Да произрастит земля зелень, траву. Сколько разумеет под сим Писание снедей, которые сами собою готовы для нас то в корнях, то в зелени, то уже в плодах! Сколько еще снедей, которые присоединяются нашим трудом и земледелием! Бог повелел земле не вдруг произвести семя и плод, но сперва дать ростки и зелень, а потом уже закончить семенем, чтобы первое повеление служило природе уроком к соблюдению порядка на последующее время. Говорят: как же земля приносит семена по роду, а между тем часто, посеяв пшеницу, собираем черное пшеничное зерно12? Но это не изменение в другой род, а как бы недуг и болезнь семени. Здесь пшеница не перестала быть пшеницею, но почернела от обожжения, как можно видеть из самого названия. Загорев от чрезмерной стужи, она приняла другой цвет и вкус. Но сказывают, что она и опять, если будет иметь пригодную землю и благорастворенный воздух, обращается в первоначальный вид. Посему ничего не найдешь в растениях, что совершилось бы вопреки сему повелению. А так называемый куколь и все другие вносные семена, какие только примешиваются к употребляемым в пищу и в Писании обыкновенно называются плевелами, происходят не чрез изменение пшеницы, но имеют собственное свое начало, и составляют свой особенный род. Они изображают собою тех, которые искажают учение Господне, не изучили Писания как должно, и повреждены учением лукавого, но присоединяются к здравому телу Церкви, чтобы неприметно сообщить свое повреждение незараженным. Но Господь и усовершение уверовавших в Него уподобляет возрастанию семян, говоря: как если человек бросит семя в землю, и спит, и встает ночью и днем: и как семя всходит и растет, не знает он, ибо земля сама собою производит сперва зелень, потом колос, потом полное зерно в колосе (Мк. 4, 26-28).

Да произрастит земля зелень, траву. И земля, соблюдая законы Создателя, начав с ростка, в краткое мгновение времени прошла все виды возрастания и тотчас довела прозябения до совершенства. Луга наполнились изобильною травою; плодоносные равнины, воздымаясь от жатв, в колебании класов сохранили подобие волнующегося моря. Всякая зелень и всякий род овощей, все что растет кустарником и что приносит стручковые плоды, во всем изобилии явились тогда на земле. Ибо ничто тогда не останавливало произрастания: неопытность земледельцев, неблагорастворенность воздуха и какая-либо другая причина не делали вреда изникнувшему. Осуждение еще не препятствовало плодородию земли: все сие было прежде греха, за который осуждены мы в поте лица своего есть хлеб.

Но сказано: и дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле. По сему глаголу сгустились кустарники, выбежали из земли все деревья, обыкновенно достигающие чрезвычайной высоты, - ели, кедры, кипарисы, певги; все мелкие дерева сделались вдруг ветвистыми и густыми; явились употребляемые для венцов растения - розы, мирты и лавры. Ничего этого прежде не было на земле, и все в одно мгновение времени пришло в бытие, с принадлежащим каждому свойством, самыми явными разностями отличенное от растений инородных и узнаваемое по свойственному для каждого признаку. Но роза была тогда без шипов: впоследствии уже к красоте цвета присоединены терния, чтобы неподалеку от приятности наслаждения имели мы и готовую скорбь, вспоминая о грехе, за который земля осуждена возращать нам терния и волчцы (Быт. 3, 18).

Но скажут: повелено земле произрастить дерево плодовитое, приносящее плод, в котором семя его на земле; а между тем видим, что многие деревья не имеют ни плодов, ни семян. Что ответить на сие? То, что здесь упомянуты преимущественно растения предпочтительнейшие по природе; а сверх того, при тщательном рассмотрении окажется, что все растения имеют или семя, или нечто равносильное семени. Ибо осокори, ивы, ильмы, тополи и другие им подобные деревья, по-видимому, не приносят явно плода, но тщательный испытатель найдет, что каждое из них имеет семя. Ибо лежащее под листом зерно, которое умеющие давать всему свои имена называют ???????13, имеет силу семени. Дерева же, которые обыкновенно разводятся от ветвей, пускают от них во множестве корни. А может быть значение семени имеют и отростки корней, чрез отнятие которых садовники размножают род. Но, во-первых, как сказано, удостоены упоминания те дерева, которые наипаче поддерживают жизнь нашу и которые должны были, снабжая человека своими плодами, уготовлять ему обильную пищу. Таков виноград, производящий вино, которое веселит сердце человека. Такова олива, доставляющая плод, который может умастить лицо елеем (Пс. 103, 15).

Сколько стеклось вместе производимого природою с такою поспешностью! Корень виноградной лозы, зеленеющие и большие ветви, кругами раскидывающие по земле, зародыш, завивание лозы, зеленые ягоды, спелые грозди! Достаточно для тебя одного взора, и разумный взгляд на виноградную лозу внушит тебе, о чем напоминает природа. Ибо помнишь, конечно, об уподоблении Господа, Который называет Себя лозою, а Отца виноградарем, каждого же из нас именует ветвью, чрез веру насажденною в Церкви, и побуждает нас к многоплодию, чтобы не преданы мы были огню по осуждении за бесполезность (Ин. 15, 6). И Он не престает везде уподоблять человеческие души виноградным лозам. Ибо сказано: у Возлюбленного моего был виноградник на вершине утучненной горы, и Он обнес его оградою... и насадил в нем отборные виноградные лозы (Ис. 5, 1-2). Очевидно, что под виноградом разумеет человеческие души, для которых оградил ограждение, оплот заповедей и охранение от Ангелов. Ибо ополчится Ангел Господень вокруг боящихся Его (Пс. 33, 8). Потом и окоп сделал около нас, иных Бог поставил в Церкви, во-первых, Апостолами, во-вторых, пророками, в третьих, учителями (1 Кор. 12, 28). Примерами же древних и блаженных мужей возводя мысли наши на высоту, не оставил их поверженными долу и достойными попрания. Он хочет также, чтобы мы, как бы некоторыми завивками, соплетались с ближними объятиями любви и упокоевались в них, и, всегда стремясь к горнему, как вьющиеся виноградные ветви старались уравниваться с вершинами самых высоких. Он требует еще, чтобы мы терпели, когда окапывают нас. А душа окапывается чрез отложение мирских забот, которые составляют бремя для наших сердец. Посему отложивший плотскую любовь и привязанность к богатству и признавший презренным и смешным пристрастие к здешней бедственной славе как бы окопался и обновился в силах, свергнув с себя напрасное бремя земного мудрования. Не должно же, по слову притчи, разрастаться в ветви14, то есть жить напоказ и домогаться похвалы за внешность; но надобно быть благоплодным, представляя истинному Земледелателю показание дел. А ты будь как зеленеющая маслина в доме Божием (Пс. 51, 10), никогда не совлекаясь упования, но имея в себе всегда цветущее спасение, приобретаемое чрез веру. Ибо таким образом будешь подражать всегдашней зелености сего растения и соревновать его многоплодию, во всякое время подавая обильную милостыню.

Но возвратимся к рассмотрению Художнических распоряжений. Сколько произникло тогда родов растений плодовитых, годных к созиданию кровов, к строению кораблей, к сожжению! И здесь опять в каждом дереве устройство частей его разнообразно, а также едва можно отыскать свойство каждого дерева и усмотреть взаимные различия дерев разнородных. Отчего одни из них пускают корень вглубь, а другие стелят по земной поверхности? одни растут прямо и имеют один ствол, другие низки и от самого корня разделены на многие отростки? Отчего у дерев, имеющих ветви длинные и далеко раскинутые по воздуху, корни глубоки и простираются вокруг на большое пространство, как будто природа положила основания, соразмерные тяжести верхних частей? Сколько различий в древесной коре! У одних дерев кора гладкая, у других морщиноватая; у одних однослойная, а у других многослойная. А что удивительно, и в растениях найдешь признаки, похожие на человеческую юность и старость. Ибо на деревах молодых и здоровых кора бывает вокруг плотно обтянута, а на состарившихся она морщится и твердеет. Одни дерева, будучи срезаны, прозябают вновь; другие, потерпев посечение, как бы это было для них смертью, остаются без преемства. А некоторые заметили даже, что срубленные и обожженные сосны превращались в дубы. Известно и то, что в некоторых деревах естественный порок исправляется попечением земледельцев. Например, кислые гранаты и горькие миндали, когда ствол у корня будет провернут и в самую середину сердцевины впущен тучный клин из певга, переменяют горький свой сок на приятный. Посему да не отчаивается в себе никто из провождающих жизнь во грехе, зная, что как земледелие изменяет качество растений, так попечительность души о добродетели может одержать верх над всякими недугами.

В плодоношении же плодовитых растений столько разности, что невозможно описать сего словом. Ибо не только на деревах разнородных плоды различны, но много разностей бывает даже в одном и том же виде дерева. Иной отличительный признак плода бывает иногда на растении мужеского пола, и иной на растении женского пола, как различают сие садовники, которые и финиковые дерева делят на два пола: мужеский и женский. И можешь видеть, что иногда растение, как называют они, женского пола, опускает ветви, как будто оно возбуждено вожделением и желает мужеских объятий; ходящие же за растениями бросают на ветви нечто подобное мужеским семенам, что называется у них ??????15; и в таком случае дерева как бы чувствуют услаждение, снова выпрямляют свои ветви и многолиственные вершины их приходят в прежний свой вид. То же самое рассказывают о смоковницах. Посему дикие смоковницы сажают вместе с садовыми; а другие врачуют бессилие садовых смоковниц, приносящих вкусные плоды, тем, что привязывают к ним незрелые смоквы и поддерживают сим плод, который уже начал истаивать и рассыпаться.

О чем же дает тебе разуметь эта загадка природы? О том, что мы часто и у людей чуждых веры должны заимствовать себе побуждение к показанию добрых дел. Если видишь, что живущий в язычестве или отторгнутый от Церкви какою-либо превратною ересью, целомудрен по жизни и во всем прочем старается о нравственном благочинии, то тем паче ты напрягай свое старание уподобиться плодоносной смоковнице, которая собирает силы из приближенных к ней диких смоковниц, перестает истаивать и тщательнее питает свой плод.

Столь многочисленны различия в образе рождения плодов, если из многого сказать только немногое! Но кто же опишет разнообразие самых плодов, их вид, цвет, свойства соков и пользу каждого? Отчего некоторые созревают на солнце обнаженные, а другие приходят в полноту, сокрытые в оболочках? Отчего, у которых плод нежен, у тех лиственный покров груб, - как на смоковнице; а у которых плоды закрыты, у тех лиственная одежда легка, - как на орешнике? Потому что первые по своей слабости имеют нужду в большей помощи, а последним более плотная оболочка причинила бы вред тенью от листьев. Какие разрезы на виноградных листьях, чтобы гроздь была и защищена от вредных действий воздуха, и по причине редкости листьев в обилии принимала на себя солнечные лучи! Ничто не без причины, и ничто не случайно: везде видна какая-то неизглаголанная мудрость.

Какое же слово будет для сего достаточно? Как ум человеческий исследует все в подробности, чтобы и свойства усмотреть, и взаимные разности различить явственно, и без недостатка представить сокровенные причины? Одна и та же вода, притянутая корнем, иначе питает самый корень, иначе - кору ствола, иначе - древесину, и в ней опять иначе - сердцевину. Одно и то же и листом делается, и разделяется по сучьям и ветвям, и доставляет рост плодам; от той же причины происходит и сок в растении, и вытекающая из него наружу влага. Какая же есть разность между всем этим, не объяснит никакое слово. Иная влага, вытекающая из масличника, и иной сок бальзамического дерева; а некоторые нарды в Египте и Ливии источают другой род сока. Сказывают также, что и янтарь есть сок растений, отвердевший в камень. И такое мнение подтверждают примечаемые в янтаре травинки и мелкие животные, которые, будучи захвачены, когда сок был еще мягкий, остаются в нем. И вообще, кто не изведал опытом различия соков относительно к их качеству, тот не найдет и слова к объяснению их действий. Как опять из одной и той же влаги в винограде составляется вино, а в маслине - масло? И удивительно не одно то, каким образом влажность в винограде сделалась сладкою, а в маслине тучною, но и то, что в сладких плодах неисчислимо различие качеств. Ибо иная сладость в винограде, иная в яблоке, смоковнице и финиковом дереве. И я желаю, чтобы ты еще подумал об этом вопросе: отчего одна и та же вода то мягка для ощущения, когда, находясь в известных растениях, делается она сладкою, то жестка для вкуса, когда, пройдя чрез другие растения, окисляется и, опять обратившись в крайнюю горечь, нестерпима для ощущения, когда находится в полыни и в скаммонее16, а в желудях, или в плоде дерева превращается в острое и вяжущее качество; в терпентинных же растениях и в орехах изменяется в свойство нежное и маслянистое? И нужно ли говорить о чем-либо малоизвестном, когда в одной и той же смоковнице вода переходит в противоположные качества? Та же влага весьма горька в древесном соке, и весьма сладка в самом плоде; и в винограде имеет самый вяжущий вкус - в сучьях, и самый приятный - в ягодах.

Но сколько различий в цветах! Можешь видеть на лугах, что одна и та же вода в одном цветке румяна, в другом багрова, в этом голуба, а в этом бела. И опять, еще больше разности представляет она в запахах, нежели сколько имеет разнообразия в цветах. Но вижу, что слово мое, от ненасытимого желания все обозреть, преступает меру, и если не наложу на него уз и не возведу к необходимому закону творения, то не достанет у меня дня на изображение пред вами великой мудрости, сокрытой в вещах самых маловажных.

Да произрастит земля дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод… на земле. И тотчас вершины гор осенились кудрями, устроились сады, и берега рек украсились тысячами родов растений; и одни уготовились украшать собою человеческую трапезу, а другие предложили в пищу скотам и листья и плоды. Но они доставляют нам и врачебные пользы в своих соках, влагах, прутьях, коре, плодах. И, одним словом, что открыл нам долговременный опыт, из частных случаев собирая полезное, то привел в бытие вдруг все объемлющий Промысл Творца, предусмотрев из начала.

А ты, когда видишь растения садовые или дикие, прозябающие в воде или на суше, приносящие цветы или бесцветные, в малом познавая великое, усугубляй непрестанно свое удивление и возрастай в любви к Творцу. Размысли, как Он иные растения сотворил всегда зеленеющими, а другие обнажающимися, и всегда зеленеющие - то меняющими листья, то не теряющими листьев. Ибо меняют листья и олива и сосна, хотя перемена сия происходит непременно, так что, по-видимому, они никогда не обнажаются от зелени. Но финиковое дерево не теряет листьев и до конца сохраняет те же листья, которые получило с первого прозябения. Потом прими во внимание и то, отчего мирика17 есть как бы водоземное растение, причисляется к растущим в воде и разводится в местах пустынных. Посему и Иеремия (17, 6) справедливо уподобляет такому растению нравы лукавые и преклонные на доброе и худое.

Да произрастит земля. Краткое сие повеление тотчас стало великою природою и художественным словом, быстрее нашей мысли произведя бесчисленные свойства растений. То же повеление, и доныне действуя в земле, побуждает ее по истечении каждого года обнаруживать силу свою, какую она имеет к произведению трав, семян и дерев. Как кубарь, по силе первого данного ему удара, совершает последующие обращения, когда описывает круги, соблюдая в себе средоточие неколеблемым, так и последовательный порядок природы, получив начало с первым повелением, простирается на все последующее время, пока не достигнет общего скончания вселенной. К нему будем поспешать и мы все, плодонося добрые дела и преисполняясь ими, да насажденные в доме Господнем... во дворах Бога нашего цветут (Пс. 91, 14) о Христе Иисусе Господе нашем, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.