Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
Или мир совершенно бессмыслен?
М.Ласки: Возможно, гармонии и нет. Уж конечно, попытки навязать
гармонию на основе тех свидетельств, какие у нас есть, слишком выходят за рамки
того, что мы вправе делать. Но мы можем искать гармонию в самих себе, гармонию
вокруг себя. Мы можем искать то, что приводит нас в гармоничное состояние.
Думаю, это даже наша обязанность. Это очень важная цель, но сказать, что есть
бльшая, всеобщая, всеохватывающая гармония, нет, думаю, это
самонадеянно. А Бог— одно из средств, каким навязывается эта попытка.
Митр.Антоний: Я не говорю, что такая гармония есть, я бы
сказал, что мы находимся внутри динамичного процесса дисгармонии и трагедии, и
у этого процесса есть цель, к которой он направляем, есть конечное разрешение
процесса, осмысление его. Какой смысл можно извлечь, построить из того
винегрета, который являет собой жизнь день за днем?
М.Ласки: Во-первых, я бы не стала искать ничего вроде конечного
разрешения, это представлялось бы мне застоем и смертью. Игра, смена
направлений— то к трагедии и беспорядку, то к гармонии, эти-то приливы и
отливы и порождают творческое начало, но в целом, нет, я не стала бы его
искать. Не вижу в этом смысла.
Митр.Антоний: Как в таком случае вы воспринимаете жизнь? Вы
просто существуете, вы действуете согласно— я не сказал бы принципам,
но— побуждениям?
М.Ласки: Опыту и авторитету— собственному опыту, возможно
более чистому, и наилучшему доступному мне авторитету, чтобы, насколько
позволяют мои способности, на своем месте попытаться быть хорошим человеческим
существом, выбирая там, где я способна сделать выбор,
примиряясь—где мне не дано выбирать.
Митр.Антоний: А как насчет шкалы ценностей? Существует ли такая
шкала, от добра к злу, от лучшего к худшему, от уродства к красоте? Есть ли
какое-то основание, на котором можно построить шкалу ценностей?
М.Ласки: Здесь мудрить нечего, ответ будет очень простой,
потому что я руководствуюсь тем, что говорит само за себя. То, от чего я
чувствую себя лучше,— благо. То, от чего мне становится хуже,— зло.
Но нужен и авторитет. Видите ли, опять-таки, я могу оказаться безумной. Я могу
быть садистом. Если мне стало лучше, когда я бью ребенка, я должна обратиться к
авторитету. Со мной что-то неладно. Мне следует обратиться к врачу. Но, думаю,