Почему уходим от епитимьи? Есть такое слово - "апостасия", "отступничество". Это понятие объемлет, пожалуй, все недостатки нашей сегодняшней церковной жизни. Отступничество и, как следствие,- охлаждение. Отмирание епитимийной практики имеет причиной именно это. Но все зависит от конкретного человека. Если священник серьезно относится к своему служению и к людям, которые приходят на исповедь, он обязательно будет прибегать к епитимье.

- Но я боюсь в своей церковной жизни столкнуться с епитимьей. И не я одна, наверное, боюсь. Причина - вынесенный из детства страх перед наказанием (точнее, страх оказаться в унизительном положении наказанного) и страх чьего-то вторжения в мою личную жизнь: "Не навязывайте, сама разберусь, что и когда мне делать". Как это преодолеть?

- Здесь нет, наверное, смысла говорить: "Вы все равно должны". Лучше говорить о том, что человек на сей день еще не может в силу каких-то душевных особенностей; и о священнике. Отношение священника к человеку в идеале сродни отношению реставратора к иконе - испорченной, искореженной, закопченной, да еще и заляпанной какими-то современными красками. Опытный реставратор старается понять намерение автора, который эту икону писал. И ради этого всматривается в те черты, которые сохранились. И очень легкими, очень осторожными движениями начинает понемногу возвращать иконе первоначальный образ. У священника та же задача - повернуть человека к первообразу, к тому образу Божиему, который напечатлен в нашей душе изначально, и при этом не навредить. Он должен очень деликатно действовать, чтобы не было вот этой реакции отторжения - страха, о котором Вы говорите. Не внешней властью для человека быть, а его со-трудником, со-работником, чтобы человек чувствовал: священник пытается что-то сделать не с ним, как с каким-то внешним объектом, а вместе с ним. Тогда возникает доверие, и человек внутренне успокаивается, справляется с этим страхом. Отец Кирилл (Павлов) никогда не вмешивался бесцеремонно в жизнь человека, более того, когда приходил к нему человек и спрашивал: "Как поступить?", он говорил в ответ: "А как надо, по-твоему? Как ты сам думаешь?". И зачастую выяснялось, что человек думает правильно. Он нес уже в себе знание о том, как надлежит ему поступать, но не находил сил сделать этот выбор. Бывало и иначе: отец Кирилл молится, и ему от Бога приходит ответ, и это видно, что ему от Бога ответ пришел, и он сразу ложится на сердце человека. Какое же здесь вторжение, какое насилие?

Если человеку не дает епитимью священник, ему дает ее Господь. Только человек это не всегда понимает. Очень важно и "заметить" ее вовремя, и правильно к ней отнестись. Это могут быть болезнь, невзгоды, неурядицы. Если человек понимает, что это ниспослано ему во исцеление его от грехов и страстей, тогда такая епитимья, наложенная Самим Богом, бывает спасительна. Безусловно, Господь епитимью человеку подбирает гораздо вернее и правильнее, чем подобрал бы священник, но если бы мы понесли епитимью от священника, то, возможно, Господь не стал бы нам епитимью давать Сам. И нас не ждал бы путь куда более скорбный и трудный, нежели чтение покаянного канона в течение какого-то недолгого времени.

Схиигумен Савва (Остапенко; 1898-1980). Поступил в МДС вскоре после ее открытия в 1946 г. Принял монашеский постриг в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре и вскоре был назначен духовником богомольцев. В 1955 г. был переведен в Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, где окормлял многочисленных духовных чад до кончины.^

Преподобный Исаак Сирин, епископ Ниневийский (память 28 января / 10 фераля). Жил в VII в. Проводил пустынническую жизнь, достиг высокого духовного совершенства. Сочинения преподобного известны в Европе с VIII в.^

Причащаясь, мы участвуем в божественной жизни

- Мы идем причащаться, не зная ответов на многие вопросы, связанные с Евхаристией. А хотелось бы разобраться Например, все причащающиеся знают, что вино и хлеб в Чаше претворяются в Тело и Кровь Христовы, но не всякий притом с ходу объяснит: почему Тело и Кровь мы принимаем внутрь? Человеку современной культуры трудно это понять; читая в Евангелии о Тайной Вечере, он также не сразу понимает смысл действий Спасителя, смысл Его слов: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов (Мф. 26, 27-28). Если Кровь изливается "во оставление грехов", то есть ради того, чтоб грехи были прощены, то почему ее надо пить? Вопрос кажется грубым, однако же от него никуда не деться.

- Вопрос действительно грубый, но главная беда этого вопроса даже не в грубости, а в нехватке доверия к Богу. Если человек имеет тот минимум доверия, без которого вера невозможна, то ему достаточно услышать слова Христа: приимите, ядите: сие есть Тело Мое (Мф. 26, 26). Нужно ли задаваться вопросом, почему Господь велел нам поступать именно так - есть Его Тело и пить Его Кровь? Некогда первые люди в райском саду задались вопросом: почему нельзя есть плодов с древа познания добра и зла? Не сами по себе задались, а благодаря тому, кто и сегодня нашептывает людям подобные вопросы Плодов с этого древа нельзя было есть потому, что Господь сказал: нельзя. Потому, что Он запретил это человеку. Самое страшное зло заключалось не в том, что человек вкусил плод с древа познания добра и зла, а в том, что человек не доверился Богу. Не поверил Ему, подумал, что Бог его обманывает.

Есть вещи, в которых нашим разумом невозможно разобраться. Самый тонкий, самый глубокий, самый изощренный человеческий ум непременно в этом запутается. Почему великие богословы превращались в великих еретиков? Потому, что они пытались на человеческом языке объяснить то, что на нем необъяснимо. Преподобный Исаак Сирин сказал, что молчание - это таинство будущего века, а словеса суть орудия века сего. Невозможно, пользуясь орудиями века сего, объяснить то, что относится к веку грядущему. Есть вопросы, ответы на которые нам может дать наше сердце, но не ум, не интеллект. Можем ли мы на человеческом языке сказать, кто такие Серафимы, окружающие Престол Творца? А если нет, то как мы можем сказать, что такое Тело и Кровь Христовы?

Причащение Тела и Крови Его - это глубочайшее единение между Богом и человеком. Высшая форма единения людей на земле - это брак. В браке люди становятся единой плотью. А в таинстве Евхаристии, в таинстве Причащения Тела и Крови Христовых достигается бОльшее единение. Спаситель говорит: Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем (Ин. 6, 53, 56). Причащаясь, мы участвуем в Божественной жизни, и эта жизнь участвует в нас.

- Все равно не до конца понятно. Так и должно быть? Именно поэтому таинство Причащения называют Причащением Святых Таин?

- Да, именно поэтому. И само слово "таинство" - отсюда же. Нам неизвестно, как именно, каким образом человеку дается благодать,- в таинстве Крещения, в таинстве Елеосвящения мы совершаем какие-то очень простые действия. Но эти действия оказываются лесенкой: мы поднимаемся к Богу по ней, и Господь нам преподает благодать. Только Богу известно, почему и как это происходит.

- Почему таинство Причащения называется также таинством Евхаристии, то есть благодарения?