дружок мой, при смерти, готовься к этому!»— нельзя всякому человеку. В

такой форме никому нельзя сказать.

В течение всей болезни человека должна быть какая-то подготовка в этом

отношении. Причем я много раз говорил студентам: готовьте умирающих не к

смерти, а к вечной жизни. Не к тому, что: «Вот, ты умрешь, тебя похоронят, и

конец», а к тому, что смерть— это переход.

Но это можно говорить верующим или тем, кто помнит о своей вере, кто

воспитан в христианской вере. Можно ли так говорить неверующим врачам и

студентам?

Я думаю, что в такой форме можно говорить даже не всякому верующему.

Сказать: «Ты умираешь, но смерть не конец, а начало»— можно очень зрелому

человеку. Но что можно сделать— это постепенно готовить человека к тому,

что смерть перед каждым из нас лежит, поделиться с ним чем-то, что может его

подкрепить. Я помню несколько случаев, когда мне приходилось сидеть у больного,

умирающего, который мне говорил: «Мне страшно умирать, я себе не представляю,

как это будет…» И я нескольким людям отвечал: «А я тебе расскажу, как моя мать

умирала», или: «Я тебе расскажу, как во время войны умирал один солдатик, с

которым я пробыл всю ночь». Чужой опыт может помочь, причем чужой опыт чем

хорош: он в тебя не бьет.

Как твои слушатели реагировали на это?

Вначале— очень отрицательно: это, мол, против этики, наша роль—

лечить людей, а не заниматься пастырством, для этого существует местный

священник, существуют родные, это их дело. Мы родным объясняем: вот, ваш муж

(или жена, или чадо)— в опасности смерти, вы должны его всячески

поддерживать, мы не можем ручаться за то, что он выживет…— вот в такой

форме.

Конечно, с кафедры научить человека, что делать с умирающими, невозможно.

Занимались ли вы этими вопросами лишь с христианской точки зрения или в

дискуссиях принимали участие и другие религиозные деятели?

Были люди разных вероисповеданий. Но я всегда настаивал на том, что жизнь и

смерть— явление универсальное и что я собираюсь читать доклад не с точки

зрения православного христианина или христианина вообще, а с точки зрения

человека, у которого есть какой-то медицинский опыт, какой-то человеческий

опыт, что мы должны говорить с каждым человеком, не ставя вопрос о том, во что

он теоретически верит. Во что он теоретически верит, когда он в хорошем