Обычно, приводя это определение веры, мы делаем упор на невидимом, тогда

как надо бы ставить ударение на уверенность. Очень важно помнить, что

вера— не просто акт доверия. Один английский богослов приводит детские

слова (мне кажется, ложно; он, должно быть, сам их придумал): «Что такое вера?»

—«Это способность утверждать истинность того, что заведомо ложно». К

сожалению, на деле вера очень часто сводится к этому. И тогда, поскольку у нас

нет ни опыта, ни решимости заключить пари Паскаля118, мы совершаем «акт доверия», то есть

интеллектуально отступаем и говорим: ладно, это, может быть, и верно, я это

принимаю, потому что так удобнее. Такая вера не освободит нас от

интеллектуальной неуверенности, не даст нам внутренней устойчивости. Вера, о

которой говорится в Священном Писании, основана на опыте, которого достаточно,

чтобы по аналогии сказать: зная это, я могу верить остальному. Но это вовсе не

легковерие, позволяющее нам принять что угодно.

Если мы оставим теперь область интеллекта и обратимся к области сердца,

области чувства, мы окажемся перед тем же затруднением. Пока в нашем сердце нет

точки равновесия, нет главной привязанности, пока нет центра, вокруг которого

все может упорядочиться, мы не сможем найти никакого внутреннего единства,

никакой устойчивости и никакого мира.

В каком-то плане это можно иллюстрировать примером из области отношений мужчины

и женщины. Так, пока молодой человек не полюбил единственную, он окружен

молодыми людьми и девушками. В тот момент, когда он обнаружил ту, которую

любит, есть она и есть люди вокруг. Это очень характерная

ситуация, которая выражает внутреннюю собранность, возникающую в тот миг, когда

мы приобретаем центр тяжести: все остальное не исчезает, но устанавливается

иерархически в совершенно новом положении.

В той же сердечной области чувств есть фактор устойчивости и мира,

называемый словом, которое покрывает, может быть, больше, чем следует,

это— верность. Верность в дружбе, супружеская верность, верность