Народ стекался из городов, лежащих но сю сторону озера, так как отсюда выехал Господь с учениками на лодке, и здесь Его заметили. Следовательно, народ шел по направлению от юго-запада к северо-востоку по северной стороне Галилейского озера, от Капернаума.

При чем же тут могло быть путешествие в Иерусалим на праздник Пасхи? Туда народ должен был идти на праздник как раз в противоположном направлении, и если он вышел из Капернаума, Вифсаиды, Магдалы и других городов по сю сторону Галилейского озера, то ему никак не по пути было идти к Господу. Если бы предположить, что это были другие толпы народа, а не те, которые бежали за Иисусом, то это значит противоречить прямым словам Евангелия, которое отождествляет тех и других, так как и Апостолы, приступив, говорят Учителю: отпусти их - уже поздно; то есть, следовательно, предполагается, что они те самые, которые бежали, и которых днем Он учил и исцелял...

Таким образом, мне кажется, что попытки связать близость праздника Пасхи с множеством идущего к Иисусу народа не могут быть приняты. Но тогда совершенно непонятно, почему именно так отрывочно и внезапно говорит об этом Евангелист Иоанн. Я думаю, что лучше будет принять здесь буквальный смысл, т.е. что действительно наступал день Пасхи, и поставить это в связь с тут же высказанным намерением Господа чудесно накормить идущий к Нему народ. Евангелисты Матфей, Марк и Лука для чудесного насыщения дают мотивы внешние: вечер, народ голоден; купить хлеба в данном месте было негде; и вот Господь, милосердуя, чудесно насыщает их... Но своей вставкой, что наступала Пасха, Евангелист Иоанн заставляет предполагать мотив для этого более внутренний и существеннейший. Господь решил не идти на Пасху в Иерусалим, где уже был против Него заговор, и где Он мог пострадать; а между тем еще не наступило к тому время, и ученики не были еще приготовлены. Он идет на другую сторону в уединенное место. Народ за Ним. Прибыли. Время наступления Пасхи. И вот Господь решил совершить Пасху чудесно, по-своему, всенародно обнаруживая Свою власть и Свое творчество. Вместо Иерусалима Он открывает здесь источник непосредственного Божественного присутствия и силы. Где Он, там и Иерусалим; где Он, там и присутствие Бога. Он выступает всенародно, как Мессия. Здесь совершилась отмена ветхозаветной Пасхи... После смерти Иоанна Он ясно становится на свое место Мессии и самым делом показывает это народу, совершая чудесно Пасху... Если через год была тайная вечеря, то теперь происходила публичная, всенародная вечеря... Тут был высший пункт Его общественной проповеди. Беседа в Капернауме служила лишь пояснением факта, и самый факт насыщения был лишь иллюстрацией проповеди. Затем начинается период сокровенной деятельности Господа со своими учениками и специальное их подготовление к имеющему совершиться...

Я думаю, что слова Иоанна о том, что приближалась Пасха, должны служить прямым выяснением внутреннего значения чудесного насыщения. Тут не внешнее отношение "повода", а внутреннее отношение "смысла события"...

10. Евангелист Лука говорит: "И приступив к Нему двенадцать, говорили Ему"... οεόε ε ο ώε, εο υ. Если брать отдельно это известие, то выходит, что как будто до этого Иисус был совершенно один, и только вот теперь приступили к Нему все двенадцать. Но тогда как же быть с известием Иоанна, который сообщает беседу Иисуса с Филиппом и Андреем до пришествия народа и притом беседу, по взаимному отношению говорящих лиц, отличную от той, которую сообщает Лука и другие Евангелисты? Я думаю, что если посмотреть на известие Евангелиста Луки с той точки зрения, что он не был сам очевидцем и передает не личные впечатления, а такую редакцию события, которая, так сказать, установилась между Апостолами и представляла попытку соединить вместе их личные воспоминания, - то смысл сообщения Евангелиста Луки найдет свое верное объяснение.

Матфей и Марк говорят вообще: "приступили к Нему ученики", не обозначая, все ли были, или только некоторые. Как Евангелист Матфей, гак и Апостол Петр, от которых идут эти известия, сами были в числе этих приступивших и, очевидно, правдиво отмечают этим только время своего прихода к Господу.

"Когда же настал вечер, приступили к Нему ученики" (Мф. ст.15). "И когда времени прошло много, ученики Его, приступив к Нему, говорят"... (Мк. ст.35). Сколько их при этом было, для них это было совсем не важно, и они ничего не говорят об этом. Евангелист Иоанн, бывший, очевидно, с Господом еще до их прихода, передает предварительную беседу Его с Андреем и Филиппом на горе, когда толпы народа и остальные Апостолы только еще приближались сюда... Но, конечно, когда последние пришли к Господу и началась последующая беседа, все двенадцать учеников были около Господа. Все собрались вместе на горе, а народ расположился но склонам ее и у подножия. Этот момент и отмечает Евангелист Лука. Не будучи активным деятелем, он описывает не отдельные действия тех и других Апостолов, а общую картину.

Когда приближался вечер, Евангелист Матфей и Апостол Петр сами лично шли из своего уединения к Господу на гору и, прийдя, просили отпустить народ. Они об этом и сообщают.

Евангелист Иоанн до этого еще был свидетелем беседы Господа с Андреем и Филиппом, о чем и сообщает в дополнение к другим Апостолам.

А у Луки не было этих личных воспоминаний, оттеняющих частные, отдельные эпизоды живого целого; он дает общую картину события, перечисляя все главные его моменты. Другие Евангелисты, так сказать, предполагали, что общее уже известно, и все принимают и верят в него по установившимся устным редакциям; они считали долгом внести лишь свои частные воспоминания, как непосредственные и активные участники события. А Евангелист Лука, наоборот, как историк, имеет в виду занести общую, наиболее точную редакцию события, как очень важного, в связь всего, сообщаемого им, не касаясь частностей в сообщениях того или другого из участников. Он отмечает моменты события в их завершении, в их окончательной форме; а участники рассказывают по личным воспоминаниям их процессуальную сторону. Потому он и отмечает тот момент события, когда двенадцать были вокруг Господа, и окончательно решено накормить народ...

11. Разно Евангелисты рассказывают те обстоятельства, которые непосредственно предшествовали насыщению пяти тысяч человек пятью хлебами. Матфеи, Марк и Лука говорят, что ученики при наступлении вечера приступили к Иисусу и просили Его отпустить народ, чтобы он в окрестных селах мог заночевать и купил бы хлеба, а Господь сказал: "Вы дайте им есть"; Апостолы сказали на это, что у них только пять хлебов и две рыбы; тогда Господь велел их принести, преломил их н велел раздать народу.

Иоанн передает не так. Он прежде всего упоминает, что близко была Пасха иудейская. Затем Иисус как бы сидит со Своими учениками, видит только что идущий еще к Нему народ и Сам предлагает вопрос: где бы купить хлеба и насытить народ? Беседующими с Господом представляются Андрей и Филипп. Хлеб они находят у одного мальчика.

Итак, разница повествований в следующем: там народ представляется пришедшим; здесь он только что идет. По Иоанну, инициатива во всем принадлежит самому Господу, и мысль о насыщении Господом народа поставляется в связь с приближением Пасхи; по остальным трем Евангелистам, Апостолы сами приступали к Господу и просили Его отпустить народ по позднему времени. Затем, по Иоанну, вопросы предлагаются Филиппу, а известие о пяти хлебах приписывается Андрею, и, наконец, пять хлебов и две рыбы находятся как будто не у Апостолов, а у одного мальчика.

Все это довольно характерные различия, и попытки соединить эти известия Евангелистов в одно целое представляются неудачными и искусственно неправдоподобными.