Metropolitan Anthony of Sourozh. Transaction
те, кто становятся жертвами нашей любви, молят Бога о том, чтобы их любили
поменьше. Это очень важно, ведь если нам станет ясно, что с теми, с кем у нас
наилучшие отношения, мы обращаемся как хищники,— что же сказать об
остальных? В таком случае мы, конечно, можем понять, что нашим врагам везет больше,
чем нашим друзьям: их-то мы, по крайней мере, оставляем в покое!
Вот первый момент: постараться определить, оценить качество
доброжелательности, дружбы, любви, связывающих нас с теми, к кому мы сердечно
привязаны. А потом задайте себе вопрос об узах отвержения, о противоположной
связанности, существующей между нами и остальными. И тогда вы увидите, как
постоянно мы стремимся к самоутверждению, до какой степени даже самые наши
близкие, самые искренние, самые дружеские, самые братские отношения, связующие
двух людей, суть отношения отталкивания: держись на шаг от меня, я боюсь
смешаться с тобой, боюсь исчезнуть, боюсь оказаться в плену твоей любви, я хочу
остаться самим собой.
И тут мы можем также измерить элемент противоположения в самих себе.
Приступая к такому самоисследованию в этом направлении или в плане другой
какой-либо стороны нашей обособленной жизни, мы склонны к поистине дьявольскому
рассуждению. Оно состоит, в сущности, в следующем: все, что во мне
привлекательно, что во мне нравится мне, и есть мое «я». Все же, что во мне
кажется мне уродливым, отталкивающим, или то, что другие находят во мне
отталкивающим и уродливым, что создает напряжение с окружающими, я воспринимаю
как пятна, как нечто привнесенное или наложенное на меня извне. Например, люди
часто говорят: «Я ведь от всего сердца стремлюсь к иному, но жизненные
обстоятельства сделали меня таким». Нет, жизненные обстоятельства только
раскрыли, что ты таков, такова. В переписке Макария, одного из оптинских
старцев, есть два или три письма к петербургскому купцу, который пишет: «От
меня ушла прислуга, и мне предлагают взамен деревенскую девушку. Что вы мне
посоветуете, брать мне ее или не брать?» Старец отвечает: «Конечно, брать».