"Мысль моя майского дня Бабочке зла не хотела".

Упорно всматриваюсь вдаль, но Плавка все не видно. Вскоре становится ясно, почему. Город лежит в низине, на берегу реки Плавы. Отсюда его название. Хотя до семнадцатого года все, кто ехал на юг, на Харьков, Симферополь из Москвы проезжали большое торговое село Сергиевское. До сих пор сохранились старые торговые ряды. Несколько поколений краеведов бьются за их сохранение. И несколько поколений местных властей равнодушно наблюдают за медленной гибелью торговых рядов, которые и в существующем состоянии - украшение города. Написал - равнодушно, хотя ни с кем из власть предержащих не общался. Но если гибнет что- то дорогое, близкое, равнодушию откуда взяться? Еще был знаменит Плавск в старину своими певчими. О них уважительно отзывался Тургенев. И сейчас город, как и сто лет назад, пересекает шоссе Москва-Харьков. Сотни машин снуют взад и вперед, делая зной просто нестерпимым. Если добавить сюда низинное положение города... Я вообще сочувствую городам, чьи кварталы пересекаются автомагистралями. Я шел по обочине, то есть городскому тротуару одной из них и уже с трудом верил, что два часа назад я шел по пустынной дороге вслед двум порхающим капустницам. Но сейчас я спешил на встречу с моими друзьями. А если точнее, на встречу с моей юностью. И все было замечательно. И все было хорошо. Они уезжали, у них оставалось несколько часов, и как здорово, что я успел вовремя.

Только странное чувство после встречи. Как после празднования Нового года. Ждешь праздника, встречаешь его, веселишься с друзьями у елки. Хрустит снег под ногами, на фоне темного неба еще праздничные огни. Наступает рассвет. Серый, холодный. И одинокий. И как-то безнадежно пуста душа. И думаешь о том, как это хорошо, что следующий Новый год придет только через год.

29 июня. Дом у дороги окнами в поле.

Сегодня мне предстоит повторение первого пути. Вновь пойду по железной дороге. Если все будет нормально,к вечеру приду вЛазарево - большой поселок на железной дороге. От Лазарева уже рукой подать до моего родного Киреевского района.В поселке живет еще одна сокурсницамоей сестренки - Наташа. Есть люди, к которым тебя тянет. И не только тебя.У них какой-то магнит и невозможно ему противостоять. Наташа к тому же очень похожа на мою маму в молодости. Мне кажется, что у нее такой же характер, как был у моей матери, какой осталсяи сейчас. Почему-то верю, что дом Наташи окажет мне гостеприимство. Если честно, то мне уже хочется хотя бы проснуться в нормальной семейной обстановке, смыть грязь и пыль дороги. А там можно будет идти дальше. Иду не торопясь. Доедаю на ходу соломку, купленную еще в Белеве. Куда торопиться? До Лазарева всего двадцать километров. Ох уж это мое мажорное утреннее настроение. Но проходит час, другой, третий, и ты уже с тоской смотришь в левую сторону : ну когда же очередной километровый столбик? Вроде бы выполняю все заветы мудрых людей: съедена посыпанная солью краюха хлеба, стараюсь пить воду только по утрам и вечерам, но все равно от пота нет спасения. Вот моя кепка. Когда-то она была бело-коричневая.Несколько раз вытер ею лицо.Теперь о том, что фуражка имела белый цвет, можно только догадываться. Вдруг слышу: плач.Сначала подумал, что показалось. Но нет.Детский плач. Он все слышнее. Сидит в стороне полотна мальчишка лет десяти-двенадцати. На плечах небольшойрюкзачок. Синие шорты. Маечка с каким-то "маусом". Увидел меня, перестал на мгновение всхлипывать.

- Дяденька, я заблудился!

- Веселая история.

- Веселая ... - опять заревел.

- Да ты уж большой, чтоб так белугой реветь.

- Я уже их час ищу. Они, наверное, меня. Что мне делать? Оказалось, что их человек десять. Туристы. Юные. Вышли из Тулы. Идут вдоль полотна. Шли три дня. Сегодня четвертый. Как обычно, пошли искать, где встать лагерем.Он приотстал сСерегой. Все делал , как надо. Слышал их голоса. Сам кричал. Зачем отстал? Земляника попалась, целая полянка. А потом кричал, а никто не откликался.

Все ясно. А парень смотрит на меня со все крепнущей надеждой в глазах. Лихорадочно соображаю, что делать.Конечный их пункт - станция Агролес. Это назад километра три. Только что я был там и никого там не видел. Впереди Сумароково, но они его уже проходили. На месте их руководителя что бы сделал я?Вернулся в Сумароково, оно недалеко. Пожалуй так.

- Слушай, - говорю притихшему мальчугану. - Тебя, кстати, как зовут?

- Вовка, Вова.

- Слушай, Вовка. Мне кажется, я знаю, что делать. Только ты мне скажи: неужели ты их час ищешь?