сводится к своей "культурно-символической" стороне, но, несомненно, эту сторону все же имеет) включает в себя этот момент отстранения человека от его обиходных мыслей и чувств и перенесения его в тот мир, где "днесь Иисус грядет во Иерусалим" [5].И существует опасность заиграться во вторичной реальности культуры, забыть, что она, эта реальность, не первична. Существует опасность увлечься собиранием и сопоставлением оттенков палитры, особенностей композиции — и через поглощенность эстетическим забыть об этическом. Протоиерей Георгий Флоровский еще до изобретения компьютера назвал эту опасность "ересью эстетизма".Человек всегда переоценивал создание своих собственных рук — творил идолов. В виртуальном мире нет новых грехов. Все — старое. Человек не хочет выходить из виртуальной реальности в реальный мир? Но что же в этой страстной плененности нового? Да разве мечта об "Анне на шее" не была той же самой страстью, той же самой чрезмерной поглощенностью человека совершенно измышленным миром? Разве не в виртуальной реальности живет карьерист (даже карьерист церковный, мечтающий о "кресте с украшениями")?Это проявление самого банального язычества: поклонение твари вместо Творца. И не важно, что будет этой тварью: идол, орден, деньги, людская слава или же иная "виртуальная реальность"... Но ведь из того, что тварь может нас прельстить, никак не следует, что творение Божие надо возненавидеть или уничтожить. Надо просто научиться правильно им пользоваться. Из того факта, что идола можно сотворить из чего угодно, никак не следует, что мы должны создавать вокруг себя пустыню, уничтожая все, что может гипотетически стать идолом. В конце концов борьба с идолами сама может стать "идолом", когда человек борьбу "против" делает смыслом своей жизни.Но если человек не научился плакать в виртуальной реальности — над книгой или над фильмом — он может так и не научиться сострадать живым людям. Ведь максимум, чего от тебя требует книжный персонаж, — это чувства сострадания. Он не требует реальных дел, реальной помощи (будь то помощь молитвенная или благотворительная), не требует никакой жертвенности. И все же, как сказал один поэт, "почему от слова "плачет" перехватывает дух? Разве это что-то значит — на бумаге, а не вслух?". Так вот, если виртуальный плач вымышленного персонажа оставил человека равнодушным, не вызвал ни малейшего ответного отклика в его душе — заметит ли такой человек боль реального ближнего, тем более если она не будет выписана так художественно и открыто, а будет скрытой или же проявленной совсем не "эстетично"?После "чатов" может оказаться сложнее общаться с живыми людьми. И это бегство от реальности, от сложности. Но тому, для кого слишком сложно говорить с другими людьми лицом к лицу, интернетовские знакомства могут быть ступенькой для разрыва кольца самоизоляции.Виртуальные миры компьютеров многим людям помогают преодолеть барьер отчуждения, восполняют нехватку общения, помогают найти единомышленников (по тем же самым интернетовским сетям и по электронным почтам), учат слушать другого, слышать свои слова, учат отстаивать свои мнения и убеждения. Электронная компьютерная почта и Интернет могут помочь найти собеседников, которые в силу своей верности Православию и человечности одиноки в своем реально-бытовом окружении. Но могут встретиться между собой в виртуальном пространстве.Конечно, в Интернете есть и свои опасности. Они связаны прежде всего с анонимностью. Человек в нем зачастую безымёнен. К электронному миру можно приложить то, что однажды Александр Галич сказал о советской стране: "Над блочно-панельной Россией, как лагерный номер, — луна". Номер — вместо имени. Пользователь Интернета — это человек-невидимка. Он видит все — о его присутствии может никто не знать.Интернет — это реальность, перед которой у тебя нет чувства долга. Анонимность позволяет относиться к Интернету как к реальности, лишенной нравственного измерения. В этом опять же нет никакой новизны. Люди и в прошлом часто стремились к утрате имени, к обретению анонимности. Они — хотя бы на время — "терялись" в чужих больших городах и там "оттягивались". Вспомните поведение советских "командировочных" или "новорусских" туристов в Европе. Так что Интернет опять тут сам по себе не виноват. Надо просто помнить, что даже в виртуальной реальности надо быть человеком и надо быть христианином.Задача религии во все времена была в том, чтобы придавать человеческое, нравственно-осмысленное, ценностное измерение миру, в который человек погружен. Важно не бороться с виртуальной реальностью и компьютерным миром, а придать им вертикаль — человеческое, нравственно-иерархическое измерение, нужно этизировать эту сферу.Если православные уйдут из Интернета — его мир станет плоским. Там останутся секты. Так не лучше ли вместо того, чтобы проклинать их активность, проявить активность собственную? Не осуждать типографии за то, что они печатают "развратные" издания, а создать свои типографии, где те же самые технологии воспроизведения текстов будут размножать тексты церковные [6]. Не осуждать демонизм телевидения, а все-таки вложить церковные деньги в создание собственного телеканала. Да, в Интернете есть гадкие страницы. Но тем важнее создать там наши островки света, чтобы человек, бродящий по интернетовскому морю, мог бы отдышаться на них. Именно если мы откуда-то уходим — эта сфера становится окончательно враждебной по отношению к нам.Компьютер и его сети — это просто техника, помогающая людям передавать и получать информацию. А что это за информация — зависит от нас. Если кому-то из православных нечего сказать людям глаза в глаза — тем более они не смогут сделать это дистанционно, с помощью компьютера. Как известно, есть люди, которые, "если промолчат — за умных сойдут". Но средства современной информатики и журналистики делают наш мир прозрачным. Они требуют от человека слов и аргументов. Если у кого-то нет ни того, ни другого — что ж делать. Мир компьютеров и ТВ просто обнажает бесталанность человека [7]. И не к чему тут дуться и обижаться на машины! По прекрасному слову М. Маркиша, через Интернет "людям дается лишь возможность употребить технику во благо. Мы не можем управлять поведением других; мы можем сами использовать эту возможность" [8].Да, компьютер создан не нами, не православными. Но есть в Евангелии притча о неверном домоправителе, который украл вверенное ему имущество и, раздав его своим друзьям, получил в итоге похвалу Христа (см.: Лк. 16). И есть толкование этой притчи святителем Феофилом Антиохийским: Павел, некогда учившийся у ног иудея Гамалиила и поставленный управлять в доме еврейских законов, затем обратился ко Христу и использовал знания, данные ему, для проповеди Христа и полемики против иудеев [9]… Христианин, использующий даже языческие изобретения для того, чтобы поставить их на службу Церкви, действует праведно.Только в одном случае компьютер действительно сможет по-настоящему навредить Церкви. Если сейчас псевдоправославные страшилки и пужалки о "сатанинской печати, излучаемой компьютером", станут широко известны и будут восприниматься в качестве общецерковной позиции, — то тогда еще многие поколения на Православии будет лежать позорная тень. Как столетиями, услышав слово "католик", говорят: "Это те, кто судили Галилея", так и о нас будут говорить: "Православные — это те, кто боялись компьютеров". А заботиться о будущем в любом случае надо. «Народная мудрость говорит: умирать собираешься, а пшеничку-то сей» (Письма архимандрита Иоанна [Крестьянкина]. С. 161). «Воля Божия определила Вам быть матерью четырех витязей, которых Вы, а не кто другой, должны приготовить к взрослой жизни. И если определил Господь жить нам во время “компьютерное”, то можем ли мы оградить детей наших от того, чем живут окружающие? Но вот смотрите: один на компьютере издает богослужебные книги, а другой — нечто непотребное. И разве под суд надо отдавать компьютер? Сколько ума, такта, живой любви необходимо иметь Вам, чтобы не потерять сыновей и привести их к Богу. Какая уж тут пещера? Тут в пору самой сесть за компьютер, чтобы говорить и о Боге на языке и на уровне понятий детей своих. Ведь компьютер-то тоже изобретен не без Божиего попущения. Бойтесь отдать детей телевизору и улице бесконтрольно» (Письма архимандрита Иоанна [Крестьянкина]. С. 238—239). ^ Во время войны в Югославии именно США предпочли разрубить интернетовские связи Югославии. Ее телефонные линии были отключены от американских спутников. По этому поводу даже западные журналисты недоумевали: по их предположениям, именно «диктаторский режим Милошевича» должен был ввести цензуру и отрезать югославов от бесцензурного общения с внешним миром, но вместо Милошевича это сделали американцы… ^ К счастью, этого не произойдет хотя бы потому, что отношение Патриарха к Интернету другое, чем у борцов с «сетью»: «Мы завершаем век, когда с помощью современных систем коммуникаций сообщения по всему миру распространяются за считанные минуты. Однако парадокс заключается в том, что при таком развитии информационных технологий решения Священноначалия становятся известны широким кругам простых верующих в лучшем случае спустя недели после их принятия. Это создает благоприятную почву для различного рода домыслов и слухов, которые, увы, успешно распространяются и без современных средств коммуникаций. Настало время подумать о создании в нашей Церкви единой системы внутрицерковного обмена информацией с использованием в ней современных коммуникационных технологий. Это требует серьезной заботы правящих архиереев о необходимости приобретения современных технических средств связи. Разве так сложно купить компьютер, подключиться к сети Интернет и получать официальные церковные сообщения по электронной почте, распространяемые Службой коммуникации Отдела внешних церковных сношений, другими синодальными учреждениями, некоторыми епархиальными управлениями?.. Не может быть признано нормальным положение, когда приход или епархия закупают дорогостоящую богослужебную утварь, строят комфортабельные дома для духовенства, устраивают обильные многочасовые трапезы и одновременно отказываются выделять средства на полноценную воскресную школу, церковную газету, интернет-страницу, подготовку кадров, работу с молодежью. Если это будет продолжаться, у пастырей возникнет опасность остаться одинокими среди великолепных стен и оград» (Доклад Патриарха Московского и всея Руси Алексия II на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 13—16 августа 2000 года [http://www.russian-orthodox-church.org.ru/s2000r03.html]). ^ Подробнее см. в главе «Культура как жемчужина» моей книги «Школьное богословие» (2-е изд., испр. и доп. М., 1999). ^ Перифраз стихир самогласных из Великой вечерни в субботу Ваий: «Собезначальный и соприсносущный, Сын и Слово Отчее, на жребяти безсловесном седя, прииде днесь во град Иерусалим» и «Прииде Спас днесь во град Иерусалим исполнити Писание».— Ред. ^ В ноябре 1998 года на Московском подворье Троице-Сергиевой Лавры была освящена икона «Святитель Макарий Московский с житием». В житийных клеймах была очень неожиданная подробность: в сцене благословления святителем Макарием московского первопечатника диакона Ивана Федорова изображен типографский станок. Пожалуй, впервые машина вошла в мир православной иконы… ^ Вспомним главный итог скандального проекта ТВ-6 «За стеклом». Он состоял в ответе на вопрос — кто же именно живет в застеколье. Ответ оказался: телепузики… Кошмар этой передачи состоял в том, что была показана реальная молодежь, хозяйка XXI века. И этим людям, как оказалось, просто не о чем ни говорить, ни думать. ^ Маркиш М. Вещание во всю землю // Радонеж. 1998, № 17. ^ См.: Блж. Иероним Стридонский. Письмо 97 (121). Алгазии, 11 // Творения: В 7 т. Т. 3. Киев, 1903. С. 190–191. ^

Человек и его компьютер или компьютер и его человек?

Сегодня вновь "дух старообрядчества" сгущается в Церкви. По поводу Интернета зубоскалят: "Интер-тенета". При слове "компьютер" сразу ассоциации: "зверь", построенный в Брюсселе, и "метка антихриста". И опять та же готовность принести в жертву сплетням и предрассудкам будущее своей страны, своих детей, своей Церкви [1].К Интернету я сам относился с предубеждением — как это "принято" в церковном обиходе. Но вот однажды в беседе со мною один православный человек, который профессионально работает в мире компьютеров, упомянул об Интернете. Я выдал парочку дежурных "благочестивых" фраз по поводу связи Интернета и антихриста. А мой собеседник спокойно заметил, что если уж и ставить Интернет в связь с перспективой воцарения антихриста, то как раз с обратным знаком. Интернет может стать для православных отдушиной и средством борьбы против антихристовой пропаганды. Ведь Интернет по сути своей не подвержен цензуре. С этим связаны и его проблемы (бесконтрольное распространение электронного порно, а также сектантских идей, причем с самой глубокой и беспардонно-кощунственной, нередко открыто сатанинской критикой в адрес христианства), но эта же его неподцензурность и анонимность может дать возможность православным разъяснять свои взгляды на происходящее в условиях, когда телеканалы, школы, типографии и газеты жестко контролируются недругами Церкви. В США Интернет уже стал одним из самых эффективных способов проповеди Православия и, в частности, полемики с протестантизмом [2].Дело не в той грязи, которая есть в Интернете. Дело в том "климате", который сам человек поддерживает в своей душе. Биологи знают так называемый закон Кеннона: постоянство внутренней среды есть условие свободной жизни. Теплокровное животное более независимо от перепадов температур во внешней среде. Но так же как и в аскетике, так и при контактах в Интернете: чистому все чисто, а свинья везде грязь найдет — хоть в виртуальной реальности, хоть в обычной. В виртуальную реальность надо заходить, но не оставаться в ней. Надо ею пользоваться, но не жить в ней.Только что упомянутая виртуальная реальность — еще один иероглиф-страшилка для некоторых православных листовок. Что это такое? Человек погружается в мир, моделируемый компьютером, его мысли и чувства работают с теми образами, которые подсказывает ему машина. Опасно? Да, тут можно заиграться! Может оказаться так, что ощущения, приобретенные в виртуальном мире, покажутся более острыми, более реальными и более желанными, чем те, которые человек испытывает в повседневном быту. Но вновь скажу: извратить можно что угодно. Хирургическим инструментом делают аборты. Но это же не основание для того, чтобы осудить вообще всю хирургию и потребовать перековать скальпели на кадила.Без виртуальных миров сегодня невозможно обучение людей многих профессий. Летчики, космонавты, подводники проходят обучение на сложных компьютерных тренажерах. Сегодня у русской авиации нет денег на топливо. У ракетчиков нет денег на реальные стрельбы. И что же будет, если Отдел Московской Патриархии по взаимодействию с армией вдруг послушается "ультраправославных" борцов с компьютерами [3], а Генштаб прислушается к советам своих церковных собеседников? Стараниями православных радикалов будет окончательно загублена русская военная мощь…Вообще, любая культура — это виртуальная игра с искусственными образами [4]. Чтение любой книги перемещает человека из мира повседневности в мир иных имен, иных сюжетов, иных проблем, тревог и радостей. Даже наше богослужение (которое отнюдь не сводится к своей "культурно-символической" стороне, но, несомненно, эту сторону все же имеет) включает в себя этот момент отстранения человека от его обиходных мыслей и чувств и перенесения его в тот мир, где "днесь Иисус грядет во Иерусалим" [5].И существует опасность заиграться во вторичной реальности культуры, забыть, что она, эта реальность, не первична. Существует опасность увлечься собиранием и сопоставлением оттенков палитры, особенностей композиции — и через поглощенность эстетическим забыть об этическом. Протоиерей Георгий Флоровский еще до изобретения компьютера назвал эту опасность "ересью эстетизма".Человек всегда переоценивал создание своих собственных рук — творил идолов. В виртуальном мире нет новых грехов. Все — старое. Человек не хочет выходить из виртуальной реальности в реальный мир? Но что же в этой страстной плененности нового? Да разве мечта об "Анне на шее" не была той же самой страстью, той же самой чрезмерной поглощенностью человека совершенно измышленным миром? Разве не в виртуальной реальности живет карьерист (даже карьерист церковный, мечтающий о "кресте с украшениями")?Это проявление самого банального язычества: поклонение твари вместо Творца. И не важно, что будет этой тварью: идол, орден, деньги, людская слава или же иная "виртуальная реальность"... Но ведь из того, что тварь может нас прельстить, никак не следует, что творение Божие надо возненавидеть или уничтожить. Надо просто научиться правильно им пользоваться. Из того факта, что идола можно сотворить из чего угодно, никак не следует, что мы должны создавать вокруг себя пустыню, уничтожая все, что может гипотетически стать идолом. В конце концов борьба с идолами сама может стать "идолом", когда человек борьбу "против" делает смыслом своей жизни.Но если человек не научился плакать в виртуальной реальности — над книгой или над фильмом — он может так и не научиться сострадать живым людям. Ведь максимум, чего от тебя требует книжный персонаж, — это чувства сострадания. Он не требует реальных дел, реальной помощи (будь то помощь молитвенная или благотворительная), не требует никакой жертвенности. И все же, как сказал один поэт, "почему от слова "плачет" перехватывает дух? Разве это что-то значит — на бумаге, а не вслух?". Так вот, если виртуальный плач вымышленного персонажа оставил человека равнодушным, не вызвал ни малейшего ответного отклика в его душе — заметит ли такой человек боль реального ближнего, тем более если она не будет выписана так художественно и открыто, а будет скрытой или же проявленной совсем не "эстетично"?После "чатов" может оказаться сложнее общаться с живыми людьми. И это бегство от реальности, от сложности. Но тому, для кого слишком сложно говорить с другими людьми лицом к лицу, интернетовские знакомства могут быть ступенькой для разрыва кольца самоизоляции.Виртуальные миры компьютеров многим людям помогают преодолеть барьер отчуждения, восполняют нехватку общения, помогают найти единомышленников (по тем же самым интернетовским сетям и по электронным почтам), учат слушать другого, слышать свои слова, учат отстаивать свои мнения и убеждения. Электронная компьютерная почта и Интернет могут помочь найти собеседников, которые в силу своей верности Православию и человечности одиноки в своем реально-бытовом окружении. Но могут встретиться между собой в виртуальном пространстве.Конечно, в Интернете есть и свои опасности. Они связаны прежде всего с анонимностью. Человек в нем зачастую безымёнен. К электронному миру можно приложить то, что однажды Александр Галич сказал о советской стране: "Над блочно-панельной Россией, как лагерный номер, — луна". Номер — вместо имени. Пользователь Интернета — это человек-невидимка. Он видит все — о его присутствии может никто не знать.Интернет — это реальность, перед которой у тебя нет чувства долга. Анонимность позволяет относиться к Интернету как к реальности, лишенной нравственного измерения. В этом опять же нет никакой новизны. Люди и в прошлом часто стремились к утрате имени, к обретению анонимности. Они — хотя бы на время — "терялись" в чужих больших городах и там "оттягивались". Вспомните поведение советских "командировочных" или "новорусских" туристов в Европе. Так что Интернет опять тут сам по себе не виноват. Надо просто помнить, что даже в виртуальной реальности надо быть человеком и надо быть христианином.Задача религии во все времена была в том, чтобы придавать человеческое, нравственно-осмысленное, ценностное измерение миру, в который человек погружен. Важно не бороться с виртуальной реальностью и компьютерным миром, а придать им вертикаль — человеческое, нравственно-иерархическое измерение, нужно этизировать эту сферу.Если православные уйдут из Интернета — его мир станет плоским. Там останутся секты. Так не лучше ли вместо того, чтобы проклинать их активность, проявить активность собственную? Не осуждать типографии за то, что они печатают "развратные" издания, а создать свои типографии, где те же самые технологии воспроизведения текстов будут размножать тексты церковные [6]. Не осуждать демонизм телевидения, а все-таки вложить церковные деньги в создание собственного телеканала. Да, в Интернете есть гадкие страницы. Но тем важнее создать там наши островки света, чтобы человек, бродящий по интернетовскому морю, мог бы отдышаться на них. Именно если мы откуда-то уходим — эта сфера становится окончательно враждебной по отношению к нам.Компьютер и его сети — это просто техника, помогающая людям передавать и получать информацию. А что это за информация — зависит от нас. Если кому-то из православных нечего сказать людям глаза в глаза — тем более они не смогут сделать это дистанционно, с помощью компьютера. Как известно, есть люди, которые, "если промолчат — за умных сойдут". Но средства современной информатики и журналистики делают наш мир прозрачным. Они требуют от человека слов и аргументов. Если у кого-то нет ни того, ни другого — что ж делать. Мир компьютеров и ТВ просто обнажает бесталанность человека [7]. И не к чему тут дуться и обижаться на машины! По прекрасному слову М. Маркиша, через Интернет "людям дается лишь возможность употребить технику во благо. Мы не можем управлять поведением других; мы можем сами использовать эту возможность" [8].Да, компьютер создан не нами, не православными. Но есть в Евангелии притча о неверном домоправителе, который украл вверенное ему имущество и, раздав его своим друзьям, получил в итоге похвалу Христа (см.: Лк. 16). И есть толкование этой притчи святителем Феофилом Антиохийским: Павел, некогда учившийся у ног иудея Гамалиила и поставленный управлять в доме еврейских законов, затем обратился ко Христу и использовал знания, данные ему, для проповеди Христа и полемики против иудеев [9]… Христианин, использующий даже языческие изобретения для того, чтобы поставить их на службу Церкви, действует праведно.Только в одном случае компьютер действительно сможет по-настоящему навредить Церкви. Если сейчас псевдоправославные страшилки и пужалки о "сатанинской печати, излучаемой компьютером", станут широко известны и будут восприниматься в качестве общецерковной позиции, — то тогда еще многие поколения на Православии будет лежать позорная тень. Как столетиями, услышав слово "католик", говорят: "Это те, кто судили Галилея", так и о нас будут говорить: "Православные — это те, кто боялись компьютеров". А заботиться о будущем в любом случае надо. «Народная мудрость говорит: умирать собираешься, а пшеничку-то сей» (Письма архимандрита Иоанна [Крестьянкина]. С. 161). «Воля Божия определила Вам быть матерью четырех витязей, которых Вы, а не кто другой, должны приготовить к взрослой жизни. И если определил Господь жить нам во время “компьютерное”, то можем ли мы оградить детей наших от того, чем живут окружающие? Но вот смотрите: один на компьютере издает богослужебные книги, а другой — нечто непотребное. И разве под суд надо отдавать компьютер? Сколько ума, такта, живой любви необходимо иметь Вам, чтобы не потерять сыновей и привести их к Богу. Какая уж тут пещера? Тут в пору самой сесть за компьютер, чтобы говорить и о Боге на языке и на уровне понятий детей своих. Ведь компьютер-то тоже изобретен не без Божиего попущения. Бойтесь отдать детей телевизору и улице бесконтрольно» (Письма архимандрита Иоанна [Крестьянкина]. С. 238—239). ^ Во время войны в Югославии именно США предпочли разрубить интернетовские связи Югославии. Ее телефонные линии были отключены от американских спутников. По этому поводу даже западные журналисты недоумевали: по их предположениям, именно «диктаторский режим Милошевича» должен был ввести цензуру и отрезать югославов от бесцензурного общения с внешним миром, но вместо Милошевича это сделали американцы… ^ К счастью, этого не произойдет хотя бы потому, что отношение Патриарха к Интернету другое, чем у борцов с «сетью»: «Мы завершаем век, когда с помощью современных систем коммуникаций сообщения по всему миру распространяются за считанные минуты. Однако парадокс заключается в том, что при таком развитии информационных технологий решения Священноначалия становятся известны широким кругам простых верующих в лучшем случае спустя недели после их принятия. Это создает благоприятную почву для различного рода домыслов и слухов, которые, увы, успешно распространяются и без современных средств коммуникаций. Настало время подумать о создании в нашей Церкви единой системы внутрицерковного обмена информацией с использованием в ней современных коммуникационных технологий. Это требует серьезной заботы правящих архиереев о необходимости приобретения современных технических средств связи. Разве так сложно купить компьютер, подключиться к сети Интернет и получать официальные церковные сообщения по электронной почте, распространяемые Службой коммуникации Отдела внешних церковных сношений, другими синодальными учреждениями, некоторыми епархиальными управлениями?.. Не может быть признано нормальным положение, когда приход или епархия закупают дорогостоящую богослужебную утварь, строят комфортабельные дома для духовенства, устраивают обильные многочасовые трапезы и одновременно отказываются выделять средства на полноценную воскресную школу, церковную газету, интернет-страницу, подготовку кадров, работу с молодежью. Если это будет продолжаться, у пастырей возникнет опасность остаться одинокими среди великолепных стен и оград» (Доклад Патриарха Московского и всея Руси Алексия II на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 13—16 августа 2000 года [http://www.russian-orthodox-church.org.ru/s2000r03.html]). ^ Подробнее см. в главе «Культура как жемчужина» моей книги «Школьное богословие» (2-е изд., испр. и доп. М., 1999). ^ Перифраз стихир самогласных из Великой вечерни в субботу Ваий: «Собезначальный и соприсносущный, Сын и Слово Отчее, на жребяти безсловесном седя, прииде днесь во град Иерусалим» и «Прииде Спас днесь во град Иерусалим исполнити Писание».— Ред. ^ В ноябре 1998 года на Московском подворье Троице-Сергиевой Лавры была освящена икона «Святитель Макарий Московский с житием». В житийных клеймах была очень неожиданная подробность: в сцене благословления святителем Макарием московского первопечатника диакона Ивана Федорова изображен типографский станок. Пожалуй, впервые машина вошла в мир православной иконы… ^ Вспомним главный итог скандального проекта ТВ-6 «За стеклом». Он состоял в ответе на вопрос — кто же именно живет в застеколье. Ответ оказался: телепузики… Кошмар этой передачи состоял в том, что была показана реальная молодежь, хозяйка XXI века. И этим людям, как оказалось, просто не о чем ни говорить, ни думать. ^ Маркиш М. Вещание во всю землю // Радонеж. 1998, № 17. ^ См.: Блж. Иероним Стридонский. Письмо 97 (121). Алгазии, 11 // Творения: В 7 т. Т. 3. Киев, 1903. С. 190–191. ^

Часть 1

Проблемы церковного Интернета. — Можно ли скрывать свое имя? — Компьютер и идол. — Реален ли электронный концлагерь? — Молитва для компьютера

— Для читателей журнала, может быть, очень необычно, что православный священник, и не просто священник — богослов, имеет свой сайт в Интернете. Как Вам пришла в голову идея открыть сайт? — Ну, моя голова не так устроена, чтобы в нее приходили такие идеи... Просто сначала пришел человек, а вот в его голове как раз плавала именно такая идея. Поскольку к тому времени на моем счету не было ни одного погружения в Интернет, я сначала отмахнулся. Когда же такого рода предложения стали приходить регулярно — слова перешли в попытки. Наконец нашелся провайдер (группа Vinchi), который смог это сделать профессионально. Возможно, сначала у него был какой-то свой, нерелигиозный, интерес к раскрутке моего сайта, но в итоге получилось, что мне работа в Интернете ничего не стОит. — То есть сам провайдер Вам и сайт создал? — Да, провайдер и создал мне сайт www.kuraev.ru, и оплатил мою работу в Интернете. — А как давно Ваш сайт существует? — Года с 1998-го… — А как Ваше начальство — у Вас ведь есть начальники, — как Ваши начальники отнеслись к появлению этого сайта в Интернете? — Просто ни у кого никаких недоуменных вопросов не возникало, а потому эта тема никогда с моим церковным начальством не обсуждалась. — Ваш форум существует уже несколько лет, сейчас это разветвленная система общения, одна из самых ярких тематических площадок Рунета. Вы с самого начала появлялись на форуме значительно реже завсегдатаев. Нравится ли Вам, что форум носит Ваше имя, насколько своим Вы считаете то, что там происходит? — Я не испытываю никаких собственнических чувств по отношению к этому форуму. Свое участие в нем я ограничиваю по многим мотивам. Там такой огромный объем информации, такое количество веток и дискуссий, что для того, чтобы адекватно в нем работать, надо посвятить этому всю свою жизнь. В некотором смысле я пустил форум на самотек, предлагая православным самоорганизоваться. Я готов любому православному, богословски образованному человеку предоставить право модераторства. Но сам я этим правом не злоупотребляю: если Вы посмотрите в дневник модерирования, который есть на форуме, Вы увидите, что практически нет тем, которые я бы удалил. Когда форум работал первый год, я понял, что либо я читаю все эти сообщения, большая часть которых не заслуживает того, чтобы их читать, либо я продолжаю читать те книги, которые меня окружают, в том числе святых отцов. И я предпочел остаться в традиционном режиме работы и не становиться интернет-пастырем. — С чем связана необходимость введения системы модерирования? Многие пользователи остались этим крайне недовольны. — Интернет — что твой трамвай, где один сумасшедший переорет и разгонит всех остальных. Пришлось вводить ограничения. Скажем, один человек не может открыть больше трех тем подряд, потому что не в меру активные сектанты начали пользоваться моим форумом, чтобы вести свою пропаганду, а это не входило в мои планы. — Вникаете ли Вы в жизнь так называемой "форумской тусовки", которая проводит регулярные встречи в реальной жизни, совместные чаепития, походы, паломничества? — Нет. Я, конечно, не могу запретить другим людям общаться. Но сам я был только на первой из таких встреч и больше не приходил, прежде всего потому, что не хочу давать повод для сплетен на тему о том, что Кураев создал свою собственную интернет-секту. Недавно у меня состоялась своеобразная "встреча" с одним из участников форума. Ночью под Рождество я служил в храме в Адлере. И, выходя из храма, я увидел, что какой-то парень пытается туда войти, но его не пускают казаки. Парень был, наверное, не очень трезв и норовил пройти в храм в шутовском колпаке. И вот он видит меня и начинает кричать: "Отец Андрей, ну Вы, ну хотя бы Вы скажите, почему меня не пускают? Как же, ну я же с Вами по Интернету переписываюсь!". — С какой целью Вы обычно пользуетесь Интернетом, что чаще всего ищете? — Кроме поиска новостей, у меня есть несколько своеобразных поводов для обращения к ресурсам Интернета.Во-первых, я считаю, что Интернет — это незаменимое "оружие инквизитора". Когда нужно получить информацию о каком-либо человеке, издании, центре, то с помощью Интернета можно обнаружить очень интересные вещи.Например, два года назад очень многие газеты и журналы, в том числе и некоторые церковные провинциальные издания, опубликовали информацию о том, что в городе Приозерске местные прихожане подали иск на налоговую инспекцию по поводу введения налоговых номеров. Судом была заказана независимая научная экспертиза, заявившая, что в штрих-коде есть число зверя. Меня с самого начала смутило то, что "независимый светский эксперт" Алексей Ипатов был представлен как "заведующий лабораторией энерго-информационных воздействий". Сразу было понятно, что речь идет о банальном экстрасенсе, но я обратился к помощи Интернета, стал искать, кто же это такой. И выяснилось, что лаборатория Ипатова, в частности, занималась тестированием рук Алана Чумака и даже установила, что кончики его пальцев "испускают энергии, неизвестные науке". Дивный вывод для научной лаборатории!Второй мотив моего погружения в Интернет — это когда есть необходимость опровергнуть ложь о Церкви, возникающую время от времени на каких-либо форумах или сайтах. Скажем, сейчас я веду полемику на нормальном научном астрономическом сайте по Копернику, Джордано Бруно и Галилею.И, наконец, третий повод обращения к Интернету — это поиск обратной реакции. Через Интернет легко выяснить, какое эхо в местной прессе, на местных форумах осталось после моего приезда в какой-либо город, работы в нем. Иногда даже есть необходимость и возможность что-то откорректировать, прояснить.Да и потихоньку я начинаю привыкать к электронным библиотекам. Ими я, как правило, пользуюсь не для чтения, а в целях поиска и копирования уже известной мне цитаты из книги, прочитанной ранее в бумажном виде. — А каково вообще отношение Патриархии к Интернету и к развитию информационных технологий? — Ну, отношение очень своеобразное. Дело в том, что когда Интернет вошел в нашу жизнь, лет восемь назад, — это слово в церковной среде было ругательным. И даже в некоторых околоправославных газетках появлялись статьи с названиями типа "Интер-тенета".С одной стороны, это была некоторая вполне разумная осторожность перед лицом всего нового, а с другой — реакция на то, что Интернет постигла судьба любой новинки: обычно во все новые щели быстрее проникают различные юркие дельцы и жулики. И именно с плодами их деятельности быстрее всего сталкиваешься в Интернете. При первой попытке выхода в Интернет новичок попадал на наиболее рекламируемые, раскрученные, навязчивые сайты, то есть — на порностраницы. Затем он рассказывал об этом своим одноклассникам или однокурсникам; в конце концов информация доходила до приходов — и там складывалось впечатление, что Интернет есть просто свалка, на которой ничего, кроме мусора, и быть не может.Интернет — это всемирная сплетница. Но, в конце концов, сплетни были всегда. Интернет же хорош тем, что он их фиксирует и хранит. Вот на днях нашел сплетню обо мне из Израиля:"Как известно, ЕБН (Ельцин) недавно был тут у нас, в Иерусалиме и Бейт-Лехеме с визитом. Несколько раз повторялся по ТВ кадр такой. ЕБН ставит в храме свечку, рядом жена его, а за спиной маячит некое духовное лицо, дородное такое, как положено. Когда у ЕБН свечка никак не ставилась, это самое лицо высунулось вперед, оттеснило Наину, взяло у ЕБН свечку и помогло ее приспособить, чтобы держалась. Ну, лицо и лицо, скользнуло и пропало, и только с третьего-четвертого повтора (а это повторялось и по Израилю, и по России по нескольку раз, он ведь недолго был в церкви-то, и съемок вообще немного в этот визит) я наконец понял, что это за человек там за спиной ЕБН его опекал от лица РПЦ. Диакон Кураев. Не к ночи будь помянут. Если я не ошибаюсь, конечно. Вам, господа, говорит что-нибудь эта фамилия? Ну, вот у Рея Бредбери были такие пожарные. В старину пожарные тушили, а эти поджигали да раздували. Вот и христианин Кураев таков. Сайт его, говорят, с паролем, для своих, куда круче РНЕ. После пожара не забудьте его, россияне! А по ТВ — это знак и послание, как и с книжкой Макиавелли, без сомнения. Риторические вопросы. Кто его в делегацию поставил и под камеру подсунул? И для кого это послание? Знал ли дедушка (вопрос неважен)? Знают ли уважаемые господа, что сей диакон по слухам является платным политконсультантом Зюганова? А как понимать, что Абрамович и БАБ (Березовский) в день думского альянса ходили в обнимку и голосовали за альянец? А БАБа так вообще еще задолго заметили в челночных контактах с Зю? Что же получается — БАБ, Абрамович, Зюганов, Путин, Ельцин, Кураев, а? Особенно хорошо смотрятся БАБ с Кураевым, напечатанные рядом, вы не находите, эстетически очень свежо! Еще чуть продлим цепочку, БАБ — Баркашов, еще пикантнее! Угощайтесь!" [2].Круто! Я не был в Израиле в день приезда туда отставного Ельцина. Никогда не встречался с Зюгановым и не консультировал КПРФ, не веду никакого секретного сайта… Но это все проза. А зачем ею рушить столь дивный полет фантазирующей сплетни?Так что первичная негативная реакция церковных людей на Интернет объяснима. Малообъяснимо другое. Ведь само духовенство неоднородно — в нем есть люди разных стилей мысли и жизни: есть люди, ориентированные более традиционалистски, консервативно, а есть священники, которые декларируют открытость к современному миру, которые настроены на реформы и на сближение с западным миром. И в этих условиях казалось совершенно естественным, что именно эти священники (скажем так — наследники отца Александра Меня) не будут испытывать аллергии перед Интернетом, и поэтому в Интернете Православие будет представлено сайтами именно таких проповедников, а не проповедников консервативного лагеря.Так вот, парадокс состоит в том, что все произошло ровно обратно ожиданиям. За последние два года стало ясно, что наиболее профессионально созданные и наиболее посещаемые религиозные сайты в русскоязычном Интернете — это сайты консервативных богословов, консервативных церковных институций и монастырей. А вот сайты, которые были созданы священниками "недогматического" направления, и появились позже, и оказались более малочисленны, и, кроме того, они чрезвычайно замкнуты на себе самих, на своих внутренних проблемах: кто что написал об этих кружках, как обозвал, как критиковал и "как мы на это ответили". И при этом отсутствие как раз того, чем жив Интернет, то есть "форумности".И в этом парадокс: те, кто декларировал свою приверженность демократии, избрали самую консервативную форму присутствия в Интернете, которая не допускает диалога. Напротив, те богословы, проповедники, священники, которые декларируют свою приверженность традиции, а зачастую и просто монархическим взглядам, они как раз оказались способны создать сайты, на которых могут присутствовать любые люди (кроме сатанистов — у нас такое правило есть: сатанистов мы сразу "замораживаем") — и вести дискуссию, не соглашаться, отстаивать любую неправославную позицию, начиная от атеизма и вплоть до новых сект типа мормонов или теософов. В этом я и вижу некоторый парадокс в отношениях Церкви и Интернета.Что же касается отношения церковного возглавления, то здесь нашей Церкви повезло. Осенью 1999 года на миссионерском съезде прозвучало очень важное суждение Патриарха Алексия: "Мы должны активнее осваивать миссионерское пространство Интернета". — А много сейчас в Интернете консервативных православных сайтов? — Да, много. Из тех, на которых существуют форумы, — я чаще туда заглядываю, — около десяти. А тех, на которых просто выкладывается информация, — их на порядок больше. — Уже проявились какие-то проблемы церковного Интернета? — На сегодняшний день в Интернете чувствуется острая нехватка позитивной церковной публицистики, которая неофициозно объясняла бы официальную позицию Церкви. В очередной раз произошло отставание в темпе. В интернет-пространство ринулись люди со "своей идеей", с "сумасшедшинкой". Они создают свои активные сайты, лезут во все форумы, навязывают свою точку зрения. А голос стабильного, консервативного церковного большинства и иерархии почти не слышен.Прежде всего, не существует ни одного живого форума, на котором задачей модераторов было бы отражение официальной церковной позиции. Информация о решениях Синода, заявлениях Патриарха стала хотя бы оперативно появляться. Но после этого возникает пауза, на разных форумах вокруг этой информации начинаются различные сплетни и перетолкования, и хорошо, если где-то ее все-таки комментируют здравомыслящие священники, но они на это не уполномочены. Патриархии не хватает нормальной здоровой полемичности, отстаивающей церковную позицию по тем вопросам, по которым идет атака на Церковь. — Какими должны быть интернет-ресурсы, чтобы они реально работали и помогали решать те задачи, которые стоят перед Церковью? — Я уже сказал, что необходим интерактив, необходима ответная реакция. Для этого нужно искать людей, которые корректно и с серьезным богословским багажом могут обосновывать позицию нашей Церкви. Здесь стоит вопрос о том, чтобы привлечь преподавательские силы наших духовных академий. Должна быть своя аналитика. Чем хорош портал "Кредо", сайт Сретенского монастыря или "Радонежа"? Тем, что там есть своя авторская аналитика. О качестве ее мы сейчас не будем говорить, у этих сайтов разная ориентация, разные акценты, но важно, чтобы были самостоятельные материалы с анализом прессы и церковных событий. Должен быть возрожден жанр эссеистики. — Существует ли какая-нибудь специальная миссионерская тактика, учитывающая специфику интернет-пространства? — Интернет нужен Церкви как средство нашего собственного воспитания. Интернет — это замечательная форма аскетического взросления. Дело в том, что иногда нам бывает трудно защищать наши святыни именно потому, что мы любим нашу веру и нашу Церковь. Поэтому и отвечаем слишком эмоционально, взбалмошно. И это идет во вред той самой вере, которую мы пробуем защитить. Интернет же дает возможность взять паузу для того, чтобы погасить свои эмоции, найти нужную информацию, продумать форму своей реакции и содержание своего ответа.Я считаю, что открытые интернет-форумы — это социологическая модель нашего современного общества. Так что неча на зеркало пенять...Как в реальной жизни православные мечтают о гетто, так и в Интернете. Всюду пароли, явки, стерильная атмосфера, чтобы никого не пускать, чтобы никаких сектантов, а только люди нашего круга. И всех морозить, анафематствовать, "шаг влево, шаг вправо — побег". Почему-то мечта современного нормативного православного человека — залезть в консервную банку и запаять себя изнутри. Гетто своими руками. Даже в Интернете желают гетто создать: чужие здесь не ходят.Как в реальной жизни православные оказываются слишком часто беспомощно-агрессивны, так и на форуме. Как в реальной жизни православный каждую минуту должен (должен — не значит может) быть готов дать ответ, так и на форуме. И сектанты равны самим себе — как на форуме, так и за его пределами. Тот, кому условия форума кажутся нетепличными, тем самым признаётся, что он просто не умеет жить в мире людей. Ему хочется избежать реального колючего прикосновения с разнствующими людьми и спрятаться в виртуальном мирке приходских сплетен. Те, кто осуждают мой форум за его открытость, могут говорить о Православии, только если заранее знают, что оппоненты лишены права на ответ. Но если вам есть что сказать в защиту Православия — так говорите. Кто же вам мешает? И если на этих площадках, в тепличных условиях, мы не научимся защищать Православие, если православные люди будут убегать с форумов при виде любого сектанта, это будет значить, что для нас и в реальной России нет места.Почему я считаю, что форум — это тепличные условия? Да, там могут обозвать, оскорбить, но и в реальной электричке так могут сделать. Только в электричке при встрече с сектантами и воинствующими атеистами не будет возможности выбрать опцию "звонок другу", выверить цитату по Библии или Иоанну Златоусту. В Интернете никто не обязывает писать ответ через пять секунд после появления сообщения, привлекшего твое внимание. Ты можешь ответить через неделю, а за это время собраться с мыслями и привести чувства в порядок. Очень много здесь зависит от стиля, от умения не переступать границы агрессии. Интервью журналу «Upgrade». 2000, август. ^ http://ip.elections.ru/ip/messages/941/2547.html?3020000024. 2000, 23 января. ^

Часть 2