С тех пор как ранила меня любовь Твоя, стыд меня жжет от воспоминаний о моем небрежении.

Украсил я себя верою, словно цветами, но своими путями ходил, не замечая, как любовь Твоя за мной следует.

Ныне открылись глаза мои на любовь Твою. Больно ранил Ты меня, и жжет меня рана, яко огнь.

Ныне узрел я, что любовь Твоя за мной следовала на всех перекрестиях жизни. Смотрю в прошлое и двоих вижу - любовь Твою и мое непослушание. Больно ранил Ты меня, и жжет меня рана, яко огнь.

Кому исповедать мне грех свой, если не Тебе, Которому согрешил?

Зачем исповедоваться мне непослушным, которые скажут мне: немного согрешил ты, ибо и мы то же творили? Своим грехом оправдают грех мой и не принесут мне утешения. Сделают грех мой мерилом правды между Тобой и мной и присудят правоту грешнику.

Больно ранил Ты меня, и жжет меня рана, яко огнь.

Бесконечна милость Твоя, и отверз Ты очи мне прежде, чем умер я.

Прости, Господи, и повелевай рабом Своим!

Как кротко Ты глядишь, как будто никогда я пред Тобой не согрешал!

Повелевай, Господи, и хлещи кнутом, и помоги совести моей хлестать меня.

Больно ранил Ты меня, и жжет меня рана, яко огнь.

Пусть. Пусть рана жжет меня, словно три пламени. Пока не научусь быть послушным, словно небесный Ангел.

Пока послушание воле Твоей, Господи, не станет единственным утешением дней и ночей моих до скончания веков.

100. Господи мой и Отче мой, исправь слово мое истиной Твоей

Приими жертву слова моего, Отче мой, приими, Отче мой, лепет чада кающегося!

Исправи слово мое Твоей истиной и приими его, к подножию ног Твоих приносимое.

Окади жертву мою благоуханием молитвы святительской и не отринь ее, Трисолнечный Владыко светов.

Жертву богаче моей приносят Тебе круги ангельские, но слово их от Тебя к ним струится и от них к Тебе возвращается, не смешанное с немилостию тьмы и в горле грехом не сдавленное.

Нищ есмь и другого ничего не имею принести на Твой жертвенник, разве слово сие.

И когда творение принес бы Тебе, слово бы принес. Ибо что есть творение, если не слово? Всю вселенную языками наполнил еси, обращаются в пламя они, Тебе вознося хвалу, и в воду, Твою хвалу нашептывая себе.

И если агнца принес бы Тебе, слово бы принес.

И если птицу принес бы Тебе, принес бы слово.

Для чего приносить мне чужое слово Господу моему, для чего чужое, не свое?

Кто сотворил меня быть господином чужой жизни и чужой песни, пламени чужого и чужой жертвы, кто?

Мое слово - жизнь моя и песня моя, пламя мое и моя жертва. От Твоих взял и Тебе приношу: приими его и не отринь, Господи Всемилостивый.