Через некоторое время купец снова пишет: «Батюшка, позвольте мне ее прогнать,

это настоящий бес. С тех пор, как она здесь, я все время прихожу в ярость и

потерял всякое самообладание». И старец отвечает: «И не вздумай гнать, это

ангела небесного послал тебе Бог, чтобы ты видел, сколько в тебе злобы, которую

прежняя прислужница никогда не могла поднять на поверхность».

И вот мне кажется, что если мы вглядимся в себя со всей серьезностью, то уже

не сможем сказать: все, что добродетельно, прекрасно, гармонично— это я,

все остальное— пятна, случайности, не имеющие со мной ничего общего, они

просто прилипли к моей коже. В действительности же они не к коже прилипли, а

коренятся в самой глубине нашего существа. Только это нам не нравится, и мы

обвиняем кого можем: обстоятельства нашей жизни и прочее. Сколько раз я слышал на

исповеди: «Вот все мои грехи»,— затем кающийся на минуту останавливается

перевести дух (грехи обычно излагаются довольно быстро) и произносит длинную

речь, доказывая, что, будь обстоятельства данной ему Богом жизни иными, у него

вообще не было бы никаких грехов. И вот порой, если мне говорят: я виноват, но

что вы хотите— у меня теща, у меня зять, у меня то, у меня се, у меня

ревматизм и артрит, мы пережили русскую революцию и так далее,— не раз

случалось, что, когда человек, закончив свой рассказ, ждал уже разрешительной

молитвы, я ему говорил: «Сожалею, но исповедь— это средство примирения с

Богом, а примирение— дело обоюдное. Итак, прежде чем я дам вам

разрешительную молитву от имени Бога, можете ли вы сказать, что прощаете Ему

весь вред, все зло, которое Он вам причинил, все обстоятельства, в которых Он

принудил вас не быть святым или святой?» Обычно людям это не нравится, но это

правда, и это так важно, так существенно: мы должны принимать самих себя

целиком, как мы есть. Мы не поступаем так, если считаем, что мы— это то,

что прекрасно, а в остальном виноват Бог (чаще всего Бог, а не дьявол, потому

что, в сущности, Бог должен был бы воспрепятствовать дьяволу делать зло,

которое тот делает,— уж по крайней мере по отношению ко мне!).