совершенном порядке. В частности, в уголке ее комнаты нашли аккуратно

завязанную картонную коробку с надписью: «Ни к чему не пригодные обрезки

бечевки». Так вот, если бы эта женщина начала с того, чтобы принести в дар Богу

никуда не пригодные остатки бечевки, я не думаю, что она многого лишилась бы,

эта жертва не превышала человеческие силы, а сама не была бы пленницей этой

совершенно пустой и бессодержательной бесполезности. Мы улыбаемся при мысли об

этой женщине. Но у нас всех, у каждого из нас— нет ли где-то в углу

картонной коробки с подобным содержимым? Я ставлю вопрос, но от ответа

воздержусь, скажу только: я уверен, что у меня не одна такая коробка. Таким

образом, первый шаг— вот так, постепенно, освободиться от всего, что нами

обладает, или хотя бы от части того, что нами обладает, устанавливаясь во все

большей и большей свободе и независимости.

С точки зрения интеллекта, опять-таки, неуверенность является элементом

неустойчивости— неуверенность во всех планах, но в частности и особенно в

важнейших вопросах жизни: Бог, цель жизни, первопричина всего, нравственные

основания наших поступков и так далее. Пока есть эта неуверенность— и она

охватывает нас различно, под видом сомнения, которое поражает все области нашей

мыслительной деятельности,— мы не можем обрести внутреннего мира, мы все

время будем в состоянии внутренней разделенности, а не в состоянии единства,

собранности. Мы не будем цельны, мы будем разбиты.

Еврейское слово, означающее «истина», созвучно слову «столб». Истина—

это что-то абсолютно устойчивое, что-то прочное, установившееся. Это что-то,

чего не может поколебать ничто, что-то, что может служить точкой опоры для

постройки. Сомнение— это состояние внутренней разделенности, при котором

у нас нет ни устойчивости, ни точки опоры. А между ними стоит вера, понимаемая

не как глупое легковерие, а как прозрение, позволяющее нам, на основе уже увиденного,

на основе того, что мы уже знаем о жизни божественной и о глубинах бытия, быть

уверенным в невидимом. Это определение из Послания к Евреям (Евр11:1).