Незадолго до смерти в разговоре он попросил найти в жизнеописании старца Амвросия Оптинского то место, где говорится о запахе тления, появившемся по смерти от тела старца. Его духовно близкие сначала не обратили внимания на этот эпизод, но вспомнили позже.

Скорбящим у его постели он говорил: "Меня нечего жалеть. Надо благодарить Бога, что я уже окончил земной путь. Никогда мне не хотелось жить, не видел я ничего интересного в этой жизни и всегда удивлялся, как это другие находят что-то в ней и цепляются за нее из последних сил. Хотя я ничего не сделал за свою жизнь доброго, но искренне всегда стремился к Богу. Поэтому надеюсь всей душой на милость Божию. Не может Господь отринуть человека, который всегда всеми силами стремился к Нему. Мне вас жалко. Что-то вас еще ожидает? Живые будут завидовать мертвым".

Замечательно было то спокойствие и мужество, с которым батюшка шел к своему смертному часу. У окружающих это часто вызывало едва сдерживаемые, а иногда и несдерживаемые слезы. Все видели, что он постепенно умирает, но никто не хотел верить, что батюшка умрет.

Никаких жалоб от него не слышали. "Батюшка, больно?" "Нет. Так просто, ощущения неприятные кое-когда". Купили на смерть тапочки. С веселой улыбкой примерил: "Вот хороши". Сделали покрывало на гроб. Он посмотрел и нашел ошибку в надписании. Увидел, как понесли гроб для него, и был доволен, что все готово.

Когда спросили батюшку, как и где хоронить, он ответил: "Бесполезно говорить, потому что никогда этого не исполняют". Но когда однажды домашние, уже определив (тайно от него) место для погребения, пришли к его постели, он их сразу же спросил: "Ну как, нашли мне место?". Вообще, в период последней болезни батюшка неоднократно поражал окружающих своей прозорливостью.

Последнее время мы беспокоились, как бы батюшка не умер в наше отсутствие. Но он твердо заверил нас: "Не беспокойтесь, не умру без вас. Когда надо, всех позову". Батюшка мирно почил 7 сентября в 12 часов 25 минут дня. И хотя никаких особых признаков перед этим не было, однако все как-то сами собрались к нему в это время и со свечами в руках прочитали отходную. Верно, всех он позвал.

Отпевание было 9 сентября. Накануне ночью, читая поочередно Евангелие, вдруг ощутили, что от гроба пошел сильный запах тления. Мы крайне огорчились: что же будет завтра за Литургией? Однако, когда пришли утром, то не ощутили никакого запаха! Ночью запах ощущали многие и независимо друг от друга. За Литургией же и на отпевании никто ничего не чувствовал. Тут мы и вспомнили о старце Амвросии.

Следует особенно отметить ту атмосферу внутренней радости, которая царила в церкви за Литургией у молящихся и во время отпевания батюшки. Полное впечатление какого-то необычного торжества, великого праздника. Непостижимый дух радости растворял всеобщую искреннюю скорбь. Объяснить это можно блаженным посмертным состоянием и молитвами батюшки. Преставление его казалось для родных, духовно близких и всей паствы как бы сокрытым в утреннем предсолнечном тумане. Храм был переполнен в этот день, как на Пасху, и очень многие потом говорили об ощущении особого, непонятного праздничного торжества во время богослужения.

Упокой, Господи, раба Твоего

священноигумена Никона

во царствии Твоем!

Часть 2