очень легко в некоторых ситуациях сказать, что жизнь данного человека не имеет

значения, в то время как жизнь другого важна. Оставляя в стороне ту абсолютную

ценность, которую Бог придает каждому из нас, несомненно, что, если мы спросим

самих себя или Писание, какова ценность каждого из нас в глазах Бога христиан,

мы можем ответить: вся жизнь, вся смерть Христовы… Но, кроме того, как я уже

сказал, никто, ни один человек в мире не одинок. Всегда есть кто-то, для кого

он значителен, и наше отношение как медиков должно быть— благоговение к

жизни, не просто в общих словах, но в конкретном призвании: он значителен,

она значительна; как бы это мне ни было непостижимо, есть кто-то, для

кого его смерть, ее страдание— острая боль и подлинная

трагедия.

В отношениях между медиком и пациентом есть и другая сторона, которая также

связана с чувством сострадания, человеческой солидарностью, с благоговением к

его личному, единственному, неповторимому существованию. Это то, как пациент

отдает себя в руки врача. Тут есть элемент, который представляется мне очень

важным. Врач— это человек, у кого есть сознание значимости и, я бы

сказал, священности человеческого тела. Пока мы здоровы, мы думаем о себе как о

существах духовных. Конечно, у нас есть тело, которое позволяет нам

передвигаться из одного места в другое, действовать, наслаждаться жизнью; мы

обладаем пятью чувствами, у нас есть сознание, чувствительность— и все

это мы рассматриваем в терминах нашего духовного бытия. Мы принимаем свое тело

как нечто само собой разумеющееся, в каком-то смысле мы им пользуемся, как

только можем, но никогда не думаем о нем (или думаем очень редко) как о

партнере, равноправном с душой. Однако когда это тело слабеет, когда болезнь,

боль поражают наше тело, тогда мы внезапно обнаруживаем, что мое тело—

это я сам. Я— не мое смятенное сознание, не мои чувства, полные тревоги,

я— то тело, которому теперь грозит гибель, которое полно боли. Болезнь

эта— не обязательно рак, мы можем лезть на стену от зубной боли. Я